Ди, охотник на вампиров - Хидеюки Кикути

— Значит, твой порошок — та самая штука на букву «т» из письма отца?

И снова врач покачал головой:

— Боюсь, что нет. Я много размышлял, но так и не смог связать препарат с этой буквой. Возможно, твой отец, ошеломлённый сделанным великим открытием, просто ошибся в написании, но не думаю, что дело в этом. Большинство прочих опрошенных слышать не слышали ни о каком порошке. Полагаю, буква «т» означает нечто совершенно иное.

— Но если кто-то сумел вспомнить порошок, отчего они забыли остальное?

Доктор Ферринго помолчал, а потом заговорил так тихо и печально, что Дорис едва расслышала его:

— Я всегда чувствовал, что есть нечто весьма ироничное в отношениях людей и знати — точнее, во взгляде аристократов на человечество. Сомневаюсь, что ты, с учётом текущих обстоятельств, поймёшь это, но вампиры, возможно, чувствуют к нам некоторую привязанность.

— Какого чёрта! Аристократы считают себя нашими друзьями? Какая чушь!

Рука Дорис резко — ещё резче, чем её тон, — рванула шарф, скрывающий раны на горле. Впервые за всю свою жизнь девушка сверлила старого врача самым свирепым взглядом:

— Мне плевать, кто ты такой, док, но… Я слов не нахожу!..

— Не кипятись так! — Доктор всплеснул руками, пытаясь успокоить девушку. — Я никоим образом не утверждаю, что вся знать испытывает к нам подобные чувства. Любое изучение исторических фактов показывает: в подавляющем большинстве случаев вампиры демонстрируют отнюдь не симпатию, но относятся к людям хуже, чем к машинам. В эмоциональном отношении — если на миг допустить, что у вампиров вообще существуют эмоции, — девяносто девять процентов аристократов ничем не отличаются от напавшего на тебя лорда. И очень трудно принять в расчёт реальность существования оставшегося единственного процента. В другой раз я перечислю тебе все обнаруженные мной факты…

«Только вот будет ли у меня этот „другой раз”?» — подумала Дорис. Она чувствовала как за окном, рассекая по-весеннему сладкий воздух, к ней несётся древнее зло.

Доктор Ферринго больше не смотрел на Дорис. Прикипев взглядом к какой-то точке на полу, он продолжил излагать свои соображения:

— Например, почему они проводят различие между своими слабостями и оружием, которым их можно уничтожить? Почему какие-то воспоминания об этом порошке остались, хотя их можно было бы стереть напрочь, как слово, начинающееся с буквы «т»? Или по сравнению с этим «т» порошок всего лишь мелкая помеха? Или ублюдки просто дразнят нас? Хозяева жизни кинули людишкам кость — вот, мол, радуйтесь. Тогда почему нельзя было с самого начала сделать это знание общедоступным? — Доктор Ферринго захлебнулся словами и прервался на миг, а потом возобновил свой рассказ: — К этому выводу я пришёл после скромного исследования, занявшего половину из шестидесяти лет старого дурня: принял вызов от расы, достигшей вершины и стремящейся к полному забвению. Вызов, брошенный нам, людям, — народу, который вампиры и в грош не ставят. Я надеюсь, со временем мы можем достигнуть их уровня, а то и превзойти их. И верю, что они могли бы сказать: «Если вы, люди, хотите унаследовать наш трон, попытайтесь победить нас собственными силами. Получили порошок — попробуйте раскрыть загадку „т”. Если получится, что ж, не дайте ответу кануть в тумане беспамятства».

— Это невозможно. — Дорис показалось, что слова, сорвавшиеся с её собственных губ, прозвучали где-то в миллионе миль отсюда. — Выходит, они вроде инструктора, обучающего охотников…

Пожилой врач слегка наклонил голову, хотя и неясно было, услышал ли он шёпот Дорис. Не отрывая взгляда от пола, старик произнёс:

— Низшие вампиры на такое не способны. А вот…

— Что — вот?..

— Он. Все истинные аристократы подчиняются тысяче Высших, Семи королям и легендарному тёмному лорду, правящему ими всеми, — великому вампиру, королю королей, Дра…

Внезапно Дорис напряжённо застыла.

— Док! — воскликнула она, но это было не предупреждением, а скорее криком о помощи.

Возвращённый к реальности старик обернулся в ту сторону, куда смотрела девушка, — к окну гостиной.

Пустынную равнину заливал прохладный лунный свет, ночь стояла недвижимо, но оба человека отчётливо расслышали далёкий скрип колёс и стук копыт.

— Кажется, он идёт.

— Чёрт меня подери, если я не устрою ему весёленький приём.

И хотя девушка всем своим видом демонстрировала стойкость амазонки, сердце её горестно стенало, умоляя о помощи.

«Ох, Ди, ты всё-таки не успел вовремя».

Чёрные киборги неслись, точно грозовые тучи, и, когда грохот их копыт приблизился, Дорис стремительно пересекла гостиную и крутанула одну из серебряных церемониальных масок, украшавших правую стену.

Глухо зашуршав, часть пола и стена повернулись и исчезли из виду, уступив место деревянному пульту управления и креслу. Да, пульт выглядел деревянным, но верхняя панель, утыканная кнопками и рычажками и пестрящая разноцветными лампочками и шкалами, определённо была железной. Настоящий боевой центр управления — устанавливали его специалисты из самой Столицы, приглашённые ещё отцом Дорис. Отсюда контролировалось всё оружие фермы. Центр, подготовленный к нападению диких тварей, свирепствующих на степных просторах, был лучшим из того, что можно купить за деньги. Довершая картину, с потолка свисал большой призматический экран.

— Ха! Помнится, когда-то я спросил твоего отца, что он ремонтирует в доме, а он ответил, что монтирует новый преобразователь солнечной энергии. Хитрец, он таился даже от меня!

Однако времени предаваться беззаботным воспоминаниям уже не осталось. На экране был виден чёрный экипаж, запряжённый четвёркой вороных, несущихся по дороге к ферме. Рука Дорис потянулась к одному из рычажков. Экран раздвоился: заработала система наведения.

— Спокойно… — Доктор Ферринго смотрел в окно; в кулаке он сжимал склянку с порошком. — У нас ещё имеется электромагнитный барьер.

Не успел он закончить фразу, как запертые на три засова бревенчатые ворота стремительно, без скрипа и шороха распахнулись. Чёрная карета влетела во двор вместе с порывом ветра, и тут же её окутало ослепительное пламя.

Достаточно мощный, чтобы поджарить некрупного дракона, невзирая на толстую его чешую, которую не берут никакие клинки, электромагнитный барьер взорвался фонтаном искр, на краткий миг превратив чернейшую ночь в ясный день. Прорвавшись сквозь гигантский раскалённый костёр, к ферме устремился сверкающий шар. Лошади, кучер, экипаж — на всём трепетал белый огонь. Точно адская карета вдруг появилась на земле — такое необыкновенное это было зрелище.