Барабаны осени - Диана Гэблдон

Отряд воинов отправился по следу Зуба Выдры. Тот истекал кровью, и найти его было несложно.

— Они шли за ним на юг. Думали, вот-вот поймают, но он всякий раз ускользал. Четыре дня его преследовали и наконец загнали в осиновую рощу, засыпанную снегом. Голые ветки торчали как кости скелета.

Увидев вопрос в моих глазах, Тевактеньон кивнула.

— Мой брат вождь был там. И потом мне все рассказал.

Зуб Выдры был один и без оружия. Никаких шансов. И все же он встретил их лицом и лицу — и опять заговорил. Даже после того, как один из воинов ударил его дубиной по лицу, он продолжал говорить, выплевывая обломки зубов.

— Он был храбрым, — задумчиво бормотала индианка. — И не умолял, нет, он говорил то же, что и прежде, но мой брат сказал, что в этот раз было иначе. Прежде Зуб Выдры был пылким, как огонь. Умирая, он стал холоден, как снег… и его ледяные слова повергли воинов в ужас. Даже когда чужак лежал на земле мертвым, его речь по-прежнему звенела в головах воинов. Они легли спать, однако голос не утихал и во сне. «Вас забудут, — говорил он. — Лига ирокезов перестанет существовать. Никто больше не расскажет ваши легенды. Все, чем вы были, исчезнет». Они повернули домой, но голос их преследовал. Они не могли заснуть, потому что в ушах гремели злые слова. Потом они услышали позади крики и шепот. Кто-то сказал, что это вороны, но остальные ему не поверили. Нет, это был он. Наконец мой брат понял, что тот человек был колдуном.

Проклятье, я ведь тоже совсем недавно сказала, что я колдунья… Сглотнув, я потянулась к амулету на шее.

— Мой брат решил, что нужно отрезать ему голову, тогда он замолчит. Поэтому они вернулись и привязали голову к вершине ели. А когда воины легли спать, голос снова заговорил, и они проснулись с трепещущими от страха сердцами. Вороны выклевали ему глаза, но Зуб Выдры по-прежнему разговаривал.

И тогда один мужчина, самый храбрый, сказал, что возьмет голову и похоронит ее где-нибудь очень далеко. — Тевактеньон коротко улыбнулась. — То был мой муж. Он завернул голову в оленью шкуру и побежал, а голова продолжала говорить у него под мышкой, так что ему пришлось сделать для ушей затычки из воска. Наконец он увидел большой красный кедр и понял, что это лучшая могила для колдуна, потому что дерево имеет целебную силу. Поэтому он закопал голову между его корней, а когда вытащил из ушей воск, то услышал лишь шум ветра и реки. Он вернулся домой, и имя Зуба Выдры больше никогда не произносили в этой деревне. До сегодняшнего дня.

Судя по лицу переводчицы, прежде она и впрямь никогда не слышала эту историю. Я сглотнула. Дым уже не поднимался вверх, он стелился по полу, окутывая нас пьянящим туманом.

Веселье на том конце дома затихло. Один из мужчин встал и, шатаясь, поплелся к выходу. Еще двое в полудреме разлеглись возле костра.

— А что с этим? — спросила я, поднимая опал. — Вы видели его прежде? Он принадлежал тому человеку?

Тевактеньон потянулась было за ним, но тут же отпрянула.

— Есть одна легенда, — начала девушка, не отрывая глаз от опала. — Говорят, у волшебных змей в голове есть камень. Если убить такую змею и забрать ее камень, он даст тебе великую силу.

Она беспокойно заерзала. Да уж, немаленьких размеров должна быть змея, чтобы в голове у нее поместилась такая штуковина…

Старуха вдруг заговорила, кивком указывая на опал. Девушка вздрогнула, но послушно перевела ее слова:

— Да, это его камень. Он называл его гара-ти.

Я непонимающе уставилась на переводчицу.

— Гара-ти, — повторила она, четко выговаривая слоги. — Это разве не английское слово?

Я пожала плечами.

Старуха поудобнее устроилась на своих мехах.

— Почему он с тобой разговаривал? И зачем дал тебе это?

— Не знаю, — ответила я.

Тевактеньон поняла, что я вру, и вперила в меня хищный взгляд.

Ладно, раскусила… но как же рассказать правду? Как рассказать, кто такой Зуб Выдры (интересно, как его звали на самом деле)?..

— Я думаю, он был из моей… семьи, — призналась я наконец, вспоминая, что Поллианна говорила о духах предков. Не знаю, откуда и из какого времени пришел тот человек, но мы с ним явно были одной крови. Не в прямом — так в фигуральном смысле.

Тевактеньон изумленно вздрогнула.

— Он прислал тебя ко мне, чтобы ты это услышала. Узнала, что он ошибся, — горделиво заявила она. — Мой брат сказал, что мы не должны о нем говорить, пусть его забудут. Однако человека нельзя забыть, пока под этим небом есть двое: один, чтобы рассказать историю, второй — чтобы выслушать ее. Вот так.

Она коснулась моей руки, стараясь не задеть камень. Черные глаза влажно блестели — должно быть, от табачного дыма.

— Я — первая. Ты — вторая. Его не забыли.

Она махнула девочке, которая тихо поднесла нам еду и напитки, а я посмотрела на пьяную компанию. Опустевший бочонок валялся в стороне, пол был усыпан храпящими телами. Два Копья лежал на спине, и на его морщинистом лице расплывалась блаженная улыбка. Девушка, Иэн и Джейми исчезли.

Джейми ждал меня снаружи. Его дыхание вырывалось белым морозным облачком, от пледа пахло табаком и виски.

— Вы, похоже, неплохо повеселились. Как думаешь, польза есть?

— Надеюсь. Вроде все прошло неплохо, Иэн был прав, благослови его Господь. Теперь они увидят, что от виски нет вреда, и, пожалуй, согласятся на сделку.

Я окинула взглядом ряд длинных домов, над которыми клубился дым, озаренный светом костров. В каком из них прячут Роджера? Я, как всегда, мысленно подсчитала дни. Семь месяцев. Земля уже оттаивает. Если часть пути мы проделаем по реке, то уложимся в месяц, максимум полтора. Если выдвинемся в ближайшее время, успеем.

— А как ты, саксоночка? Ты мило поболтала с той старой леди. Она что-то знает о камне?

— Да. Пойдем в дом, расскажу.

Опал оттягивал мне руку. Индейцы не поняли, почему он так назывался, а я поняла. Мужчина по имени Зуб Выдры, желавший развязать войну и спасти нацию… человек с серебряными пломбами… Да, я знала, почему он называл камень гара-ти.

Гарантия. Залог успешного возвращения. Мое наследство.

Глава 58

Возвращение лорда Джона

Поместье «Горная река»,

март 1770 года

Федра принесла очередной подарок Иокасты — платье из желтого шелка с невероятно пышной юбкой.

— Сегодня у нас компания получше, чем мистер Купер или судья Форбс, — радостно трещала горничная. — К