Газета Завтра 335 (18 2000) - Газета Завтра Газета

Дом его самый бедный — даже стекла вставить было не на что, из-за чего и поплатился. Теплым летним вечером в компании знакомого наркомана Виджай мирно приобщался к кайфу. И надо же было тверской милиции именно тогда устроить показательный рейд. По полной программе, декоративно оформленный — при масках, бронежилетах и с видеокамерой. Пока они там бродили, табор жил своей обычной жизнью. Отоваривали клиентов, переругивались с конкурентами, ширялись по углам.

Естественно, и Виджай по привычке не обращал внимания на блюстителей порядка. А они в разбитое окно его углядели. Друг-наркоман дал деру в окно, а хозяина задержали. Зелья при нем не было — употребил. Да и то было дареное. Улов вещдоков составил два шприца со следами героина и ложка. Бедная жена пыталась откупиться последним золотым браслетом, но тщетно.

Вот и сидит теперь незадачливый Виджай по полной программе восемь лет. Говорят, его там вылечили. Лишившаяся "надежи и опоры" супруга активно занялась героиновым бизнесом. Вставила стекла в окна, стала оперяться.

БЫЛ ЕЩЕ ОДИН КУРЬЕЗНЫЙ СЛУЧАЙ. В августе умудрилась цыганка продать московскому оперу 45 граммов героина. Загребли ее в Москве. Как ни упрашивала кимрская милиция вернуть лопоухую по месту жительства для домашнего внушения, ничего не получилось. По слухам, просят за нее 55 тысяч баксов. Пока в таборе чешут затылки, прикидывая ее ценность для общества.

Всего в таборе живут два семейства, распространившись по всем 18 домам. Родни у них немерено. Родственнички, заслышав о Савеловском эльдорадо, ринулись туда. Сначала стали размещаться на постой у своих, но кончилось бесконечным выяснением с руганью и драками. В конце концов волна гостей отдрейфовала в Кимры, занимая всю свободную площадь и вздувая цены за постой. Бизнес расширился, приняв на кормление таксистов, втянув тружеников привокзальных кафе и киосков.

Цыгане из города нанимают таксистов для доставки клиентов по цене 50 рублей за мутную голову. Это служит неплохой прибавкой к пенсиям местным дедам, так как извозом занимаются они. Оставив клиента в машине, они сами бегут за зельем — ну кто ж будет обыскивать почтенного человека!

Создается такое впечатление, что на цыган работает весь город. В привокзальных палатках и кафе можно в любое время из-под прилавка купить шприцы любого калибра — от тонких инсулиновых для употребления героина до более солидных "машин" на 10-20 кубов для употребления "джеффа" или "мули" — адской смеси уксусной эссенции, эфедрина и марганцовки. Для эстетов добавляют реланиум (релакшу), который в больнице должны бы были выдавать по сдаче пустой ампулы.

Медобслуга в городе тоже своеобразная. Можно до хрипоты обораться, вызывая "скорую", но вам откажут из-за отсутствия бензина, местных же наркоманов и цыган обслужат безотказно. В любое время дня и ночи по первому вызову на карете "скорой помощи" или попутной машине они доставят реладорм, реланиум, димедрол. Набор шприцов тоже всегда при себе, особенно инсулиновых по 10 рублей за штуку. Добрые медики всегда помогут проколовшим все вены цыганам ввести зелье.

На пути в героиновый рай бедных наркоманов поджидают всяческие беды. Скажем, встреча с блюстителем закона, который после обследования вен может изъять последние деньги и ценные вещи. Обычно они прогуливаются на платформе или сидят в засаде в гаражах. Но это еще вариант не самый страшный.

Местные наркоманы, объединившись в бригады, устраивают на собратьев облавы. Вооружившись ножами, дубинами и прочими столь же опасными предметами, они устраивают засады и собирают дань либо ценностями, либо наркотиком. Обыскивают тщательно, вплоть до заднего прохода. Наученные горьким опытом, наркоманы либо платят дань (купив пару “чеков” для бригады), либо пользуются услугами такси (100 рублей до табора и обратно, в общей сложности 600 метров пути), освобождая себя от неприятных встреч.

Ленивые от природы цыганки для выполнения домашних работ нанимают местных жительниц по цене 25-30 рублей в день. День ненормированный, от 8 утра до 23 вечера. На цыганских стройках трудятся местные мужики и наркоманы. Первые — за 50 рублей, опять же ненормированный рабочий день. Вторые — за дозу и подножный корм. Их, к тому же, поколачивают. По существу, это те же чеченские рабы. Есть и рабыни-наркоманки на домашних работах. Условия содержания самые суровые: подножный корм, место для отдыха — на подстилке у порога, нещадное избиение за малейшую провинность и ради развлечения. Потехи ради могут и кипятка или кипящего масла на руку плеснуть. Наркоман для них — не человек, а без денег — вдвойне. Поддразнивая дозой, они заставляют тех трудиться до изнеможения, и только когда начинается ломка, выдают "чек".

Включают они рабов и в свои торговые операции, перекладывая на них риск, тем более, что у последних и больше возможностей, учитывая обширные знакомства в своих кругах и заинтересованность. Намек на возможность излечения клиента действует на цыганок сильнее зубной боли. Впрочем, излечившихся там не видели. Местные жители наблюдают изо дня в день, из месяца в месяц постоянных клиентов. Даже давно заприметили в этой пестрой компании красавца-негра.

ИМУЩЕСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ВОЗРАСТ варьируются, как и закупаемые дозы, и цыганский политес. Скажем, одного из любимейших клиентов, владельца "понтиака", который берет сразу грамм 10, цыганка кличет "моим хорошим мальчиком". С клиентами мелкотравчатыми отношения менее нежные. После приобретения "чека" ласково-уговаривающие интонации пропадают.

При нынешнем раскладе в табор ежедневно наведываются до 50 клиентов в день. Раньше было больше — оттянули угнездившиеся в Кимрах родственнички. Сколько — подсчитать трудно, учитывая рассредоточение и услуги такси. Паломники тянутся из всех близлежащих областей, из Москвы, из Питера — благо поезд имеет остановку в Савелово. На машинах приезжают с самыми экзотическими номерами — от Литвы до Калифорнии, не успев растаможить. Отовариваются для зон барыги, потребители. Берут от одного-двух "чеков" до 10 граммов и больше. Бизнес процветает и расширяется.

Рядом с платформой в премиленьком бревенчатом зданьице обитает железнодорожная милиция, успешно курирующая платформу и окрестности. Представители городской милиции изредка приезжают в табор на "бобике" и устраивают засады на наркоманов в гаражах. Есть в городе и представитель ОНОНа. Вся эта публика почему-то больше внимания уделяет потребителям, а не продавцам. Наркотиков не находят, дел не заводят, хотя купить их там проще, чем пачку сигарет.

Иду по цыганской улице. Пожилая цыганка с крыльца окликает: "Клеиться хочешь?". Как стакан воды предложила.

Обитатели героинового эльдорадо хвалятся, что бандитская крыша им не нужна — вполне хватает государственной.

В МЕСТНЫХ ГАЗЕТАХ периодически помещаются материалы на больную тему. Жители в панике. Боятся за имущество, боятся за себя, боятся за детей, все больше втягивающихся в героиновые радости. Страдают сами цыгане, которые рано или поздно приобщаются к наркотикам. Гибнут они, гибнут их дети. Барон сына пятнадцать раз лечил, но тщетно.

Специально для вас мы предлагаем - матрасы аскона по сниженной цене 8 от фирмы ООО «Прима Декор».

ОПРОВЕРЖЕНИЕ

В газете № 28 (189) от 1997 г. в статье "Запсиб. Домны погаснут?" была опубликована несоответствующая действительности информация в отношении Масаева Усмана Шакаевича, содержащая сведения: "Экономические же решения замкнул на себя новый советник президента — Усман Масаев. У этого за спиной было две судимости, и местные знатоки утверждают, что он известен и криминальному сообществу Кузбасса. "Авторитетный человек" привел и свою команду (того же пошиба)... Кроме того, Масаев, утверждают на комбинате, будто бы выкупил на подставных лиц у ряда держателей (например, Сибторгбанка) старые, давно просроченные, выданные еще во времена директорства Кустова, векселя Запсиба и "продавливал" поставки под них партий продукций Запсиба. На суммы, близкие к номиналу этих обесцененных бумажек.

В 1992-1994 гг. комбинат брал понемногу и у местных банков, только бы не погасли домны... Расплата пришла в образе Масаева".

Елена Антонова ВОСКРЕСЕНИЕ

Приказом министра культуры один из крупнейших дирижеров современности Евгений Федорович Светланов освобожден от художественного руководства Государственным симфоническим оркестром России, мировая слава которого в течение долгих лет была связана с именем маэстро. Конфликт между коллективом оркестра и его главным дирижером, трудный для обеих сторон, превратившийся в неприличный, смакуемый внешним окружением скандал, формально завершен, но сделано это не соблюдением максимально возможного в таком деликатном деле такта, а по-топорному, как если бы налицо имелось примитивное нежелание работать. Однако мастер есть мастер: Светланов сумел-таки достойно завершить этот затянувшийся спор и расставить свои акценты, причем сделал это с присущими ему выдумкой, высоким профессионализмом и талантом. А произошло это на Великопостном концерте в Большом зале Московской консерватории, где под его управлением впервые в России была исполнена грандиозная и по числу участников, и по времени звучания (более трех часов!) Оратория "Христос" Ференца Листа (1866) для солистов, хора, органа и оркестра. Искушенные московские меломаны впервые вживе услышали это великое вокально-симфоническое творение Листа, крайне редко, со времени его создания, исполнявшееся и в Западной Европе. Блестяще, с подъемом исполнили свои партии музыканты студенческого Симфонического оркестра Большого зала Московской консерватории (художественный руководитель — профессор Леонид Николаев) и молодые певцы хора Академии хорового искусства (художественный руководитель — профессор Виктор Попов). Музыка оратории, имеющей 14 разделов, которые написаны на тексты из Библии, средневековых гимнов и литургии и освещают все главные события истории Христа, чрезвычайно разнообразна и по стилю, и по исполнению средств музыкального выражения от чисто оркестровых до хорового пения a cappella. Светланов сумел построить из этих отдельных фрагментов прекрасное здание оратории, заставил слушателей испытать катарсис на его вершине в "Stebat Mater dolorosa" ("Стояла мать скорбящая") и проникнуться объединяющей радостью Воскресения.