Выжить! В ледяном плену - Антон Кротков

На следующий день с утра всех неожиданно собрал Нандо. Чаввадо имел вид человека, принявшего какое-то очень важное решение. Свою речь он начал с неожиданной фразы:

– Хочу напомнить вам недавнюю «хорошую» новость: нас прекратили искать.

– Какого чёрта ты издеваешься над нами! – гневно воскликнул один из присутствующих.

Не обращая внимания на недовольство слушателей, Нандо повторил:

– Итак, я считаю, что потеря веры в геройских спасателей, это хорошая новость для всех нас, потому, что теперь мы уже не сможем оправдывать собственное бездействие верой в прилёт вертолётов. Они никогда не прилетят за нами. Надеюсь, теперь это уже понятно всем? Отныне мы можем рассчитывать только на себя!

Нандо вскинул руку в сторону иллюминатора:

– Там – на Западе зелёные долины Чили. Мы придём туда сами.

Сербино, только недавно немного оклемавшийся после того, как едва не погиб в ночном буране, печально возразил:

– Лично я теперь знаю абсолютно точно, что это невозможно. Простой снежный холмик, чуть не погубил Роя. А потом снежная буря унесла жизни двоих парней.

– Мы очень ослабли для того, чтобы выжить в пути – поддержал Сербино Тин-тин. – Хотя если бы у нас была нормальная еда, то можно было бы попробовать снова.

– У нас будет еда – неожиданно убеждённо заявил Нандо.

– Но откуда? – удивилась Лилиан.

В помещении воцарилось недоумённое молчание. Из присутствующих один только Роберто знал, что имеет в виду Чаввадо, но Ганессо был погружён в собственные мысли. Первым догадался, куда клонит Нандо Карлитос:

– Нет! – ужаснувшись своим мыслям, воскликнул Паэс. С перекошенным от отвращения лицом он пояснил окружающим, что имеются в виде тела мертвецов.

– Как можно даже предлагать такое?! Ведь мы культурные люди и не можем есть трупы подобно дикарям! – побелевшими пальцами Сэнди вцепилась в подлокотники своего кресла. – Мы не должны даже думать о такой мерзости, если не желаем превратиться в зверей!

Со всех сторон в сторону Нандо летели слова протеста и гневного осуждения. Антонио тоже отрицательно покачал головой. Вылазка в горы так измотала его, что у Переза просто не было сил на более экспрессивное выражение переполнявших его негативных эмоций.

– Сейчас вы можете говорить, что вам угодно. Но нам придётся есть мёртвых, хотим мы того, или нет. Вы должны смериться с этим – сказав так, Нандо вышел из убежища.

Всех поразил Роберто, который уже не один день раздумывал над словами Чаввадо, и тоже пришёл к неожиданным для многих выводам:

– Нандо прав. Нам ничего не остаётся, как смериться с необходимостью сделать это.

– Поверить не могу! – изумлённо глядя на Ганессо, воскликнул Карлитос. – Ты согласен с тем, что нам нужно есть людей?!

– Я согласен с тем, что нам нужно есть мясо, чтобы не умереть – Роберто произнёс эти слова глухим бесцветным голосом, глядя в пол и не замечая, как, закрыв лицо руками, беззвучно зарыдала Лиллиан.

Ганессо продолжал говорить тоном человека, подавленного необходимостью совершить нечто малоблагородное, но совершенно необходимое в сложившихся обстоятельствах:

– Я верю в то, что душа покидает тело после смерти. Тело, это всего лишь наша физическая оболочка.

Роберто, как и многие здесь, тоже внутренне содрогался от одной только мысли, что ему придётся отрезать кусок мяса от трупа и положить себе в рот. Да, они могли все остаться цивилизованными людьми и умереть достойно. Выжить же можно было в определённой степени разчеловечевствовавшись, то есть, позволив собственным инстинктам самосохранения временно взять верх над голосом разума, который до самого конца способен сопротивляться нарушению одного из самых строгих табу современной цивилизации – запрету на употребление в пищу человечины. Раздумывая над словами Нандо, Роберто вдруг вспомнил вычитанную им несколько лет назад в какой-то газете, историю четырёх норвежцев, которые по дороге к Северному полюсу потеряли в гигантской полынье собачью упряжку со всеми припасами. Вскоре один из путешественников умер от ураганного отёка лёгких. Двое других благородно отказались есть мясо товарища и вскоре тоже погибли. Но один из полярников сумел перебороть в себе отвращение и ужас перед каннибализмом и только благодаря этому сумел выжить в ледяной пустыне. Не сразу, но в душе Ганессо поселилась уверенность, что ему, наконец, выпал шанс спасти всех своих товарищей и тем самым простить самого себя за прошлые грехи. Ведь если он своим личным примером покажет другим, что выжить можно даже таким жутким способом, то за ним последуют гораздо охотнее, чем за Нандо Чаввадо, по той простой причине, что Роберто почти что врач. Впрочем, пока все в ужасе отшатнулись от Ганессо. В головах людей просто не укладывалась мысль, что они когда ни будь могут пасть столь низко.

– Я боюсь, что Бог осудит нас, если мы решимся на такое – с испуганным выражением лица воскликнул Сербино. Ему возразил Фито:

– Но бог позволил, чтобы мы попали сюда.

Между несколькими участниками разговора вспыхнула ожесточённая перепалка суть которой состояла в том, что одни считали, что, попробовав человеческую плоть, они будут прокляты Создателем и церковью. Другие же, напротив, убеждали себя и других, что Господь не посылает людям ни одно испытание просто так.

– Я всегда считал, что господь учит нас никогда не терять надежды.

– По-твоему, Тин-тин, мы должны выживать любой ценой! – возмутился Рой.

– Нет, мы не должны убивать невинных, но трупы, это другое дело.

Антонио снова покачал головой и подавленно произнёс:

– Это начало конца…

Тогда Роберто обратился персонально к капитану:

– Антонио, то что лежит там на улице – не люди, а мороженное мясо – еда. Глупо умирать от голода, имея рядом столько первоклассного белка. Мы должны понять, что тех неповторимых личностей, какими мы знали наших друзей, уже нет. От них остались только телесные оболочки. Мы должны так же понять и то, что нам рано или поздно придётся штурмовать окрестные горы, а на это нужны силы и не малые. Как физиолог я знаю, и, кстати, Сербино может это подтвердить, что людям, выполняющим тяжёлую физическую работу, необходимо ежедневно потреблять не менее 2 граммов белка на 1 килограмм веса. Прислушайтесь к своим телам, и вы поймёте, что в своём нынешнем состоянии вы способны только сидеть на месте и ждать прибытия помощи, которая может вообще никогда не прийти. Сейчас ваш организм сам пожирает себя и не производит энергию, достаточную для утомительных высотных переходов. А вскоре вы будете настолько истощены голодом, что вам трудно будет даже просто подняться с лежанки и сделать несколько шагов.

И всё же, не смотря на убедительность доводов, приведённых Ганессо, большинство присутствующих было согласно с тем, что предложение Нандо отвратительно. Но так как Чаввадо уже не было в убежище, коллективный гнев сосредоточился на поддержавшем его Ганессо.

– Роберто, ты готов первым отрезать кусок плоти от трупа и съесть его? – наконец, напрямик спросил Карлитос.

Ганессо пока не находил в себе силы уверенно ответить на такой вопрос. Поэтому он сказал так:

– Я долго думал над этим… И вот, что я вам скажу: если я умру, то разрешаю вам есть моё тело, чтобы вы могли выжить. Если же вы не сделаете этого, я вернусь, и надеру вам задницы. Но только я прошу вас об одном.

– О чём же? – в воцарившейся тишине, осведомился Фито.

Роберто выдержал паузу и совершенно серьёзно произнёс перед тем, как выйти вслед за Нандо:

– После того, как вы поедите моё мясо, не забудьте почистить зубы.

На улице Нандо встретил Ганессо вопросом:

– Ну что они решили?

– Сегодня они будут спорить, возмущаться, крыть нас почём зря. Но уверен, что завтра всё решиться. У всех нас просто не осталось выбора…

*

Ему просто сообщили, что поиски его сына прекращены, потому что, мол, надежды больше нет. Представитель авиакомпании постарался исполнить свою неприятную миссию поскорее. Чиновник ограничился несколькими официальными фразами, произнесёнными в форме типовых соболезнований и обещанием скромной компенсации. Его тоже можно было понять: всю первую половину рабочего дня ему предстояло обзванивать родственников пассажиров злополучного рейса номер 571, и почти всегда слышать в ответ на свои слова рыдания или проклятия. В конце концов, к 37-му по счёту звонку сотрудник пресс-службы компании «Таму» настолько устал от своего задания, что перестал заботиться о положенном в таких случаях торжественно-печальном звучании собственного голоса, и скорострельной очередью выстрелил в динамик телефонной трубки стандартный текст:

– Уважаемый господин Паэс. Руководство авиакомпании «Таму» с глубоким прискорбием вынуждено известить вас, что спасательная операция по поиску пассажиров рейса «Монтевидео-Сантьяго де Чили» прекращена в связи с отсутствием надежды обнаружить кого-либо из пассажиров и членов экипажа живым. Вместе с вами мы скорбим в связи с гибелью вашего сына Карлитоса Паэса. И так далее, и тому подобное.