Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть - Лесли Чартерс

Святой внимательно вслушивался в рев мотора приближавшегося сверху мотоцикла.

— Пей, — подбодрил он возницу, — я тебя выручу.

Говоря так, он осторожно перехватил вожжи, свисавшие из рук возницы. Тот обернулся и открыл рот, чтобы взорваться от возмущения, но натолкнулся на такую ангельски невинную и дружелюбную улыбку, что забыл, чего хотел, и послушно отхлебнул изрядный глоток. Когда он запрокинул голову, добирая последние капли, телега так удачно подпрыгнула, что у него свалилась шляпа. Симон ловко поймал ее и надвинул себе на глаза. Тут же его плечи устало опустились, а вожжи так же вяло повисли меж пальцев, как и у предыдущего возницы.

Все было сделано быстро и вовремя. Когда мотоцикл с оглушительным треском обогнал телегу, ездок мог увидеть только двух местных жителей, младшего, дремавшего с вожжами, и старшего, который что-то искал в телеге на ощупь.

Тем не менее ездок нажал тормоз и остановился, подняв клубы пыли, поперек дороги перед ними. То, что он не угрожал оружием, все еще оставляло Симону надежду, что это только обычный контроль с целью допросить возниц, не видели ли они беглеца. Его примитивная маскировка все еще могла рассчитывать на успех, поскольку опиралась на подлинность попутчика и повозки.

— Эй, — крикнул мотоциклист, — нужно поговорить.

— Что это за новости! — возмутился хозяин повозки, недовольный задержкой.

Только тогда, повернувшись к своему пассажиру за подтверждением этих слов, он увидел такое, что полностью отодвинуло более сложные проблемы от его затуманенного мозга.

— Ты украл мою шляпу, ландроне! — заорал он. Сорванная с головы Симона шляпа покатилась прямо под ноги растерянного мотоциклиста. Правая рука мафиози полезла в карман, чтобы вынуть забытый им пистолет.

Симон Темплер оказался ловчее. Он перебросил ноги через борт повозки быстрее, чем тот успел выстрелить, после чего раздался хлесткий звук удара, когда носок его ботинка угодил в висок стрелка.

Тот бесшумно рухнул на землю, лицом в пыль. Симон нагнулся, чтобы добавить еще и кулаком, пока его противник падал, но дополнительных усилий не понадобилось. Мотоциклист потерял всякий интерес к своей миссии, и казалось маловероятным, чтобы он в ближайшее время к ней вернулся.

Святой быстро забрал у него пистолет и засунул его себе под рубашку, за пояс брюк. Потом обыскал остальные карманы и нашел пружинный нож и набитый бумажник. Потом взглянул вверх и увидел, что его товарищ слез с повозки и с растущим изумлением вглядывался в эту сцену.

— Что происходит? — обеспокоенно допытывался он.

Симон оказался перед новой проблемой. Мафия возьмется за старика, и его ждут тяжелые минуты, если заподозрят его соучастие в бегстве Симона, если не будет доказательств, что он только несчастная жертва во все увеличивавшемся списке.

Вытащив из бумажника четыре банкнота по пять тысяч лир, Симон засунул их под мешок с дынями, показав это вознице.

— Не говори никому и не доставай, пока не приедешь домой, — сказал он. — И помни, что это я тебя заставил. Мне жаль, что придется отплатить тебе неблагодарностью, но, если мафия заподозрит, что ты мне помог, будет еще хуже.

— Что ты там говоришь о мафии? — дрожа, пробормотал старик.

— Смотри, вон птичка полетела, — сказал Симон, слегка придерживая его, и, когда тот задрал голову вверх, ударил его в челюсть так сильно и аккуратно, как только смог.

Возница, не пикнув, отключился.

Уже второй раз мотоцикл соблазнял Симона, но он все еще был в той ситуации, когда скрытность была полезнее, чем скорость.

Одним выстрелом он продырявил бензобак, чтобы исключить возможность погони, и снова двинулся вперед бегом, пытаясь перетерпеть жару.

Срезая очередной серпантин по руслу сухого ручья, он услышал рев газующего автомобильного мотора, приближавшегося со стороны долины, и без всякого дара ясновидения смог догадаться, что ни одно невинное транспортное средство для туристов не стало бы так спешить в старую деревушку у истока Богом забытого ущелья.

На плоском ложе ручья негде было спрятаться, и его тут же заметили бы из любой машины, переезжающей каменный мост всего в сорока ярдах от него. Сам мост был единственным возможным укрытием, но тут предстояло бежать навстречу приближавшемуся автомобилю и нужно было быть уверенным, что удастся выиграть это состязание. Симон умудрился скользнуть в тень моста лишь за один удар сердца до того, как автомобиль загрохотал по настилу и с ревом начал карабкаться на подъем.

Симон позволил себе задержаться еще полминуты, пока тот не исчез из виду, а его легкие перестали хрипеть. Потом снова выбрался на дорогу.

Решение не пользоваться мотоциклом оправдалось даже раньше, чем он ожидал. Теперь через просвет между горами, тянувшимися перед ним, он увидел благословенную синеву Средиземного моря, до которого оставалось меньше мили.

Проблема, однако, была в том, успеет ли он туда добраться, прежде чем преследователи развернутся и догонят его.

Глава VI

Как святой участвовал еще в одном собрании и как Марко Понти поспешил с отказом

1

Каждый картежник знает, что после полосы невезения неминуемо должна начаться полоса удач, пусть даже ненадолго; и когда Святой наконец добрался до главной дороги, противники все еще находились в ущелье, тщетно пытаясь найти место, чтобы развернуть огромный автомобиль. Ему показалось, что и вправду пошла его игра, когда меньше чем в ста метрах он увидел перегруженный автобус, натужно ревущий на подъеме, с многообещающей табличкой «Палермо» за ветровым стеклом.

Пока не видно было никаких иных средств передвижения и никаких потенциальных противников, которые могли бы прятать в карманах оружие. Достаточно было дать знак водителю, и тормоза сердито завизжали, автобус, дернувшись, остановился, Симон прошел внутрь, двери за ним захлопнулись, и машина снова двинулась в путь.

Однако, заплатив за проезд, он заметил, что его личность вызвала легкое оживление среди пассажиров. Это был пригородный автобус, а пассажиры в большинстве своем производили впечатление окрестных жителей, которые везли с собой пожитки, детей и покупки. Возможно, в этом была причина их любопытства: Святой явно был чужаком, и за неимением лучшего занятия они разглядывали его, сделав темой для пересудов. Однако, казалось, существует еще какая-то причина, создавшая напряжение, кроме свойственного деревенским жителям любопытства. Не отличаясь чрезмерной подозрительностью, он все же заметил, что пассажиры стараются отодвинуться от него так далеко, как только позволяла давка в автобусе.

Принимая во внимание запахи чеснока и пота, наполнявшие автобус в самых невероятных комбинациях с другими, не поддающимися идентификации запахами, трудно было сказать, чего же не выдерживают эти закаленные сицилийцы. Возможно, его подозрительность была необоснованна, но последние события подорвали его убежденность в своей популярности и неотразимости.

Попробовал самым невинным и обаятельным образом улыбнуться одной из женщин поблизости, которая напряженно вглядывалась в его лицо, словно пытаясь загипнотизировать. В ответ та перекрестилась и в паническом страхе втиснулась в окружающую толпу.

У него не осталось сомнений. Кто-то опознал его, и весть об этом расходилась как круги по воде. Ни один из этих людей не пытался напасть на него, но и не оказал бы ему помощи. Издавна запуганные, они сделали бы все, что прикажет мафия.

Автобус упорно взбирался на подъемы и, отчаянно дребезжа, съезжал вниз. С каждым километром ситуация становилась все более напряженной. Временами автобус останавливался, чтобы высадить пассажиров и забрать новых, и Симон прекрасно понимал, что, как только вышедшие дорвутся до телефонов, провода раскалятся от потока рапортов о его опознании.

И на каждой остановке происходила перегруппировка сидевших и стоявших пассажиров, пока вокруг него не оказались одни мужчины, обеспокоенные, но нерешительные. Прикидывая, когда кто-нибудь из них поддастся соблазну получить за него награду, Святой передвинул руку поближе к револьверу, спрятанному под рубашкой. Сосредоточившись на окружавших его пассажирах, он не упускал из виду и обстановку на дороге, и это неожиданно оправдалось. Большой американский лимузин с включенной скоростью выехал из-за автобуса и поравнялся с ним, в то время как его пассажиры внимательно изучали внутренность автобуса.

Стараясь не привлекать внимания, Святой на полусогнутых начал продвигаться в противоположном направлении, пригнув голову, чтобы стать меньше ростом, и стараясь спрятать лицо за головами пассажиров.

Маневр был правильным, но вызвал слаженную реакцию, лишившую его всякого смысла. Его попутчики, увидев автомобиль, дружно подались в стороны, обнаружив Симона самым фарисейским образом и заодно исчезая с возможной линии выстрела. Так или иначе, результат оказался фатальным. В середине автобуса образовался проход, по обе стороны которого люди наступали друг другу на ноги, оставляя свободным пространство между Симоном и окнами. Даже сидевшим пассажирам вдруг наскучила их позиция, и они вскочили, присоединившись к остальным, сдавленным как сельди в бочке.