Метафизика возникновения новизны - Иван Андреянович Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, раз уж мы начали оперировать образами относительно фундаментальной онтологии Хайдеггера, используем еще один образ, но уже применительно к термину Dasein. Как вокруг абстрактного искусства создана атмосфера его значительности – при полном непонимании этой значительности публикой и при неспособности знатоков этой живописи объяснить этой публике, в чем же все-таки смысл (или идея) хотя бы самых знаменитых произведений – вот точно так же, на мой взгляд, вокруг Dasein/а создана атмосфера значительности этого понятия. И создана в такой непомерной степени, что многие философы, использующие этот термин, даже не считают для себя нужным хотя бы пояснить тот или иной смысл – в контексте своего изложения – этого достаточно сложного и широкого понятия, важность которого я нисколько не отрицаю,
Не получится ли так, что «самопонятность» и «общепонятность» этого термина сыграет злую шутку с фундаментальной онтологией Хайдеггера, как уже сыграла злую шутку «самопонятность» – вот уже в течение более чем 2,5 тысяч лет – термина «бытие» в прежней метафизике. Ведь видимость «общепонятности» термина, не требующей каких-либо умственных усилий для его понимания, создает благоприятную почву для незаметного (во времени) манипулирования смысловым содержанием этого термина-понятия. Именно это, как показал нам Хайдеггер, и случилось с «общепонятностью» термина «бытие», смысл которого был не только искажен, но и затенен «многозначностью» своего толкования. Многозначность оказалась той ширмой, за которой была скрыта неспособность метафизики раскрыть истинный смысл этого термина.
Термин должен быть «закреплен» в определенных границах его понимания. И эти границы не должны быть слишком узкими, – чтобы не создавалось впечатления легкости понимания того, что заключено в этих границах, – и не должны быть слишком широкими, чтобы не создавалось впечатления, что в этих границах можно было позволить себе произвольное толкование. Чем более неопределенно, расплывчато, многогранно понятие, тем более оно уходит от того, что призвано определить. Непозволительная расплывчатость понятия ставит читателя в унизительное положение собственной ущербности, то есть неспособности понять сам смысл термина. Понятие должно быть понимаемо, а не разгадываемо. Гадание – удел астрологии, а не такой достаточно важной – может быть, наиважнейшей – науки, как метафизика.
В литературе трудно встретить хотя бы более или менее внятное объяснение того, что такое Dasein Хайдеггера. Я бы, сам поняв что-то труднопонимаемое и трудноуловимое в понятии, в первую очередь попытался объяснить его всем остальным, чтобы самому лучше и глубже вникнуть в суть этого понятия. Как поднимаясь на вершину холма, мы начинаем обозревать картину окружающей нас местности в более целостном, комплексном виде, так и проникая в смысл того или иного термина, мы начинаем лучше понимать ту идею (мысль, теорию), к области которой принадлежит этот термин. И самое главное: с понятием, в котором нет определенности, невозможно работать, поскольку его невозможно включить в какие-либо взаимосвязи с другими понятиями. А если это делается, то неопределенными становятся последние.
В данной части текста мы стараемся избегать оперированием хайдеггеровским Dasein/ом, потому что в своей неаутентичной части он не имеет никакого отношения к Бытию как возникновению новизны, а имеет отношение к существованию, наличествованию человека в «просвете» бытия. И даже в своей подлинной части он имеет отношение всего лишь к экзистенции человека, находящегося в каких-либо пограничных ситуациях и настроениях, тех настроениях, которые никак не свойственны обыденному существованию человека. И даже забота и страх не в такой уж сильной степени омрачают человеческое существование. В противном случае сама жизнь была бы невыносимой.
10. 2. Подсказки Гераклита в первом начале: где надо искать другое начало?
Как было анонсировано в начале предыдущего раздела, сейчас мы попытаемся представит первое начало в несколько ином ракурсе, чем у Хайдеггера. А именно: исходя из тех подсказок Гераклита, в которых в неявном виде уже просматриваются элементы другого начала. При этом, нисколько не отрицая, а наоборот, принимая во внимание то, что предлагает Хайдеггер, мы изложим свою версию первого начала, версию весьма отличную от того, что предложил Хайдеггер. Может быть, в этом совместном взгляде на первое начало нам лучше удастся понять, так что же все-таки в действительности случилось в первом начале.
А случилось, как нам представляется, то, что древние греки-досократики открыли – вернее было бы сказать: «нащупали» – в самих себе, то есть в собственном интеллекте, испокон веков существовавшую в человеке разумном иррациональную (интуитивно-инсайтную) способность спонтанного рождения интеллектуальной новизны. И обнаружили они ее только благодаря тому, что возникновение интеллектуальной новизны (идеи) сопровождается такими феноменальными проявлениями, как понимание ее смысла, так и удовольствие-удивление от самого акта, соответственно, понимания этого смысла и новизны последнего. И назвали они то, что внезапно являлось из бессознательного в их сознание алетейей как несокрытостью того, что ранее было сокрыто, а тут вдруг внезапно явилось в виде понимания смысла интеллектуальной новизны.
Это уже потом, спустя более чем столетие, эта новизна была названа Платоном идеей, как видом (эйдосом) того, что – по нашему представлению – получается в результате раскрытия смысла идеи и выявления вида внове образуемого сущего, того сущего которое как бы обретает свой вид, свою материальную форму в соответствии с идеальной формой своего образца – идеи. И не исключено, что свое понимание алетейи как несокрытости, – являющейся из леты как сокрытости – греки, возможно, распространили на все самовозникающее, и назвали это самовозникающее и самовозрастающее из самого себя фюсисом (природой). То есть природа в древнегреческом ее понимании получила свое наименование по аналогии с алетейей, самоявляющейся – имеем в виду спонтанный характер ее появления (возникновения) – и самовозрастающей из того, что ранее было сокрыто.
(Именно поэтому с достаточной долей уверенности можно было бы предположить, что понятия леты и алетейи старше понятия фюсиса, поскольку чувствами человека легче воспринимается (видится) непосредственно возникающее, а не то, что уже возникло и уже успело приесться. В противоположность этому, умом легче воспринимается уже существующее а не возникаюшее. Происходит это, может быть потому, что чувственное восприятие «заслоняет» собой то, что возникло и отодвигает его на задний план).
Нам нужно помнить одно: и в глубокой древности, и в каменном веке, и в Античности, и сейчас
