Ди, охотник на вампиров - Хидеюки Кикути

За спиной командира воины сомкнули ряды. Послышался громкий металлический лязг — это автоматически досылались в обоймы реактивных базук патроны. Члены отряда уже держали Рэя-Гинсея и его группу на прицелах лазерных винтовок. Пускай вчерашняя драка в салуне и не поддавалась описанию, сегодня жестокие бандиты едва ли выдержат атаку СОФа.

— Ну, как вам это нравится? Вот что, раз уж вы сами вляпались в дерьмо, мы, так и быть, разрешим вам бросить оружие, лады? Так вы по крайней мере сохраните свои жизни — до той поры, пока не взойдёте на эшафот, — заявил командир.

— И не мечтай!

— Почему это, жалкий ублюдок?

— Пожалуйста, пристрели меня, если от этого тебе станет легче. Но прежде чем нажмёшь на курок — вспомни кое-что, о чём ты запамятовал.

Командир нахмурился.

— Дьявольский корпус не является квартетом, — вежливо пояснил Рэй-Гинсей.

— Что?!

Дрожь пробрала отряд СОФ, а взгляды лихой четвёрки оторвались от бойцов, устремившись куда-то в сторону.

— У нас есть ангел-хранитель, о котором не известно никому в этом мире… — Уголки губ Рэя-Гинсея, всё ещё глядящего в пространство, приподнялись в поистине дьявольской ухмылке. — О, а вот и он! — И когда прямо перед людьми возник вечный источник ужаса, степень потрясения каждой жертвы оказалась прямо пропорциональна близости к нему.

Командир погиб мгновенно, чуть только нечто материализовалось из прозрачного воздуха и зависло над его лошадью, а пятеро солдат Сил обороны Фронтира в радиусе десяти шагов от него тут же сошли с ума. И это было ещё не всё. Очевидно, даже животные разглядели нечто или, по крайней мере, ощутили его присутствие; передние кони рухнули наземь, содрогаясь в конвульсиях и орошая песок хлынувшей изо рта и ноздрей пеной. Остальные с диким ржанием встали на дыбы.

Упавшие со взбесившихся скакунов члены СОФа не кричали — вероятно, потому, что их психике также уже был нанесён урон. Чьи-то головы раскололись под копытами буйствующих животных, уцелевшие же солдаты точно окаменели, следя, как оно подходит к ним всё ближе и ближе.

Нечто лениво перебиралось от одного выжившего к другому, по очереди прикасаясь к каждому.

Лучшие бойцы Столицы тихо умирали от безумия, бессильные предпринять что-либо в ответ.

— Ну, что ты думаешь? Пятый член Дьявольского корпуса отличный наблюдатель, не так ли?

Последний солдат СОФа, корчась, полз по дороге; однако при звуке сардонического смеха Рэя-Гинсея нечто внезапно исчезло без следа.

— Что за?..

Обескураженный Рэй-Гинсей обернулся: дуло лазерной винтовки единственного выжившего солдата смотрело бандиту прямо в лоб. Благодаря жестоким тренировкам и спартанскому режиму жизни боец, несмотря на то что не владел рассудком, твёрдо решил покончить с врагом.

— Босс!

Но не успел Голем пошевельнуться, красный луч пронзил голову Рэя-Гинсея.

Однако отшвырнуло назад не его, а стрелка. Немыслимо: лазерный луч, впившийся бандиту прямо в переносицу, вышел из затылка бойца СОФа. Вонь горелой плоти и поджарившегося мозга повисла в доселе свежем воздухе.

— С тобой всё в порядке, босс? — спросил человек с заострённым черепом, бросая полный отвращения взгляд на распростёршегося на земле солдата. Не только голова, но и туловище разбойника имели обтекаемый вид — точно ракета класса «земля-воздух». Недаром его звали Бурав.

— Кажется, я жив, — хохотнул Рэй-Гинсей, потирая лоб. Между бровями у него чернел кружок ожога около четверти дюйма в диаметре.

Не интересуясь больше самочувствием вожака, четверо злодеев переглянулись, больше встревоженные другим происшествием.

— С ведьмой, должно быть, что-то случилось, — произнёс горбун.

— Хала прав, — вступил в разговор Рэй-Гинсей. — Единственная причина моей промашки в том, что я, пройди хоть миллион лет, никогда бы не заподозрил, что оно способно попросту исчезнуть посреди боевой операции. — Странный способ выбрал бандит для оправданий. Повернув голову налево и вглядываясь в степной простор, Рэй-Гинсей пробормотал: — Если одно из её заклятий развеялось от старости, она отправится по холодной, тёмной дороге в ад…

— Хочешь, я схожу проверю? — спросил Бурав.

Прекрасная голова качнулась из стороны в сторону.

— Не надо, я сам. А вы лучше уберите эти неприглядные останки. Сожгите или сожрите, как вам больше нравится… — Ужасный приказ сопровождался ослепительной улыбкой.

А вот что случилось, когда чудовищная битва близилась к завершению, или, точнее, как раз перед внезапным исчезновением неведомого нечто, материализовавшегося на дороге прямо из прозрачного воздуха.

Дорис скакала по равнине, готовясь к повороту, как вдруг обнаружила неожиданную преграду и так рванула поводья, что лошадь ринулась в противоположную от запланированного маршрута сторону. Намеченная девушкой точка располагалась примерно в миле с четвертью от замка графа Ли. Минуя извилистые тропки, Дорис неслась по холмистой местности напролом, но теперь ей пришлось изменить маршрут.

Отец приводил её в это место лишь однажды, в далёком детстве. Тогда она смотрела со стороны, а теперь оказалась близко-близко. Смертельно испуганная и предельно серьёзная, девушка озирала залитые утренним светом загадочные декорации, раскинувшиеся прямо перед нею. Деревенские называли этот пятачок Карьером дьявола. Здесь, посредине бесконечного степного простора, стояло, подобно каменному лесу, множество статуй, иные изваяния лежали, обратив лики к небесам. Никто не нашёл бы двух одинаковых лиц и фигур, и не было ни одной скульптуры, которая не была бы чудовищна. Лысый мужчина с невероятно выпученными глазами; оскалившееся существо с дюжиной рук; статуя с тысячами высеченных каждая отдельно щетинок — все эти бесподобно детализованные произведения искусства покрывал мох, а равно — остатки каменных стен и колонн, наводящих на мысль о руинах некой древней крепости. Всё вместе образовывало совсем иное измерение. Даже утреннее солнце, вдыхающее жизнь в каждый пригорок, в каждую лощину, бросало на лица скульптур до странности жуткие, таинственные тени, словно мох и атмосфера запустения поглощали кванты света, придавая им вес свинцовых грузил. И воздух здешний был также спёртым, мертвящим.

По слухам, аристократы некогда проводили здесь свои омерзительные церемонии, а ещё говорили, что в этой каменоломне добывался материал для строительства замка. Впрочем, последняя теория легко отметалась: из карьера не было вывезено ни одного камня. В любом случае территория считалась запретной: жители деревни сюда не ходили.