Ковен озера Шамплейн - Анастасия Гор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что это? – озвучил мои мысли Коул, оторопев при виде остроконечной каменной башни, тянущейся к небу.
Без окон и дверей, из сыплющегося красно-серого камня и с круглой синей крышей, башня располагалась в километре от деревни и была надежно сокрыта от посторонних глаз в лесной чаще. Ее покрывал не только красный плющ, но и многослойный морок, который расступился при приближении Шайи. Вокруг росли северные деревья: дубы, пихты, бук. У большинства были красно-желтые листья, от которых веяло осенью. Песка здесь не было: вместо него под ногами шуршала жухлая трава, а воздух сделался терпким и морозным, будто пришедшим с вьюгой от заснеженных Альп. Эта башня словно стояла на клочке земли, не принадлежащей пустыне Мохаве; вырванная из другого места, а возможно, и времени.
Я остановилась, пропустив Коула и Шайю вперед. В груди заворочалось что-то липкое – первобытный инстинкт, велящий мне разворачиваться и немедленно уносить отсюда ноги. При одном лишь взгляде на эту башню становилось нехорошо, и я вдруг поняла: холод источала вовсе не земля, а она сама. Это было проклятое место.
– Ведьмина башня – любимое развлечение средневековой инквизиции. Конечно, после таверн с доступными девицами.
Я вздрогнула и обернулась на голос Ворожеи, сошедшей с тропы, которой мы и пришли. Луна тоже была здесь: шествовала позади, держа руку на хлысте, обвязанном вокруг талии вместо пояса. Ворожея же держала в руках корзинку, набитую свежим хлебом и печеными яблоками: очевидно, они обе шли к Шайе с угощениями, когда обнаружили ее отсутствие и выследили нас.
– Так и знала, что рано или поздно найду вас здесь, – вздохнула она, ставя корзинку на пенек. Спирали на ее плечах, обнаженных вырезами туники, больше не сияли, а гранатовые глаза смотрели укоризненно, но не на меня, а на Шайю. – Зачем? Мы ведь обсуждали это. Она совсем девочка! Или хочешь взять на свою совесть еще одну Верховную, тронувшуюся умом?
Это «еще одну» не понравилось ни мне, ни Коулу. Он натянулся, как струна. Шайя поджала тонкие сухие губы, но посмотрела Ворожее в лицо совершенно бесстрастно.
«Она не Эмиральда. Она выдержит. Иного пути для нее нет и никогда не было. Ты и сама это знаешь. Яблоко от яблони…»
Мысли Шайи услышали все, кто стоял у подножия башни. Кроме, конечно, Коула, не подвластного ничему, кроме нашей связи. Оттого он замотал головой из стороны в сторону, ничего не понимая, но недовольный тем, к чему все шло.
– Одри. – Ворожея шагнула ко мне, но тут же отступила обратно, поежившись при взоре на башню. Один ее вид будто усмирял ведьм. – Ты не знаешь, что тебя ждет там! Если зайдешь, уже не выйдешь, пока башня не выпьет из тебя все соки. Думаешь, ты первая, кто надеется освоить магию самым быстрым путем? Эта башня – голодный зверь! В ее стенах погибло множество ведьм. Туда их бросали перед казнью. Там же их пытали. Морили голодом, темнотой, запускали к ним прожорливых крыс, чтобы свести с ума… Холодный камень был последним, что несчастные женщины видели перед смертью, а потому он впитал в себя их ужас, их страх, их отчаяние… Это средоточие скорби нашего мира. Мы перенесли башню из Норт-Берика не для того, чтобы в ней обучались! А чтобы не забывать, на что способны люди, и чтобы никто больше не пал ее жертвой.
– Если все так ужасно, – прошептала я эхом. – Если эта тюрьма – самая страшная участь для ведьмы… Как же с ее помощью вообще можно чему-то научиться?!
«В башне десятки неупокоенных душ, десятки нерассказанных историй… Если выслушаешь их все, научишься слушать и себя».
Это звучало логично в той же мере, что и безумно. Я бросила заискивающий взгляд на Коула, но его ответ был однозначен, читаясь в глубине блестящих глаз: «Даже не вздумай!»
– Я готова рискнуть, – сказала я вопреки здравому смыслу.
– Одри! – вспыхнул Коул, подаваясь ко мне, но я отстранилась, не позволяя ему дотронуться до себя: иначе точно передумаю.
– Мы должны попробовать! На войне все средства хороши, так?
– Но это не война… Это твоя жизнь!
– Война начнется в Самайн. Уже через месяц, Коул, – напомнила я. – Если я окажусь слишком слабой, меня убьет Ферн. А если не смогу исполнить клятву, данную Джулиану, то меня убьет она. У меня просто нет выбора! К тому же я не помню, чтобы моя мать была сумасшедшей… Она пережила башню – значит, и я переживу. «Яблоко от яблони».
– Хочет идти – пускай! – фыркнула Луна, и я обернулась, смотря, как она подхватывает с земли корзинку одной рукой, а другой – побледневшую Ворожею. – Раз она считает себя такой особенной, то вот что ей стоит знать: это моя сестра, Эмиральда, должна была стать Верховной, а не я. – Луна нервно сжала пальцы вокруг своего хлыста. – Но она решила, что только в башне ей откроются истинные знания, и пошла туда в канун Литы тайком от всех. Знаешь, что было потом? Безумие, знакомство с твоей сестрицей, обучение Шепоту у одной из ее прислужниц и изгнание из деревни. Ворожея права: эта башня живая. Иди туда, но знай, что прежней тебе не вернуться.
Я промолчала, провожая их взглядом. Но прежде Ворожея взялась за мое плечо и взглянула на Коула, стоящего рядом:
– Твой возлюбленный – охотник, чей род погубил тысячи таких, как мы. Ведьмы непременно узнают об этом. Придется несладко.
Ворожея и Луна скрылись в чаще, а Шайя подошла вплотную к башне и поманила меня рукой. Чувствуя, как осуждение Коула становится почти осязаемым, электризуя воздух, я обогнала его и медленно приложила ладонь к ледяному камню башни. Тот пронзил меня своей энергией: первобытный страх, внутреннее сопротивление, смертельная тоска. Я покрылась гусиной кожей, отдергивая руку от стены, но та уже начала проваливаться под моим касанием, образуя дверь.
«Ты будешь слышать и видеть всякое, но не верь глазам и ушам – верь только сердцу».
Шайя погладила меня по волосам морщинистой рукой и отошла. Похоже, она единственная верила, что я поступаю правильно. Оставалось надеяться, что с высоты ее лет Шайе действительно виднее, что нужно делать, и все не зря.
– В последний раз я видела у тебя такое лицо, когда мы смотрели «Песнь волчицы»[16], – вымученно улыбнулась я, ласково тронув ямочку на щеке
