Бросок кобры - Николай Леонов

И в это время за спиной громыхнуло два выстрела. Два выстрела почти слились в один, явно стрелял профессионал. Дуров услышал, как чужой уверенный голос произнес: “Там, в окне! Брось пушку, дурак!” Дальше он не слышал, так как включил движок и рванул со второй передачи.

Кажется, был еще один выстрел, но в этом Дуров не был уверен.

“Там, в окне!” Значит, стрелявший стоял во дворе. Кто? Кому понадобилось его, бывшего опера, спасать? Ведь стрелявший рисковал жизнью. В окне стояли далеко не мальчики, да и дружки их наверняка уже бежали через парадный вход. Пока не будет ответов на эти? вопросы, разговаривать с полковником нельзя.

Самый простой ответ, что именно в этот момент к офису подъехали конкуренты. Хреновый ответ. Никакого бандита не интересует человек, выбросившийся из окна. Разборки не устраивают во дворе? Глупости, разборки сегодня устраивают где угодно. Но если приехали разбираться, то попали как раз в удобный момент, чего не войти в контору, в кабинет? Главное, у Дурова неосознанное ощущение, что стрелявший был один. И этот голос! Незнакомый, но так кричат только менты. Не визгливый мат и беспорядочная стрельба, а две пули, одна в одну, и голос человека, убежденного, что сила на его стороне. Но менты на такие дела тоже не ходят поодиночке. И для ментов что убегающий, что преследующий... Дуров заснул.

Он пришел в сознание от боли в кисти, неловко подвернув руку во время сна. Он поправил забинтованную руку, сел, огляделся. Он все помнил. На соседней кровати лежал полковник, то ли спал, то ли прикидывался, что спит. Опера это не волновало. Он взглянул на часы – половина восьмого. Видимо, утро. Значит, он проспал больше десяти часов. Да, почти двенадцать. Он подошел к столу, налил стакан коньяку.

– Может, хватит? – спросил Усов.

– Может. – Дуров выпил и в этот раз ощутил коньяк сразу, словно он, минуя желудок, вливался непосредственно в кровь. Артем отдернул портьеры, погасил торшер, повернулся к полковнику: – Не люблю, когда стреляют и спрашивают из-за спины.

– У нас цейтнот, а ты, вырубленный, валяешься.

– Так живой! Глаза и яйца – все на месте. А могло быть все отдельно.

– Да-да, – ответил Усов и начал быстро одеваться. – Мне необходимо появиться на даче. Я быстро, туда и обратно. Прошу, Артем, не пей много, нам следует все обсудить.

– Обсуждай, только учти, я без прикрытия к этим парням больше не поеду. И встреча только днем и только на людях.

– Хорошо, хорошо, я тебя понимаю. – Усов зашел в ванную, начал бриться.

Гуров, назвавшись сотрудником МУРа, осматривал офис Сабирина. Серьезного расследования по факту происшедшей стрельбы проводить не собирались, но все формальности необходимо было соблюсти, иначе у хозяев могли возникнуть ненужные предположения.

Вчера следователь и оперативники районного управления уже проводили осмотр и допросили нескольких сотрудников конторы. Легенда, которую сочинил Сабирин, была чудовищна по своей неправдоподобности, но так как ее подтверждали несколько человек, то можно было, прикинувшись недоумком, особо не копаться в мелочах и не хвататься за концы, которые не сходились друг с другом.

Звучала легенда следующим образом. Примерно в тринадцать часов в кабинет директора явился человек, назвавший себя представителем северного охотхозяйства, и предложил крупную партию песца. Сабирин ответил, что, не видя образца, не станет вести даже предварительные переговоры. Незнакомец выхватил пистолет и приказал открыть сейф. Сабирин нажал кнопку скрытой сигнализации и направился к сейфу, в этот момент ворвалась охрана, началась схватка, бандиту удалось выпрыгнуть в не защищенное решеткой окно, расположенное в коридоре. Охрана собиралась начать преследование, но со двора раздались выстрелы, один из охранников был ранен в плечо, преступник успел сесть в свои “Жигули” и скрыться. Его сообщник убежал в другую сторону, видимо, у него там находилась машина. Под окнами находился “БМВ” хозяина, но переднее колесо оказалось прострелено, организовать преследование не удалось.

Гуров выслушал весь этот бред молча, никого допрашивать не стал, попросил чашку чаю и остался в кабинете наедине с хозяином.

– Вы хотите, чтобы я вашему рассказу поверил? – спросил Гуров равнодушно, жестом отказываясь от предложенного хозяином коньяка.

– Не понимаю, почему МУР заинтересовался подобным происшествием. – Хозяин снял очки и начал тщательно протирать стекла кусочком замши. – В Москве ежедневно стреляют и более метко. Вчера господа из района уже всех подробно допрашивали.

Гуров, не скрывая своей заинтересованности, внимательно разглядывал хозяина офиса.

– Кто из авторитетов “курирует” ваше торговое заведение?

– Не понял. – Сабирин надел очки. – Я не поддерживаю связей с преступниками.

– Ваш район контролирует мой старый знакомый Аким Леонтьев по кличке Лёнчик. – Гуров скупо улыбнулся. – Вы собираетесь ему жаловаться? Ведь непорядок: деньги человек берет, а охрану не обеспечивает.

– Не понимаю, – упрямо повторил хозяин.

– Какие требования выдвигал ваш “грабитель”?

– Требовал открыть сейф.

– Вы не новичок в сегодняшнем бизнесе, понимаете, что происшедшее лишь пролог, последуют глава первая... вторая...

– Не мотайте мне душу! – сорвался Сабирин. – Вам не защитить меня от мафии, я разберусь сам.

– Наконец-то вы сказали правду. – Гуров поставил чашку на стол. – А чай у вас дерьмовый. Члена мафии нельзя защитить от мафии, как невозможно человека защитить от себя самого. С вас требовали оплатить долг, позавчера вы отказались, сегодня готовы платить. Вы Уверены, что вам не нужна наша помощь?

– Чего вы добиваетесь? – Сабирин платком вытер лицо, чуть было не уронил очки.

– Место и время. Когда и где вы будете передавать деньги. Мне нужен человек, который начал против вас эту кампанию.

Сабирин завороженно смотрел в красивое лицо собеседника, в его голубые, с легкой холодноватой смешинкой глаза – понимал, что имеет дело не с рядовым сотрудником МУРа. Этот человек может, безусловно, много, но ни один человек не способен поломать сложившуюся систему. Допустим, он может нейтрализовать Лёнчика и даже захватит шантажиста, но тогда вскроется весь криминальный бизнес, он, Сергей Львович Сабирин, потеряет все, а не два миллиона долларов. Этот полковник, Сабирин забыл его фамилию, страшнее сегодняшних противников, от него не откупишься.

Гуров разгадал ход мыслей Сабирина, понял, что ничего не добьется, но, не привыкший отступать, сказал:

– Вы неверно оцениваете мою скромную персону. Ваша деятельность в целом меня не интересует. Вами будут заниматься налоговая инспекция и Управление по борьбе с экономическими преступлениями. Происшедшее позавчера никак не повлияет на ваши отношения с вышеупомянутыми организациями. Меня интересует лишь один человек, который интересует и вас. Вам он не по зубам. Если вы поможете до него добраться, я даю вам слово не заниматься вашими торговыми махинациями.

– Слово? – Сабирину было не смешно, но он улыбнулся.

– Вы молоды и меня не знаете. Найдите среди знакомых авторитетов человека постарше и скажите ему, что полковник Гуров дал слово. Убежден, вам подтвердят, что слово полковника Гурова стоит того, чтобы на него опереться. Много я вам не обещаю, но жизнь сохраню. – Гуров поднялся, поставил стул к стене, одернул пиджак, усмехнулся: – Место и время передачи денег. – Он развернул настольный календарь Сабирина, написал свой телефон и вышел из кабинета.

Уборщицы уже успели потрудиться, Усов нашел особняк в относительном порядке. На второй этаж, в спальные комнаты, он не поднялся, прошел на кухню, где завтракали один из личных охранников министра, законченный алкаш, которого не выгоняли потому, что ранее он служил в личной охране Президента и пить начал именно там, и помощник министра Виктор, с которым Усов разговаривал накануне.

Бывший полковник присутствие личного охранника игнорировал, с Виктором уважительно поздоровался за руку, спросил:

– Ну как? Обошлось?

– Бог миловал, Павел Петрович. – Виктор, интеллигентный, умный юноша, старался не смотреть на опохмеляющегося охранника, взял Усова под руку, вывел на закрытую веранду. – Около одиннадцати приехали трое из Управления охраны, держались вежливо, но жестко, молодняк разогнали, спрашивали вас. Один остался в вашем доме и ждет.

– Ты документы проверил? – спросил Усов.

– Проверил, хотя у них все написано на лицах. – Виктор брезгливо поморщился, кивнул в сторону кухни: – И этот приехавших знает.

– Кто сейчас в доме?

– Колюшка уже позавтракал, в своей комнате, наверняка занимается. Юлия еще не появлялась. Не скажу точно, не мое дело, но, по-моему, у нее кто-то ночевал и еще не уехал.

У министра было двое детей, отличный скромный сын-подросток и распутная дочь.