За кровь и деньги - Натан Варди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ротбаум и его приятель по хедж-фонду Джо Эдельман продали большую часть своих акций Pharmacyclics и получили кругленькую прибыль. Это решение изменило жизнь Ротбаума.
У АХМЕДА ХАМДИ была идея, от которой он просто не мог отказаться. Первая фаза испытаний включала девять пациентов, страдающих мантийноклеточной лимфомой - неприятным раком крови, который встречается реже и растет быстрее, чем ХЛЛ. Семь из этих девяти пациентов ответили на препарат - по крайней мере, частично. Теперь Хамди хотел начать вторую фазу испытаний PCI-32765 на пациентах, страдающих мантийноклеточной лимфомой.
Убедить Даггана принять участие в дорогостоящем испытании фазы 2 было непросто. Дагган нанял Гвен Файф в качестве консультанта и добился для нее места в совете директоров Pharmacyclics. Файф только что покинула компанию Genentech, где она более десяти лет участвовала в разработке наиболее известных онкологических препаратов компании, поднявшись до должности вице-президента по развитию онкологии. Одним из препаратов, над которым Файф работала в тесном сотрудничестве, был ритуксимаб, который Genentech разрабатывала совместно с Idec. Идея Хэмди не понравилась ни Файфу, ни другим ветеранам Genentech, которых нанял Дагган.
В целом, банда Genentech не доверяла Хамди, поскольку он был урологом, в то время как Файф и другие специалисты были онкологами, имеющими специальную подготовку по раку крови. Мантийноклеточная лимфома - исключительно сложное и редкое заболевание. Ежегодно этот рак диагностируется менее чем у трех тысяч американцев , что делает его одной из самых малочисленных популяций пациентов, страдающих лимфомами. С финансовой точки зрения это крошечный рынок. Компания Pharmacyclics пойдет на огромный риск ради потенциально небольшого денежного вознаграждения, которое поможет относительно небольшому количеству людей. Учитывая ограниченность ресурсов Pharmacyclics, руководство Genentech предпочло, чтобы компания сосредоточилась на ХЛЛ, наиболее распространенной форме лейкоза у взрослых. Число пациентов с ХЛЛ, которым требовалась помощь, исчислялось сотнями тысяч. К мантийноклеточной лимфоме компания могла бы обратиться позже.
Конечно, Хамди хотел, чтобы компания разумно использовала свои ресурсы и принимала взвешенные финансовые решения. Но с точки зрения Хамди, пациенты с диагнозом мантийноклеточной лимфомы в то время были практически беззащитны. К моменту постановки диагноза рак часто уже успевал добраться до лимфатических узлов и костного мозга. Хамди считал, что обязан помочь и этим пациентам, хотя их было сравнительно немного. Он также считал, что это имеет смысл со стратегической точки зрения.
Обычно FDA требует, чтобы новые препараты проходили длительные и дорогостоящие испытания "с головы до ног" в сравнении с существующими методами лечения заболеваний, чтобы получить одобрение на рынке. В случае с мантийноклеточной лимфомой, для которой существует мало методов лечения, по мнению Хамди, FDA, скорее всего, предоставит ускоренное одобрение, то есть компании Pharmacyclics не потребуется проводить крупные и дорогостоящие испытания препарата. Ей нужно будет лишь доказать, что PCI-32765 эффективен и безопасен.
Наличие эффективного препарата, одобренного FDA даже на небольшом рынке, имеет огромную ценность. Это может облегчить получение одобрения препарата для лечения других заболеваний. Хамди утверждал, что они должны доказать, что препарат работает, что он безопасно и эффективно блокирует BTK в мантийноклеточной лимфоме, и поспешить вывести его на рынок. Как только это будет сделано, можно будет добиться одобрения препарата для других показаний, например, для ХЛЛ.
Хамди довел свою стратегию до конца и вместе с Изуми разработал и запустил испытания препарата во второй фазе у пациентов с мантийно-клеточной лимфомой.
Однако, к несчастью для Хамди, его следующее решение привело его по ложному пути. Вопреки советам ветеранов Genentech, Хамди внес изменения в протокол испытаний, увеличив дозировку PCI-32765 для некоторых пациентов, чтобы проверить, насколько эффективен препарат, что и было предложено Уэйном Ротбаумом. В итоге препарат не показал большей эффективности у пациентов, получавших более высокую дозу, но вызвал увеличение количества лейкоцитов в крови, что, как опасались некоторые, будет рассматриваться как еще один негативный фактор для препарата.
Разрыв между Хамди и бывшими руководителями Genentech становился все больше. По их мнению, уролог не знал, что делает. А ставки - жизнь, смерть и деньги - становились все выше.
ПИТЕР ЛЕБОВИЦ пробыл на новом месте работы на Восточном побережье три недели, после чего ему было поручено вылететь в Северную Калифорнию, чтобы посетить небольшую компанию, расположенную в Саннивейле. Лебовиц, новый руководитель отдела рака крови фармацевтического подразделения Janssen компании Johnson & Johnson, был принят на работу из другой компании-гиганта, GlaxoSmithKline, чтобы укрепить конвейер онкологических препаратов Janssen. Идея заключалась в том, чтобы найти препараты, находящиеся на ранней стадии разработки в небольших биотехнологических компаниях, и заключить с ними партнерские соглашения. Пол Стоффелс, руководитель отдела фармацевтических исследований и разработок J&J, разработал план поиска новых препаратов. Он назвал его Project Playbook. В нем каждое заболевание было представлено в виде схемы "яблочко", напоминающей мишень для стрельбы. Диаграмма Bullseye для рака крови включала двадцать пять экспериментальных препаратов, и PCI-32765 находился во внешнем кольце, что означало, что он находится на ранней стадии разработки.
Но несмотря на то, что Pharmacyclics находилась на внешнем кольце, Питер Лебовиц был заинтригован и позвонил Бобу Даггану, интересуясь, не может ли небольшая компания стать обладателем выигрышного лотерейного билета. Между тем Даггану нужны были деньги, по крайней мере миллиард долларов, чтобы покрыть расходы на лабораторию, клинические процедуры, мониторинг на месте, персонал и администрацию, набор пациентов, статистический анализ и соблюдение нормативных требований. Поэтому он с радостью принял звонок от Лебовица и других представителей крупных фармацевтических компаний, которые хотели сотрудничать с Pharmacyclics в создании ингибитора BTK.
Дагган поручил Хэмди вместе с Рамзесом Эрдтманом подготовить презентацию для крупных компаний. Они подготовили презентацию для Celgene, Novartis и подразделения J&J - Janssen. Хамди также организовал защищенную комнату для хранения данных, оборудованную компьютером, где руководители этих крупных компаний могли расположиться и самостоятельно ознакомиться с данными.
После прослушивания презентации Хамди и других специалистов Лебовиц провел три дня в комнате данных. Во время своей части презентации Хамди сделал акцент на только что начавшемся испытании с участием пациентов с лимфомой из клеток мантийной зоны, надеясь тем самым привлечь внимание потенциальных партнеров к своему подходу.
"Мантийные клетки могут стать нашим первым одобренным показанием", - сказал Хамди. "Мы должны направить наши ресурсы на получение одобрения по мантийным клеткам, пока мы еще проводим испытания по ХЛЛ". Гвен Файф, которая также присутствовала на презентации, вмешалась в разговор и остановила Хамди.
"Я с этим не согласен", - сказал Файф, добавив, что компания должна направить все свои силы на
