Молодые и сильные выживут - Олег Дивов

– Угу. Ребята именно так эту ферму и называют. Помешаны на Диком Западе. Слышала, как тебя назвали? Джейн-Беда. Прямо в десятку попадание.

– Ладно, – сказала Женя с легкой усмешкой. – Не уходите от темы, капитан Дымов.

– Всего лишь капитан? – ехидно спросил Костя, появляясь из-за угла. – А наглеет, как полковник. Здравствуйте, милая барышня. Позвольте уронить к вашим прелестным ножкам…

– Как это – капитан? – изумился Гош.

– Капитан Знатоков, – произнесла Женя. – Ну?

– О-па! – воскликнул Костя. – Елки-палки! Так я же… Гошка! Я же тебя по ящику видел! «Брейн-ринг»! Конечно! Черт побери, а я все думаю – ну где мы с тобой могли встречаться!

Гош сжал руками голову, чтобы она не взорвалась.

– Ты мне очень нравился, – донесся до него, будто сквозь вату, голос Жени. – Ты был после Белкина самый красивый. Ну, может, еще Поташев… Тоже ничего. А я играла два сезона в юниорском чемпионате. Во Дворце пионеров были московские розыгрыши, неужели не помнишь? Я даже тебя видела там. А с Белкиным мы фотографировались. И Петя Кулешов мне автограф давал…

Гош ходил кругами, глядя под ноги, и что-то мычал.

– Зоя нас тренировала, – не унималась Женя. – Помнишь Зою?

Гош поднял на Женю мутный взгляд.

– Все помню, – тихо сказал он. – Все отлично помню. Мне тоже нравились эти игры. «ЧГК», «Брейн», «Свояк»… Все их помню. Себя не помню. Там.

– Ты даже игры называешь, как Знаток! – напирала Женя. – Кто у тебя был в шестерке… Этот, как его… Бывший капитан. Любимов, вот! Ну, симпатичный такой, с длиннющими ресницами. Зоя, прелестная такая девчонка, кореянка наполовину, как ты можешь ее не помнить, ты же все ее обнять норовил!

Гош посмотрел на Женю с таким выражением лица, как будто он сейчас ее убьет и съест. В голове у него со звонкими не то щелчками, не то шлепками проскакивали яркие цветные картинки. Статичные кадры. Фотографии. В основном – с экрана телевизора. Картинки игр. Гош почувствовал, что сейчас или разрыдается, или потеряет сознание от натуги. Он мучительно пытался сопоставить проносящиеся перед внутренним взором кадры с воспоминаниями о бывшем себе, о том, который остался в прошлой жизни. Пытался увидеть себя внутри этих кадров. И не мог. Вообще.

– А что я делал? – с трудом произнес он. – В смысле – кроме игры?

– Понятия не имею, – Женя сокрушенно покачала головой. – Учился, наверное.

– Сколько мне было лет? Когда ты меня видела в последний раз?

– Ну-у… Где-то двадцать пять или немного больше. Ты извини, меня ведь тоже срубает годах на тринадцати-четырнадцати.

– Где учатся в двадцать пять лет? Ничему я уже не учился. М-м… Нет. Не помню. Не мое это, понимаешь? Не мое…

– Твое, – заверил его Костя, присаживаясь на край скамьи. Женя тут же подтянула к себе винтовку. Не демонстративно, скорее по укоренившейся привычке.

Гош опять сжал голову руками и намотал вокруг стола еще несколько кругов.

– Очень даже твое, – сообщил Костя. – Я помню, ты выпендривался дальше некуда. Постоянно глазки строил в камеру.

– Быстро ты со стадом управился, – буркнул Гош в сторону Кости, чтобы хоть как-то его заткнуть. – Большой помог?

– Не… Там этот орудует… Христо Стоичков.

– Он вспомнил имя?! – На радостях Гош даже оторвался от своих горестных раздумий.

– Ты что, Стоичкова не знаешь? – на этот раз удивился Костя.

– Я в футболе ни бум-бум, – отрезал Гош.

– А еще Знаток! – упрекнула его Женя. – Даже я знаю, кто такой Стоичков.

– Он тоже знает, – усмехнулся Костя. – Вспомнил. Между прочим, я Костя. А вас как прикажете?

– Женя.

– Хо-хо! Джейн-Беда собственной персоной! Горжусь знакомством. От имени Регуляторов графства Линкольн позвольте вам…

– Действительно помешаны на Диком Западе, – фыркнула Женя. – Кретины.

– Виноват, мэм. Такие обстоятельства. Привычка-с. То, понимаете ли, индейцы наедут, то мексиканские разбойники. Сегодня вот банда Мерфи нагрянула, еле-еле отбились. Кстати, сударыня, откуда такой роскошный жеребец? Чудо, а не зверь!

– Слушайте, вы… кентавры! – взмолился Гош. – Шли бы вы своими зверьми любоваться, а? Дайте подумать в тишине хоть минуту!

– Кентавры, – заговорщически сообщила Женя на ухо Косте, – это люди такие с лошадиными головами!

– Нет, мэм, кентавры – это люди, которые пашут, как лошади! Позвольте быть вашим оруженосцем?

– Сочту за честь, милорд.

– Милорд? Хм… Как-то не очень подходит для штата Нью-Мехико. Вашу ручку…

– А откуда в штате Нью-Мехико оруженосцы?

– Тоже верно. Гошка! Ты это… Не помрешь тут от душевного надрыва?

– Оставьте меня, – попросил Гош хрипло, усаживаясь прямо на траву. – Ради бога, оставьте.

– Цыгана тоже ломало, – обнадежил его Костя на прощание. – Ничего, отдышался. Гуртовал стадо, распевая народную болгарскую партизанскую. «Хей, Балкан ти роден наш». Заставлял меня учить текст. Особенно мне понравилось то место, где… Как же это? А! «От Балкана слезнал с пушка във ръка!» С пушка във ръка – каково? И чтоб непременно слезнал?! Что самое обидное – все равно мужик не помнит ни фига.

– Брысь отсюда! – простонал Гош, заваливаясь на бок, но все-таки еще не падая. Он по-прежнему крепко сжимал руками виски. – Исчезни! У-у, свинарка и пастух…

– Это тебе-то снизили агрессию? – съязвила Женя. – Пойдемте, Костя. У меня к вам столько вопросов! Я, собственно, так и не поняла толком, что тут у вас творится…

Рассыпаясь в обоюдных любезностях, парочка исчезла за домом. В саду Гош неразборчиво бормотал и качался из стороны в сторону. Ему было плохо. Даже очень плохо. В голове крутился загадочный диалог. «Команда «Юго-Запад» просит разрешения оставить за столом одного игрока!» – «Хорошо. Кто остается?» – «Остается Георгий Дымов». – «Пожалуйста. Внимание! Как вы знаете, согласно правилам, команда имеет право оставить за столом одного игрока. В этом случае для команды разыгрываются два очка. Итак! Если сейчас Георгий Дымов первым найдет правильный ответ, «Юго-Запад» выиграет этот бой. Внимание! «Юго-Запад», Москва, против команды Санкт-Петербурга. Георгий Дымов против Александра Друзя! Счет два – один в пользу команды Друзя…»

И тут чей-то очень знакомый голос негромко произнес совсем рядом:

– Я хотел бы попробовать, как работает кнопка.

Гош подскочил на месте, широко раскрыл глаза и принялся озираться в поисках того, кто это сказал.

Но рядом не оказалось никого.

Гош распахнул низенькое окошечко, перехватил ловчее вилы и принялся швырять на улицу навоз. Полку объездчиков сегодня убыло – Белый после давешнего удара шевелился с трудом. Так что заняться было чем. Ворочая комья дерьма пополам с соломой, Гош пытался сообразить – как это парни умудрялись до появления лишней пары рук выкраивать часок-другой под вечерние посиделки с групповой психотерапией и чтением вслух. Выходило, что никак, – но они таки сидели, разговаривали, читали…

– Давай инструмент, – сказал Цыган. – Тебя Сан Сеич зовет.

– Да тут еще кидать и кидать…

– Отдай! – Цыган отнял у Гоша вилы. – А что это у тебя, друг ситный, рожа такая красная? А?

– Так… Понервничал.

– Вспомнил что-нибудь?

– Ни фига, – Гош помотал головой, стараясь не смотреть Цыгану в глаза. – То есть вспомнил-то многое, но вот никак не могу с собой это соотнести. Так, веселые картинки. А меня – нет.

Цыган прислонил вилы к стене и неожиданно крепко обнял Гоша за плечи.

– Ты это… – пробурчал он Гошу в ухо. – Не переживай так, капитан. Я же вижу.

– Да я что… – ответил Гош, окончательно смутившись.

– Ну и молодец, – улыбнулся Цыган, устанавливая Гоша по возможности прямо и одобрительно хлопая по плечу. – И спасибо тебе. За меня. А сейчас – вали в дом.

– Что-то не хочется, – признался Гош. – За тебя – пожалуйста, хотя я и не уверен, что все так уж хорошо получилось. А в дом мне как-то совсем неохота.

– Со мной отлично вышло, – заверил его Цыган, надевая рукавицы. – А Сан Сеич, я так думаю, перед тобой извиняться будет. Так что шел бы ты! Домой.

– И что с тобой отлично вышло?

– Да все! – ответил Цыган уклончиво, отправляя за окно порцию навоза. – Словами не опишешь. Масса туманных обрывков, но в целом ужасно интересно. Ох и ревел же я, доложу тебе! Рожа была еще краснее, чем у некоторых. Кстати… То есть насчет обрывков. Ты учти – наша подружка Джейн кое-кому напрочь отшибла память. Захочу чего забыть – сразу к ней…

– То есть как это – напрочь? – изумился Гош.

– Сегодняшний день у мужика почти целиком вылетел. Если наезд «тупых» Белый еще в состоянии как-то смутно припомнить, то все, что дальше произошло, стерлось просто на фиг. Так что вы с ним не ссорились, и вообще… За информацию десять баксов.

– А ты-то откуда знаешь, что мы с ним?..

– Большой наябедничал. Ты уж полегче с нашим громилой, ладно? Думаешь, если он такой здоровый, так у него и психика должна быть как у носорога? Черта с два.