Жизнь и ее модели - Альфред Адлер

«Тем не менее, на днях, когда Бетти, казалось, была впечатлена свежестью и красотой солнечного утра, она подчеркнуто заявила: “Я люблю сердиться”».

Это снова указывает на то, что она не может устанавливать социальные связи, следовательно, сердиться – то немногое из сфер деятельности, что ей остается. Сердиться – еще и лучший способ рассердить мать, именно поэтому ей это так по душе.

«По словам родителей, проблема с едой существует с рождения, но другие сложности – уже новые приобретения».

Значит, Бетти сменила методы, а ситуация в целом осталась прежней.

«Непосредственно в семью входят: мать, отец и один ребенок. Отношения между родителями полны любви, и можно сказать, что в доме царит истинное супружеское счастье, хотя заметно напряжение из-за экономического стресса и продолжительной болезни в семье матери, с членами которой у той тесные отношения. У обоих родителей натянуты нервы, и время от времени они срываются».

Единственный ребенок обычно чаще добивается того, чтобы быть центром внимания, чем тот, кто растет в большой семье. Мы уже указывали: такой ребенок, обнаружив, что родители нежно друг друга любят, чувствует, что его интересы ущемляют. Когда в браке разлад, ребенку обычно трудно приспособиться, но мы не можем утверждать, что самое главное в воспитании детей – счастливый брак. Пока мы не поняли отношение ребенка к родителям, семейную ситуацию следует рассматривать во взаимозависимости ее составляющих.

Теперь у нас больше зацепок, раскрывающих суть конфликта Бетти с матерью. То, что мать поглотили заботы, связанные с болезнью одного из членов ее семьи, вне всякого сомнения, не позволило ей проявлять необходимый интерес к ребенку. Дети всегда тяжело воспринимают, когда у родителей сдают нервы, особенно если это дети честолюбивые, привыкшие находиться на первом плане. Эмоциональные вспышки родителей не дают Бетти возможность доказать свое превосходство. Из-за отсутствия социального интереса она не могла общаться с людьми вне семьи, а царящее нервное напряжение перекрыло возможности делать это внутри семьи. Осталась единственная сфера жизни, позволяющая выразить превосходство – придерживаться того, что у нее есть причуды в еде.

«Отец Бетти – писатель, а у матери свой бизнес. Чтобы сводить концы с концами, очень важно иметь совокупный доход. В квартире четыре большие светлые комнаты. У родителей комната отдельная. Ребенок спит в своей кровати, один, хотя и делит комнату с горничной. Есть бабушка по отцовской линии, которая с самого начала чрезмерно беспокоилась о еде и весе ребенка, и постоянно обсуждает эти вопросы в присутствии Бетти. Свои страхи она благополучно навязала родителям».

Новая трудность. Бабушки обычно чрезмерно балуют детей и усложняют жизнь матери, особенно бабушки по отцовской линии. Осмелимся предположить, что у бабушки по отцовской линии и матери Бетти есть определенные разногласия. Эта бабушка придала еде чрезмерную значимость в картине мира ребенка и подтолкнула ребенка к мысли, что важнее еды ничего нет.

«К матери бабушка всегда относилась весьма критически, даже в присутствии ребенка, и, по мнению матери, нынешнее критическое и неприветливое отношение ребенка спровоцировано именно влиянием бабушки».

Для ребенка, который хочет управлять своей семьей, будучи в центре внимания, естественно встать на сторону бабушки – очень доброй, заботливой и уверенной, что сдувать пылинки с ребенка нужно еще активнее. Но бабушка, вероятно, не единственная причина проблем Бетти, хотя, несомненно, сыграла важную роль.

«Ребенок родился совершенно здоровым, семь месяцев находился на грудном вскармливании, а затем был отнят от груди. Сразу после этого девочку покормили нестерилизованным молоком, что вызвало тяжелое кишечное расстройство, потребовавшее длительного лечения. Развивался ребенок нормально: она пошла в четырнадцать месяцев и заговорила в пятнадцать, причем сразу предложениями и с использованием множественного числа».

Кишечное расстройство дает нам еще один ключ к пониманию важности питания в этой семье. Остальные данные имеют важность, поскольку указывают на необычайный ум этого ребенка.

«В быту Бетти ведет себя прекрасно. Она довольно чистоплотна, но склонна сосать палец. Отучить ее от этой привычки удалось с трудом».

Ребенок сосет большой палец, как правило, желая привлечь внимание. Избавить Бетти от этой привычки, скорее всего, было трудно, ведь она поняла, что это простой способ быть уверенной, что за ней все время присматривают, ее все время оберегают. Однако по поводу этой привычки есть разногласия. Фрейдистская интерпретация ситуации, когда ребенок сосет большой палец, состоит в том, что у пациента есть отклонения от сексуальной нормы. Гораздо более разумное объяснение высказывал доктор Дэвид М. Леви из Института психопедиатрии в Нью-Йорке. Д-р Леви обнаружил, что если ребенок находится на грудном вскармливании, а у матери много молока, и оно течет слишком быстро, сосущие движения рта и челюстей у ребенка отсутствуют, и в качестве компенсации он начинает сосать палец. Хотя я верю, что объяснение доктора Леви вполне обоснованно, я также полагаю, что любой ребенок может вынужденно сформировать эту привычку, если чувствует, что из-за этого за ним присматривают, его замечают.

«Когда руки Бетти были заняты, ее начинало рвать».

Иными словами, она проявила свою силу другим способом. Фрейд сказал бы, что ей пришлось подавить сексуальное желание, и поэтому ее рвало.

«Мать не может вспомнить, был ли ее первый приступ рвоты бунтом против каких-то ограничений или против еды. Девочка всегда яростно бунтовала против запретов».

Несложно понять, что дети, которые хотят доминировать, болезненно воспринимают запреты. Причем наказание для таких детей – не метод воздействия.

«Бетти не исполнилось и двух лет, когда на угрозу отобрать игрушки она ответила: “Мне все равно, они мне не нужны. Я могу смотреть в окно и думать”».

Как легко этот ребенок поддерживает свою вымышленную цель – достичь превосходства! Так Бетти выражает гордость от того, что она сильнее.

«По своему социальному положению эта семья – верхушка среднего класса, а друзья родителей – в основном люди интеллектуального труда. Ребенок охотнее подчиняется отцу и очень к нему привязан. Когда отец проявляет нежность к матери, девочка тут же выражает недвусмысленный протест, например: “Меня тоже поцелуй” или “Я тоже хочу обниматься”».

Совершенно очевидно, что ребенок верит: родительская любовь друг к другу лишает ее причитающейся ей любви.

«Матери нужно работать, и в возрасте двух с половиной лет девочку отправили на пару недель с профессиональной и доброй няней, чтобы отучить от груди матери, к которой она была привязана до безумия. Родители надеялись, что таким способом можно будет решить и проблему с кормлением. Это случилось вскоре после вынужденного отсутствия матери из-за болезни члена ее семьи, во время которого ребенок был безутешен».

То,