Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мой ребенок выбежал на проезжую часть. Мой ребенок. Значит, и вина моя.
Я подхожу к бывшему мужу и дочери на несколько десятков секунд позже, чем водитель отвернувшей машины.
Вклиниваюсь в уже начавшийся диалог.
— Это твой ребенок? — водитель к Айдару сразу на ты. Видно, что злой. Перенервничал тоже. Еще бы…
Я тянусь к дочери, хочу забрать, но торможу под быстрым, режущим взглядом Салманова.
Опускаю руки. Сердце бесится. Это что значит?
— Да, мой.
Айдар продолжает прижимать Сафи к себе, отвечая водителю. Я ловлю дочкин взгляд, она улыбается, а я качаю головой:
— Сафи-Сафи…
Смеется, опять тянет руки.
Я скольжу глазами обратно на мужчину-водителя.
— Так а следить кто будет? Вы думаете, я всегда мечтал присесть по чужой глупости?
— Не видела меня давно. Обрадовалась. Извини. Знаю, что неправы…
Я замираю и впитываю слова Айдара. Даже ушам своим не веря. Я напрочь забыла те времена, когда он был гибким. Умел трезво оценивать ситуацию и признавать свои или наши косяки, а не только давить на кровотачащие чужие.
Со мной он не такой. Передо мной извиняться ему не за что.
Сзади в меня врезается тело. На талию ложатся руки. Это Леша.
Меня трясет, толкает немного вперед, но сам Леша и придерживает.
На движение реагирует Айдар. Оглядывается на нас. По позе скользит. Я жмурюсь, чтобы просто не видеть, как пройдет мой новый расстрел.
Я не позволяла с собой такого, Айдар. И да, я ослушалась. Соврала. Под угрозу жизнь нашей дочери поставила.
— Так что, опеку вызываем, ментов? Пусть учат вас за ребенком следить? — Водитель плохо понял моего мужа. Очень плохо.
Я распахиваю глаза и шагаю в сторону, снимая с себя Лешины руки.
Лицо Айдара — каменное. Мне даже в профиль смотреть страшно. А под взглядом можно сморщиться до размеров сухого изюма. Я вижу, как водитель горбится. Даже отступает.
Зря он начал угрожать…
— Друг, ты тоже не усугубляй. Детей видишь? Где пешеходный переход видишь? — Айдар кивает себе за спину. Я тоже смотрю. Близко. Тут и выход из парка близко. Я бы ее поймала, побеги она через него. Просто крошке не терпелось поскорее увидеть своего Айдара. Она и сейчас гладит его. Не знаю, он чувствует или нет, но малышка с восторгом ведет по плечу. Шепчет что-то…
Страшно узнать, что.
Я чувствую себя какой-то пьяной. Слишком много информации. Всю не усваиваю. Реагируя на голос бывшего мужа, возвращаюсь к лицу водителя. Он уже не такой наглый. Сдулся.
Вот и я рядом с ним сдуваюсь.
— Ты уже должен был тормозить.
Айдар заключают, мужчина плотно сжимает губы.
— Детей позаводят, а воспитывать их…
Айдар выдыхает шумно, достает кошелек. Оттуда — пару купюр. Я не считаю, а вот взгляд водителя загорается.
В моей груди клокочет протест: как это? Платить человеку, который действительно уже тормозить должен был?! За что?
Но я молчу. Никому в нашем мире не нужна справедливость. Все просто решают вопросы.
— Моральная компенсация. С богом едь.
Айдар кивает на брошенную машину, за которой собралась очередь. Отворачивается от мужчины, но дочку с рук не опускает. По тому, как выглядит, я понимаю: ему хотелось не деньгами задобрить причастного, а размазать.
Мне тоже хотелось размазать. И его, и себя…
Айдар не смотрит на нас с Лешей. Сходит с дороги. Несколько собравшихся машин продолжают движение, а к Салманову руки протягивает уже Леша:
— Спасибо вам большое. Сколько мы должны? Давайте я Соню возьму…
Я стону про себя. Ну зачем ты это делаешь, господи? Какая Соня?
Айдар реагирует совсем не так, как ожидал младший Буткевич. Не с улыбкой передает «чужую» малышку, какого-то черта в его руки, а продолжает держать и долго смотрит. Внимательно. Мне кажется, что расчленяя.
— Щеку вытри.
Командует Леше и переводит взгляд на меня, наконец-то позволяя дочке крутить головой.
Я под землю готова провалиться, когда Леша послушно стирает ладонью с лица след моего блеска для губ.
Мороз пробирает до костей. Руки протягиваю уже я, паникуя и заталкивая бессмысленное желание оправдываться:
— Дай мне ее, пожалуйста. — Шепчу. Смотрю на Сафи. — Она испугалась, дай, пожалуйста…
— Вы знакомы, Аль? — Лешу сейчас и мне хочется прибить, крикнуть: «да при чем тут ты?», хотя он ни в чем не виноват. Это я мать. Я должна была сама под машину броситься, а ее достать. Я, а не Айдар.
— Это Айдар-р-р-р, Леша! — Вместо меня отвечает Сафи. У нее так ярко счастьем светятся глаза, что мне становится больно смотреть в лицо собственного ребенка. Захлебываюсь. — Нам с мамой его Аллах послал!
— Аллах послал? — Леша хмурится и переспрашивает у меня.
А что мне сказать? Что и кому мне сказать?
Решительно шагаю ближе к Салманову.
Сафи тянется ко мне ручками. Но не потому, что хочет. Просто я её прошу, а она меня любит.
Айдар все равно не отдает.
Собрав все силы в кулак, смотрю на него. Еле на ногах стою. Еле могу в глаза. А он уже всё может.
Адреналин наверняка точно так же бьет через край. Но свою точку выхода он отлично знает.
— Пожалуйста, Айдар…
Делаю еще одну попытку попросить. Он в ответ сжимает челюсти. Поднимает взгляд над моей головой — на Лешу. Насмотревшись, снова «дарит» мне.
Сердце разбивает его уверенное и безжалостное:
— Нет.
По глазами читаю: я тебе ее больше не доверю. Всё.
* * *
— Машина так заревела, мамуль, я испугалась, остановилась, а Айдар меня на руки подхватил и в сторону…
Свое приключение Сафие описывает очень красочно. Машет ручками, говорит громко, глаза — большие. Только дочка не представляет, какой страх мы пережили.
Я… И её отец.
Теперь мы втроем в его машине.
Пятью минутами ранее мне было сказано: «прощайся со своим ухажером, мы с Сафие ждем в машине».
Я оглушенной рыбой хлопала ртом и следила, как Айдар переходит через дорогу уже в положенном месте, так и не отдав мне дочь.
Бывший муж устроил Сафи на заднем, сам сел за руль.
— Аль, это кто? — я дернулась к Леше. Сначала готова была раскричаться, потом поняла: он ни в чем не виноват. Это я. Всё я. — Брат твой, что ли?
Покраснела, промямлила что-то невнятное, скомкано попрощалась и пошла следом за своими.
Села сзади. Рядом… С детским креслом.
Он успел купить его для Сафи. У меня сердце сжалось. Стало невыносимо стыдно.
Хорошее. Дорогое. Я себе такое позволить, конечно же, не могу.
Меня с головой затянуло в обстоятельства,
