Мститель - Рори Клементс

– Почему констебль и шериф не заметили этих повреждений?

– На телах много повреждений. Они стали добычей диких зверей, их плоть рвали и кусали. К тому же густые волосы девушки скрыли истинную природу раны на ее голове. После обнаружения бутыли с мышьяком их просто решили не осматривать. Более того, полагаю, ее родители не захотели поднимать шум. Им проще просто похоронить ее и забыть. Возможно, они стыдились того, что ее обнаружили обнаженной вместе с этим юношей, или они сочли, что она опозорила семью, совершив самоубийство.

– А их одежда?

– Не нашли. Или убийца забрал, или стащил какой-нибудь бродяга. Платье девушки было очень дорогим, за подобные предметы одежды можно выручить много денег.

Мысли завертелись в голове Шекспира. К его расследованию это не имело никакого отношения; он и так пренебрегает расследованием обстоятельств исчезновения колонии Роанок, и ему нужно отправить сообщение Сесилу об аконите. И все же эти убийства его встревожили. Обнаружилась связь с Эссексом, и, кроме того, что-то еще не давало покоя его мыслям. Имя Джо Джаггард. Артур Грегори рассказывал об убийстве юноши по имени Джаггард. И это был не просто паренек, а человек, работавший на Чарли Макганна. Юноша, который по его поручению разыскивал Элеонору Дэйр.

Он знал, что в таком случае сказал бы Уолсингем: перерой все навозные кучи. Он еще раз взглянул на лежащие в холодной крипте мертвые тела.

– Тот, кто это сделал, должен обладать огромной силой, поскольку он убил своих жертв с одного удара.

– Я так не думаю, – сказал Пис. – Подобные повреждения может нанести любой мужчина или женщина. Все дело в орудии убийства. Эти двое совокуплялись. Весьма вероятно, что тепло летнего дня их сморило. Вот почему на них так легко напали. Если бы их не застигли врасплох, то юноше хватило бы сил защититься. У него телосложение борца.

– Спасибо, Джошуа. Мне надо идти.

– Еще одно. Если твоего друга травят аконитом и у нее или у него видения, то, боюсь, уже слишком поздно…

Глава 16

У входа в пивоварню и бондарню Хогсден-Трентсна Гали-Хоул в Саутуарке валялись обручи и бондарные клепки. Толстые стены старого каменного здания пропитались запахом брожения ячменя и горьким привкусом хмеля. Этот запах всегда рождал в душе Болтфута тревожное чувство. Он много лет был бондарем, на суше и на море, и он не хотел возвращаться к прежней жизни.

Болтфут осмотрелся. Здесь трудились отличные мастера; в былые времена, когда он ходил в море, он бы и сам гордился такой работой. Мимо прошла парочка рабочих в кожаных фартуках и рубашках с открытым воротом и засученными рукавами. Один из них остановился.

– Помочь? – Это был мужчина лет шестидесяти или около того, с коротко остриженными седыми волосами и радушным взглядом. – Я – Ральф Хогсден.

– Я ищу человека по имени Дейви.

– Дейви Керка? Голландца Дейви? Да, он где-то здесь. Заходите, я его разыщу.

Они нашли Дейви во дворе, где он выпиливал длинные клепки для больших бочек. Мгновение Болтфут любовался его работой. Дейви закончил разрез, провел ладонью по краю, чтобы проверить гладкость, затем обернулся к Хогсдену и Болтфуту.

– Дейви, этот приятель хочет с тобой поговорить.

Бондарь отряхнул руки.

– С чего бы вдруг?

На вид Дейви было лет сорок пять, но выглядел он моложе. Ростом он был на пару дюймов выше Болтфута, его лицо наполовину скрывали длинные и густые седеющие волосы, словно он был в шлеме. Его лицо, как и у Болтфута, было обветрено и покрыто морщинами, как у человека, который провел в море не один год. Его нос – или то, что можно было увидеть из-под его ниспадающей шевелюры, – был длинным и крючковатым. Большие уши, которые не скрывала даже густая копна волос, покрывали жесткие волосы, как у человека вдвое старше его возраста. Болтфуту показалось, что если бы этот мужчина хоть раз посетил брадобрея, то выглядел бы получше. Он говорил с сильным иностранным акцентом, но без неприязненных интонаций. Их взгляды встретились.

– Меня зовут Болтфут Купер. Я хочу поговорить об одном плавании.

Болтфут думал, что Дейви заартачится, но тот спокойно произнес:

– О плавании? За всю жизнь я побывал в нескольких плаваниях, о каком именно?

– На борту «Льва» к острову Роанок, что в Новом Свете.

– А с чего такой интерес?

– Желаете говорить здесь?

– У меня нет тайн.

– Как хотите. Я здесь по приказу господина Джона Шекспира, тайного агента графа Эссекса.

Дейви опустил пилу.

– Вам придется рассказать мне больше.

Ральф Хогсден с большим интересом наблюдал за происходящим.

– Ну, господин Купер? Что именно в плаваниях Дейви заинтересовало блистательного графа?

Задавать вопросы Болтфут не любил. Он прекрасно управлялся с абордажной саблей и был смертельно опасен с каливером наперевес, но едва ли мог выдавить из себя пару слов; допрос – дело для таких, как Шекспир, а не для Болтфута. Но он никогда не уклонялся от выполнения порученного.

– Ладно, скажу вам правду, – отрывисто произнес он. – Поговаривают, что здесь, в Саутуарке замечен кое-кто из так называемых пропавших колонистов. Это женщина. Я ее ищу по приказу Эссекса. Не спрашивайте почему. Я делаю то, что мне сказали. Полагаю, вы были в том плавании на корабле, который отвез их на остров.

Дейви Керк нахмурился, затем посмотрел на Хогсдена, и оба мужчины дружно расхохотались.

– Так это правда или нет, господин Керк? Вы были на борту «Льва»? – продолжал Болтфут.

– Ну что, голландец, – сказал Хогсден. – Ты был там?

– Конечно, был. А еще там была сотня других моряков. Только я тут при чем? – Керк перестал смеяться, и в выражении его лица постепенно стала проступать злость.

– Тогда расскажите. Расскажите мне о том плавании и людях, что были на борту. Или отправимся к Джону Шекспиру в Даугейт, расскажете все ему.

– Я никуда не пойду, господин Купер. Мне нужно работать, чтобы у меня на столе была еда.

– Тогда расскажите, что знаете. Ответьте на несколько вопросов, и все.

– А если нет?

– Тогда я приду с ордером на арест.

Керк даже бровью не повел.

– И за что же меня арестовывать? За то, что отказался разговаривать с калекой, задающим дурацкие вопросы со сраным намеком на то, что кто-то из пропавших колонистов вернулся? Что, в Англии теперь это преступление?

Болтфут ощутил вес каливера у себя за спиной и абордажной сабли на ремне. Сделав небольшое движение корпусом тела, он выдал свои мысли.

– Пристрелите меня? Или зарежете? – Дейви Керк осклабился, но его вспыльчивость быстро утихла. – Ладно, господин Купер, давайте покончим с этим. Конечно, я помню плавание на «Льве»!

– Спасибо, господин Керк. Необычайно рад это услышать. Как мне сказали, колонисты были преимущественно пуританами, обожающими проповеди.

– Черт возьми, это было плавание обреченных. Они только и делали, что читали проповеди и разглагольствовали, чем мешали нашему доброму честному каперству. Заставили нас обойти стороной Карибское море и направляться к побережью Флориды к позабытому всеми куску земли под названием Роанок. На этом острове я бы не остался и за все золото Испанского материка, это место, где царит зло и смерть. В заливе Вадензе зимой и то теплее.

– Смерть?

– Ну да. Туземцы стрелами и топорами прикончили беднягу Джорджа Хау, когда тот рыбачил. Он был одним из лучших парней. Когда ты там, на острове, тебе начинает казаться, что за каждым деревом прячется дикарь. Стоит или присел на корточки, следит за тобой и ждет, пока ты не вылезешь ночью по нужде. Таких темных ночей я никогда больше не видел.

Трое мужчин стояли и молчали, словно представляя себя ночью на дальних берегах, где за ними наблюдают сотни глаз. Болтфуту это чувство было слишком хорошо знакомо. Однажды ему довелось побывать на коралловом берегу и на побережье Перу, а также на Островах специй, когда он очутился перед лицом внезапной смерти.

– Там была одна женщина, – нарушил молчание Болтфут. – Элеонора, дочь Джона Уайта, жена Анания Дэйра. Вы ее помните?

– Конечно. Она родила там первого ребенка, которого назвали Вирджинией в честь вашей королевы-девственницы. Если девочка жива, то ей сейчас должно быть лет пять.

– Моей королевы-девственницы, господин Керк?

– Господин Купер, я же не англичанин, и она – не моя королева.

– А что же здесь, в Англии, делает голландец, господин Керк?

– Скрываюсь, господин Купер, как и любой другой чужестранец в этом городе чужестранцев.

– Так вы – протестант?

– Был бы я здесь, если бы это было не так?

Болтфут отметил, что Дейви довольно хорошо говорит на английском, быть может, даже лучше большинства англичан, хотя и с голландским акцентом. Здесь, в Лондоне, много таких, как он, бежавших от ужасов войны в Нидерландах, которая, казалось, уже никогда не закончится.