Большая ложь. 1000-летняя попытка Запада ликвидировать Российскую Государственность - Анатолий Максимов

Вывод о том, что поджог – дело штурмовиков Гитлера, сделал главный обвиняемый на процессе – болгарский коммунист Георг Димитров.

Но сохранилось письмо, написанное главарем берлинских штурмовиков Карлом Эрнстом, который вскоре был убит как оппозиционер Гитлера.

По утверждению Эрнста, он участвовал в совещании вместе с Герингом, Геббельсом и начальником берлинской полиции. На совещании обсуждались варианты политической провокации в качестве предлога для расправы с политическими противниками внутри страны и дискредитации «красных» перед всем миром. Говорилось о некоем голландце, которого можно выдать за коммуниста.

В 1961 году в английской «Дейли телеграф» появилось письмо некоего Джона Коэна, который бежал в Англию после прихода фашистов к власти. Он сообщал, что присутствовал на сеансе «прорицателя» Яна Гануссена, который, узнав от Эрнста о готовящемся поджоге рейхстага, «предсказал» пожар в этом здании (позднее «прорицатель», который слишком много знал, был арестован и убит).

И наконец, президент данцигского сената Раушнинг в книге «Беседы с Гитлером» рассказал о лично услышанной им в приемной фюрера беседе на тему Гиммлера и Геринга в присутствии других видных нацистов. Сенатор воспоминал:

«Геринг рассказывал им о подготовке пожара в рейхстаге… Из этого разговора я узнал, что рейхстаг был подожжен самим нацистским руководством… Геринг говорил, как «его парни» пробрались в здание рейхстага подземным ходом… и сожалел, что «все место» не было секретно подожжено. В спешке они не смогли сделать всю работу полностью…».

На Нюрнбергском процессе в 1946 году начальник генерального штаба вермахта заявил, что на обеде у фюрера в честь его дня рождения в 1942 году Геринг цинично хвастался о том, что именно он поджег рейхстаг.

Новое расследование в 1969 году, осуществленное группой французских и западногерманских специалистов, привело к новым доказательствам: поджог был делом рук нацистов с целью оправдать агрессивные замыслы против Востока – Красной России.

Вывод. Деза «АНТИКОММУНИИЗМА». Гитлеровская провокация с поджогом рейхстага с целью дискредитации коммунистического движения (1933 г.).

1939 год. Деза вокруг «пакта». На фоне нарастающего и развивающегося в 1929–1932 годах мирового экономического кризиса выход из неблагоприятного политико-экономического положения отдельные страны стали искать на путях реванша и агрессии. В ряде европейских государств – Венгрии, Италии, Болгарии, Испании, Германии – устанавливались открытые фашистские режимы.

С приходом к власти в Германии (1933) Гитлер приступил к реализации своей изложенной в Библии фашизма концепции установления нового порядка в Европе, завоевания жизненного пространства на Востоке, пересмотра в пользу третьего рейха колониального раздела мира.

Планы фюрера выходили далеко за рамки окончательной ревизии Версальского договора. Это были претензии на установление мирового господства. Глава Италии Муссолини в 1925 году (впервые фашистская партия была создана именно в этой стране в 1923 году) заявил о создании Итальянской империи и о превращении Средиземного моря в «Итальянское озеро». В 1935 году Италия напала на Абиссинию (Эфиопию).

И что же? «Демократические» государства промолчали.

В преддверии Мировой войны Гитлер сколачивал блоки из своих союзников, несогласные с его политикой страны он оккупировал, «нейтралов» путем дипломатических рычагов приводил к прогермански настроенным режимам. В круг его влияния таким образом попали десятки государств.

На фоне территориального разбоя Гитлера в канун войны уже было видно, что он последовательно реализует долговременную программу создания расистского милитаристского государства с перспективой захвата жизненного пространства на Востоке, прежде всего за счет Советской России. Возможность союза с Россией Гитлер исключал как бессмыслицу.

Советскому правительству были известны истинные замыслы гитлеровского руководства до и после заключения 23 августа 1939 года советско-германского пакта о ненападении.

Один из таких документов, раскрывающих сущность реального отношения к любым государствам мира, оказался в Кремле сразу после его появления 18 декабря 1939 года.

Это было выступление Геббельса перед узким кругом сотрудников его пропагандистского ведомства. В нем он однозначно расставил акценты в отношении союзников третьего рейха и сателлитов, противников и врагов:

«…Вы совершенно справедливо задаетесь вопросом, какова же наша политика в отношении СССР? Я уже вам сказал, что мы используем его в своих интересах. И мы будем использовать его так долго, пока необходимо, но, можете мне поверить, ни минутой дольше.

Мы деморализовали всех, кто заключил с нами пакт: Австрия пала первой, Италии пришел конец, Испания принадлежит нам, Румыния целиком подчинена в экономическом отношении, Франция и Англия уже давно испытывают политическое воздействие нашего учения. СССР, подписав с нами договор, обречен на исчезновение…

Итак, я резюмирую нашу позицию: нужно обеспечить спокойствие внутри нашего рейха – в Чехословакии, в Австрии, в Польше.

Наш самый большой враг, политический и моральный – Франция. Наш экономический враг – Англия. Наш географический враг – Италия, мы должны ограничить ее влияние в Центральной Европе, на Балканах, в Средиземном море. Но нашим смертельным врагом всегда будет СССР…».

И действительно, явно провокационной была политика Запада в отношении Советской России в канун Второй мировой войны.

Речь идет о срыве англо-франко-советских переговорах по защите мира в Европе.

Вывод о провале не может не удивлять тех, кто ратовал за отражение агрессивной политики Гитлера: конкретные предложения советской стороны были отвергнуты; Англия и Франция последовательно занимались попустительством германской оккупационной политике как в Западной Европе, так и на Востоке ее; советская сторона однозначно понимала, что англо-французская политика заключается в том, чтобы дать понять Гитлеру: у СССР нет союзников, СССР изолирован, на СССР можно нападать, не рискуя встретить противодействие со стороны англичан и французов.

В этой обстановке Советское правительство оказалось вынужденным сделать свой выбор и заключить с Германией пакт о ненападении.

Этот выбор стал весьма дальновидным шагом советской внешней политики при создавшейся тогда ситуации грядущего вторжения гитлеровских войск в Польшу.

Еще в годы войны государственный чиновник высокого ранга в американской администрации отдал должное шагу советской стороны в вопросе заключения «пакта Молотова-Риббентропа».

Заместитель госсекретаря США С. Уэллис так оценил его появление за несколько дней до начала Второй мировой войны:

«С практической точки зрения важно отметить, что советско-германское соглашение дало возможность Советскому правительству добиться преимуществ, которые два года спустя, когда произошло давно ожидаемое нападение Германии, сыграли для Советского Союза огромную роль».

Характерно, но к этому моменту Германия вовлекла в союзнические договоры всю Европу, за исключением оккупированных ею двенадцати стран.

В дружеской паутине соглашений с Германией барахтались будущие союзники СССР по войне – Англия и Франция, взрастившие фашизм и подготовившие мировую бойню при прямой помощи агрессору со стороны их заокеанского друга США.

Поэтому можно однозначно сказать: к пакту с Германией подтолкнула Советскую Россию враждебная политика Запада. И разве это не знаменательно, что из всех неагрессивных больших держав Европы СССР был последней державой, которая пошла на пакт с Германией?!

Политические и дипломатические баталии в последние дни перед началом Мировой войны и через десятилетия тревожат глубоко мыслящих людей, даже из страны традиционного политического и экономического противника России. Далеко видящие политики разглядели еще одну положительную для СССР грань в факте появления «пакта»:

«Мерой достижения Сталина можно считать изменение расписания войны и приоритетов Гитлера… Искусство, с которым это было сделано, вполне могло быть заимствовано из учебников по дипломатическому искусству XVIII века» (Генри Киссинджер, американский госсекретарь, 1973–1977).

Что же сегодня так раздражает фальсифицирующих историю Второй мировой войны политиков и историков, когда речь заходит о предвоенном периоде? То, что…

…СССР удалось умело использовать советско-германский пакт в целях укрепления своей обороноспособности;

…СССР удалось отодвинуть свои границы далеко на Запад и преградить путь беспрепятственному продвижению германской агрессии на Восток, причем сразу после захвата Польши;