Домоправительница для Бездушника (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова

даря ответную улыбку, а говорливая торговка, воспользовавшись тем, что привлекла моё внимание, приступила к расспросам.

— Ты, милая, из эльфиек будешь?

Нет для девушки лучше комплимента, чем сравнение её с эльфийкой, признанной королевой красоты и грациозности. И, разумеется, торговцы об этом прекрасно знают и беззастенчиво в своих интересах пользуются. Я на льстивые слова решила не поддаваться, лишь рассмеялась и головой качнула отрицательно:

— Нет, я не эльфийка.

— А кто же ты? — женщина окинула меня внимательным взглядом, принюхалась, сверкнув звериной желтизной глаз. — Явно ведь не простая, магией от тебя тянет, да и не оборотница, звериного духа у тебя нет. Может, дева лесная?

— Я домоправительница у целителя вашего, Светозара.

Медленно стягивающиеся к нам торговцы и покупатели зашушукались, запереглядывались, особенно ретивые даже принюхиваться начали.

— Да ладно? — усомнилась молодка, скрещивая сильные руки под пышной грудью и качая головой. — Я домоправителей встречала, у них запах совсем иной, от них дымом печным да сдобой свежей тянет, ещё пеной мыльной да ветошью разной. А от тебя магией чистой веет, травами разными и, — женщина прикрыла глаза, напряжённо принюхиваясь, — ворожбой. Ты не ведьма ли часом?

Все собравшиеся вокруг нас воззрились на меня едва ли не с плотоядным интересом, отчего у меня в памяти невольно всплыли кровавые подробности безжалостной охоты на ведьм, а в носу запершило от едкого запаха дыма. Причём настоящего, а отнюдь не придуманного! Я завертела головой по сторонам, пытаясь понять, что и где горит.

— Огневица пробудилась, — тонко взвизгнула едва ли не мне прямо в ухо сморщенная, словно сушёный гриб, старушка, всплёскивая руками и глядя на меня со смесью страха и восхищения. — Ить, правда ведьма в наши края пожаловала! Ой, бабоньки, экая нам радость привалила, видать, не зря я уж который год прошения магам писала, услышали-таки! А вы, дурынды, ишшо не верили, смеялись надо мной!

Я даже пискнуть не успела, а старушка цапнула меня за руку и потащила за собой с такой силой, какую никак нельзя было угадать в её ссохшемся тельце. Во время стремительной гонки я честно пыталась объяснить, что меня в эту благодатную деревню направили не ведьмой, а домоправительницей, но бабушка меня даже слушать не пожелала, лишь рукой коротко махнула да буркнула, что скоро придём. Пришлось покориться напору жаждущей чуда местной жительницы и внимательно смотреть под ноги, чтобы в прямом смысле слова не ударить в грязь лицом. Бодрым галопом, какому и призовой скакун на соревнованиях позавидует, мы пронеслись через весь рынок, миновали невысокую приземистую кузню, из которой доносился звонкий перестук молотков, и вышли к заливному лугу, рядом с которым, привалившись спиной к разбитому молнией дереву, бдительно храпел пастух. Семь коров разной степени упитанности ходили по лугу, меланхолично позвякивая колокольчиками и время от времени бросая на пастуха томные взоры.

— Вот, — тоном победителя провозгласила старушка, махнув рукой в сторону упитанной рыжей коровы, на круто изогнутых рогах которой красовался пышный синий бант в белый горошек.

Корова взмахнула длинными, загибающимися кверху ресницами, обратила на меня полный томной муки взор и тихонько замычала, сетуя не то на неустроенность личной жизни, не то на общее несовершенство бытия.

— И вот так вот она, бедолага моя, уже третий день мается, — вздохнула старушка, смахивая из уголка глаз слезу. — Я её к Свету водила, так он, паразит, только посмеялся над моей бедой. Сказал, что он столько не выпьет, чтобы заветное желание моей красавицы исполнить. Посоветовал к Святогору обратиться, ему, мол, всё равно, всё едино, сколько у девицы ног и есть или нет рога.

— И как, обратились? — выдавила я, давясь от смеха.

— А как же, — старушка недовольно поджала губы, поправляя так и норовящий съехать на глаза платок. — Так этот баламут мохнатый, чтоб ему от лишая месяцами маяться, сказал, что он готов во имя избавления моей красавицы от мук сожрать её.

Я не выдержала, прыснула и под возмущённым взглядом старушки поспешно зажала рот рукой.

— Ишь, смеётся она, — проворчала бабушка, недовольно хмурясь, — небось твою бы сестрицу или матушку сожрать предложили, не смеялась бы.

Я честно постаралась сосредоточиться и перестать хихикать. Корова, поняв, что и я не смогу воплотить её страстную мечту в жизнь, огорчённо вздохнула, укоризненно замычала и отправилась на луг. И такой несчастный вид был у коровки, что мне её, честное слово, даже жалко стало.

— А к бычку вы её не водили?

Старушка недовольно платком дёрнула, едва его с головы не содрав:

— Ты думаешь, я совсем из ума выжила али коровы никогда не держала? К бычку я мою красоточку в первую очередь сводила!

Я посмотрела на эффектно застывшую посреди луга корову. Мда, похоже, кавалер даме не понравился и тоску её душевную снять не смог.

— Я ить не сразу за помощью-то побежала, сперва сама попыталась голубушке моей помочь, — старушка всхлипнула и плаксиво запричитала. — И чем я касатушку мою не потчевала, чем не врачевала, а она лишь печальней да тощщей становится! А я ить для неё, для радости моей, даже философский камень из Камелота привезла, чаровницы угольной от эльфов вытребовала и даже у гномов их камней чудодейных исцеляющих взяла, хоть они и жмотились, давать не хотели.

Я сочувственно посмотрела на корову, вспоминая слова леди Морганы о том, что нет страшнее злодея, чем доброхот, истово верящий, что действует исключительно из благих намерений. Если бы меня пичкали совершенно не сочетаемой между собой смесью философского камня, эльфийского угольника и гномьих целебных камней, я бы тоже томилась, позабыв о том, что когда-то радовалась жизни. Надеюсь, коровку ещё можно спасти, её отравление не стало критичным, после которого только некромант и может помочь. Кстати, о некроманте. Странно, что Свет не понял причину душевных терзаний коровки, насколько я поняла из рассказов Святогора, мой подопечный очень хороший целитель. Хотя, может, он просто не стал тратить время на корову?

— А давно корова Ваша затосковала?

Старушка задумалась, прищурившись и беззвучно шевеля сморщенными бесцветными губами:

— Дней пять получается. Тогда луна такая странная была, с зеленоватым отливом, от неё ещё оборотни свирепствовать начали, между собой загрызлись и на других нападать стали. Даже Святогору плечо порвали, хотя его стараются не трогать, он же стражник, за порядком в нашей деревне приставлен следить. Ох, и много же тогда порваных да покусанных было, Светозар даже меня и ещё трёх бабонек попросил помочь зашивать да перевязывать, сам не справлялся! И два дня после этого домой не ходил, даже ночевал в лечебнице, а кабы мы его, сердечного, не кормили, так