Путями тьмы (СИ) - Шелинс Елена

Я качнула слегка гудящей головой, и спину больно прожег ненавидящий взгляд.

Древние, может, и не придут. Но их присутствие не обязательно.

На площадку, под блеклое пятно фонаря медленно, нисколько не торопя волшебный момент расправы, на четырех мощных лапах выползла Орайа. Долго же она заставила нас себя ждать.

Тяжело дыша, демоница остановилась. Принюхалась.

Адриан побелел и отшатнулся к мусорным бакам, а прежде неистовые вампирши с обычным человеческим визгом брызнули в разные стороны.

Только Одри, сидящая на куче пепла, — все, что осталось от несчастного выпитого вампира, — не пошевелилась. Девушка широко распахнутыми глазами смотрела на чудовище, как на тварь из эпизода занимательного фильма. В каком-то смысле ее можно было понять.

Демоница не выглядела реальным существом из этого мира. Скорее, нарисованным спецэффектом или жутким плодом вообращения одурманенного разума.

По взмыленной мощной шее Орайи стекали капли пота, источающие удушливые кислотные испарения. Красную ороговевшую шкуру на спине пересекал толстый гребень кривых багровых шипов, узкие щели глаз сочились алым возбужденным светом.

Кровь и тела поверженных вампиров определенно влекли ее, подстегивали ненасытный аппетит. Рваные ноздри дрожали. На краткий миг я понадеялась, что демоница даст слабину и приступит к незапланированному перекусу, но та проявила удивительное упрямство и отложила на потом раскиданное податливое лакомство.

Теперь ее взгляд блуждал между Адрианом и мной.

Нужно было хватать Одри и бежать, едва началась заварушка. Спасаться, ведь получить потом от Матери почести за Старейшего, будучи мертвой, я не смогу. А лучше было бы до захода солнца прийти к Асвелю и согласиться на его предложение. Выиграет один или двое, какая, в действительности, разница?..

Пока меня раздирали сожаления, Орайа выбрала с кого начать. Теперь она смотрела только на Адриана.

Я похолодела, а затем сознание затопила жгучая ярость, выжигая разумное.

Тело отреагировало само собой. Я прыжком перекрыла расстояние между мной и демоницей, и наотмашь ударила когтями по узким щелкам глаз. Та от неожиданности дернулась и коротко взвыла.

— Хочешь жрать, падаль?! — крикнула я. — Начни с того, кто тебе ровня!

Челюсти клацнули в каком-то миллиметре от моей шеи, обдав кислотным облаком. Кожу словно ошкурили наждачкой.

Сжав зубы, я рванула вперед. Жжение демонического взгляда между лопатками и разъяренный рев позади говорили о том, что Орайа благополучно сменила приоритеты.

Дура. Какая же я дура…

Я бежала так быстро, насколько была способна.

Площадка перед клубом осталась далеко позади. Я лавировала в полутьме узких переулков, как назло сбивая все попавшиеся на пути мусорки, перескакивала через проклятые ограждения и молила Мать о том, чтобы Орайа не настигла меня в мгновения вынужденного торможения.

Пребывая почти в беспамятстве, я все же догадалась навести морок, и пара опрокинутых мной случайных прохожих кинулись с ругательствами друг на друга. Всего в полуметре от них, взметая мусор, проскочила сама смерть, смердящая кислотой и серой.

Кишка очередного проулка неожиданно кончилась оживленной четырехполосной дорогой. Крылья материализовались с коротким хлопком, и я с облегчением бросилась вперед, взлетая.

Через мгновение, явив миру чудеса прыжков в высоту, на меня обрушилась массивная туша, и мы кубарем ухнули под колеса машин. Зубы Орайи тут же сомкнулись на моем плече, и мир пронзила боль.

Я ткнула когтями немеющей руки наугад. Хватка ослабла.

Темное небо и серый асфальт с оглушительной скоростью сменяли друг друга, и в этой битве закономерно победил асфальт. Удар под дых о дорожное покрытие выбил из легких весь воздух, от веса навалившейся и несколько оглушенной демоницы едва не трещали кости. Кислота, сочащаяся из пасти Орайи, прожигала куртку, от крови разбух свитер.

Всего в ладони от нас пронесся автомобиль.

Орайа шевельнулась. Я ужом попыталась выскользнуть из-под ее неподъемного тела. Мышцы демоницы напряглись, и…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Скрежет, сдавленный рык. Орайа исчезла, над головой промелькнуло автомобильное днище.

Грохот столкнувшихся машин и яростный рев заставил сесть. Автомобиль, сорвавший с меня демоницу, закрутило, и он встал, перекрыв две полосы. На полной скорости в него врезался второй и смял передний бампер. Орайа, судя по всему, успела вовремя отпрыгнуть и прокатилась по дороге.

Она лежала распластавшись, на ее клыках клочьями висела кровавая пена, а от жаркого дыхания ходили ходуном бока.

Прямо передо мной резко остановился белый мерседес, и ему в зад с размаху въехало черное вольво. Гудки, перекошенные лица. Меня замутило.

Я с трудом встала и поковыляла прочь, пользуясь тем, что движение окончательно остановилось. Орайа вновь поднялась на четыре конечности и по-собачьи встряхнулась. Конечно же, удар машины не был способен остановить это детище ада.

Я вновь расправила крылья и оттолкнулась от земли. Если уж Орайа сегодня и закончит мой жизненный путь, то пусть еще немного попотеет.

Вдоль дороги располагалось длинное здание склада. Его плоская крыша вполне подходила для последней схватки и находилась в зоне досягаемости моих слабых летных способностей.

Встречный ветер охладил опаленную кислотой кожу. Воздух, наполненный выхлопными газами, показался на удивление сладким.

Что только не померещится, когда так не хочется умирать.

При приземлении рубероид под ногами чуть спружинил, и координация движений окончательно меня подвела. Я покачнулась и упала на колени.

Я так устала от погони, мое физическое тело потеряло столько крови, что я уже не могла, да и не хотела шевелиться. Отдаленный хруст красноречиво свидетельствовал о том, что прыткая Орайа начала подъем по стене.

Но это уже было неважно.

Напротив, скрестив ноги, сидело прекрасное первородное божество. Его сияние, мягкое, теплое, разливалось по всей крыше, и я понятие не имела, как не заметила его раньше, с высоты.

Шелковистые кудри, имеющие идеально выверенный завиток, прекрасные глаза, в радужках которых заблудились солнечные лучи. Что мог забыть здесь этот божок, что заставило его возвратиться в загаженный людьми мир?…

Моя сущность вдруг показалась мне необычайно уродливой. Рога и крылья с тихим шипением стыдливо растаяли. Человеческая форма вернулась с новым приступом боли истерзанного тела, но я готова была отдать эту плату за то, чтобы быть рядом с этим созданием, не вызывая его отвращения.

Быть рядом и купаться в расслабляющем сиянии, дышать сладким воздухом с нотами жимолости.

Орайа с скрежетом перемахнула через край крыши и с изумлением окаменела, уставившись на божество. Неужели демоница осмелится ступить хоть шаг в его сторону?.. Я отказывалась в это верить.

Но Орайа вдруг мелко задрожала, неистовый свет щелок глаз притупился. От безобразного тела потек легкий дым, и вот уже на крыше на четвереньках скрючилась перемазанная кровью абсолютно обнаженная нескладная светловолосая девушка.

Щеки ее нежно алели.

Божок вдруг встал и пошел к нам. Он улыбался. Внутри запорхали бабочки, и от счастья хотелось рассмеяться.

Орайа подобралась и села. Никогда бы не подумала, что увижу нечто подобное, но в глазах одной из самых жестоких сестер читалось абсолютное обожание и готовность сделать все что угодно.

Если бы божок повелел ей прыгнуть с крыши, то Орайа тотчас бы выполнила этот приказ.

Но тот провел рукой по ее спутанным волосам и, продолжая улыбаться, коротко сказал:

— Спи.

И Орайа, закатив глаза, покорно сползла вниз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Божок повернулся ко мне. От его пристального взгляда перехватило дыхание. В смущении я отвела назад слипшиеся от крови волосы. Почему он так смотрит на меня? Хотелось обернуться и удостовериться, что здесь нет ошибки, и именно я удостоилась его внимания.

Идеальное существо присело рядом. Слишком близко, мучительно близко. Тепло усилилось, голова предательски закружилась.