Новые приключения Звездного рыцаря - Наталия Карамышева

Веселье длились до тех пор, пока солнечные лучи не заглянули в теплую воду лагуны. В зелени защебетали птицы, а деревня погрузилась в сон. Только на площади по-прежнему сидела та же самая компания: вождь с супругой, колдун с помощниками, лодочник, кузнец и три искателя приключений.

Медленно текла беседа — обычаи требовали сначала рассказать и расспросить о знакомых, о происшествиях, о чем-то малозначительном, и лишь затем узнать, с чем пожаловали гости. Сначала рыцари не вмешивались в разговор, но когда среди прочего проскользнуло имя Сай-ши-амата, Тано вполголоса заметил:

— Риорза, не пора ли нам поговорить о деле?

— Да, самое время, — ответил кормчий.

— Тогда объясни им цель нашего странствия, а главное — передай, что Талисман указывает на их остров. Впрочем, ты и сам знаешь, что сказать.

Риорза заговорил, обращаясь в основном к Зан-га-ару. Рыцари следили за лицом колдуна: сначала оно было бесстрастным, точно деревянная маска, потом в глазах заметалось беспокойство, быстро переросшее в панический страх. Зан-га-ар перебил Риорзу, повелительно протянув руку к рыцарям.

— Он просит показать Талисман, — пояснил Риорза.

Поколебавшись, Тано снял с шеи шнурок и вручил его колдуну. Тот осторожно, словно держал смертельно опасную змею, покачал фигурку и тяжело поднялся на ноги. Ученики тут же подхватили его под локти. Зан-га-ар что-то сказал, вождь Тагари кивнул и тоже встал.

— Мы должны следовать за ним, — перевел кормчий, — всюду, кроме старого храма.

Плавая по лагуне, островитяне не пользовались лодками: в спокойной воде они прекрасно обходились скрепленными между собой парами бревен. Несколько десятков таких примитивных приспособлений сохли на берегу; ими и воспользовались колдун с сопровождающими. С Зан-га-аром разместился один ученик, второй сел позади Тано, Роман с Риорзой на своей паре держались возле бревен, на которых устроились вождь и Старшая Мать. Медленно бревна плыли к острову, направляемые гребками коротких дощечек. Колдун непрерывно что-то бормотал, поминутно сыпал в воду порошки и листья, и с тревогой смотрел на приближающуюся скалу.

Вблизи стало видно, что казавшиеся неприступными камни обработаны человеческими руками. Чуть ниже уровны воды титаническими усилиями были вырублены причальные площадки и даже каменные кольца, к которым привязали бревна. Обойдя скалу следом за Зан-га-аром по скрытому под водой карнизу, рыцари увидели вход и лестницу, ведущую внутрь и вверх. Зан-га-ар остановился и сделал запрещающий жест, сопроводив его недвусмысленной тирадой.

— Дальше они пойдут втроем, — пояснил Риорза. — Алтарь древнего храма, кроме них, видеть не дозволено никому.

Фигуры исчезли во мраке. Внимательно осматривавший скалу Роман предположил, что внутри, скорее всего, хватает света — среди камней виднелись углубления, вполне подходящие для того, чтобы оказаться окнами. Вождь и его жена заметно нервничали — обменявшись с ними несколькими словами, кормчий сказал, что в старый храм давно никто не ходит, только иногда Зан-га-ар с учениками оставляют здесь подношения духам острова и различные магические предметы, чтобы усилить их действие. Но зимой — тут рыцари насторожились, — на острове творилось что-то неладное: скала светилась зеленым светом, вода бурлила, земля вздрагивала, и над водой скользили неясные жуткие тени. После этого в храм не входил даже сам Зан-га-ар.

С лестницы, шатаясь, спустился один из учеников колдуна: он поманил Тано и знаками показал, что им надо поменяться одеждой, а затем рыцарю следует подняться в храм. Когда Тано забирал его накидку, то заметил, что руки островитянина покрыты сильными свежими ожогами.

Ступени храмовой лестницы оказались неожиданно удобными; как и предполагал Роман, сквозь пробитые отверстия дневной свет рассеивал темноту. Чем выше поднимался Тано, тем громче слышался голос Зан-га-ара, нараспев произносившего заклинания. Еще несколько шагов — и последняя ступень привела на площадку, ярко освещенную полуденным солнцем. Лучи проникали через широкое отверстие в своде, попадая прямо на круглый алтарь посреди помещения. Обычно на таком алтаре стоит изображение местного божества-покровителя — но этот камень был пуст; его покрывал толстый слой пыли, и лишь в центре пыль отсутствовала. Казалось, то неизвестное, что здесь находилось, сбросили на пол, причем крайне неаккуратно: от центра алтаря до его края пыль была смазана неровной полосой.

Колдун, ощутив присутствие постороннего, замолчал и обернулся к рыцарю; лицо его было искажено страхом. Талисман излучал не только свет, но и жар; то же горячее свечение исходило из угла. Присмотревшись, Тано с удивлением узнал в сияющем предмете часть зеленоватой статуэтки: босую ножку от щиколотки до пальцев. Колдун сделал обеими руками несколько знаков: рыцарь понял, что Зан-га-ар просит его поскорее вынести из храма эту чуждую и опасную вещь.

Тано потянулся взять осколок, но стремительно отдернул ладонь: его опалило даже на расстоянии. Рыцарь вспомнил обожженные руки ученика и призадумался. Пустить в ход боевые перчатки? Бесполезно, металл тут же раскалится. Кузнечные щипцы? Результат окажется тот же. Тано наморщил лоб: что-то неуловимое всплывало в памяти… что-то, связанное с поисками, Светлым Магом. И тут его осенило. Сунув руку за пояс, он извлек продолговатую шкатулку, которую дал ему на прощанье добрый чародей, уверяя, что она обязательно пригодится. Подняв крышку, Тано поразился: осколок подходил к ней, словно по заказу. Подцепив каменную ножку краем раскрытой шкатулки, эльмит захлопнул крышку и облегченно вздохнул. Колдун осыпал алтарь своими загадочными порошками и попытался мимикой и жестами объяснить, откуда в храме взялся этот страшный осколок. Плавно водя руками, он показал, что целую статуэтку, скорее всего, опускали через отверстие в своде, но второпях уронили; часть откололась и скатилась с алтаря. А вот почему на камне не было других обломков или всей статуэтки, Тано не понял и решил отложить разгадку до возвращения.

Процессия покидала храм. Рыцарь, оберегая ношу, спускался первым, за ним шел ученик, подавая Зан-га-ару нужные снадобья, а колдун, судя по его заклинаниям и пыхтенью, старался вовсю: то ли умолял о прощении охраняющего духа, то ли совершал обряд очищения, то ли просто благодарил за избавление от непонятной вещицы. От своих порошков колдун чихал, по щекам его стекали слезы и пот, но он упорно продолжил творить обряд. Через каждый десяток ступеней Зан-га-ар колол свою руку толстой иглой и выдавливал на пол каплю крови.

Покидая затопленный причал, Тано и Риорза поменялись местами: ученик с обожженными руками не мог грести, а рыцарь не выпускал чуть теплую на ощупь шкатулку. Лагуну пересекли в тишине — только Тано шепотом коротко рассказал Роману о виденном. Лишь на берегу рыцари попросили кормчего выяснить у Зан-га-ара, не могла ли богиня дождя все же находиться сейчас на острове — например, где-то в расщелине. Колдун принял высокомерный вид; выслушав его объяснения, Риорза передал друзьям, что раскололась статуэтка отнюдь не случайно. Древним богам, обитавшим в храме, не понравилось вторжение Сай-ши-амата, да еще с изображением чужой богини. В пылу борьбы фигуру уронили; посрамленный Сай-ши-амат с позором отступил, унося ноги и поврежденную статуэтку. Куда он направился далее, Зан-га-ару неведомо, и знать он о том не желает, хотя по некоторым приметам путь презренного вора лежал в те края, где солнце шипит, опускаясь в прохладные морские воды. Но остаться на острове богиня не могла никак: духи не потерпели бы такого оскорбления.