Похищение невесты - Мэри Уайн

Это была опасная мысль, которая снова разожгла тот огонь, который он накануне заронил в ней своим поцелуем. Солнце стояло уже высоко и вскоре должно было начать спуск к горизонту. Странные чувства кипели в ней, с ходом времени становясь все сильнее.

Больше всего заметно было возбуждение, которое все нарастало. Это поражало и злило ее, однако она не могла отрицать того, что это ощущение скапливается внизу ее живота, заставляя с нетерпением ждать новой встречи с Гордоном Дуайром.

Джемма раздраженно зашипела себе под нос. Похоже, что слово «глупая» останется навсегда с ней связано.

В замке Бэррас оказалась чудесная купальня. Джемма довольно вздохнула и наклонилась, чтобы сполоснуть ноги. Она с радостью убедилась в том, что хоть один слух относительно жителей Шотландии оказался верным: они действительно предпочитают часто мыться в отличие от ее собратьев-англичан.

Ей самой никогда не приходилось оказываться среди тех, кто считал, будто бы слишком частое мытье приводит к болезням. В Эмбер-Хилле позади кухни была купальня, и Джемма пользовалась ею каждый день.

Однако по сравнению с купальней замка Бэррас Эмбер-Хилл бледнел. Здесь ванн оказалось вдвое больше, что весьма впечатляло, поскольку каждая ванна стоила немалых денег. А еще в купальне было мыло и куски полотна, чтобы вытираться. Помещение купальни находилось позади огромных очагов, на которых готовилась еда. Тепло проникало сквозь стену и так сильно нагревало помещение, что ставни на окнах пришлось широко открыть, чтобы выпустить лишний жар. Благодаря такому количеству тепла прохладная ванна доставляла немалое удовольствие. Большое водяное колесо поднимало воду из реки, над которой стоял замок. Часть берега была срыта, образовав заводь, чтобы водяное колесо могло крутиться, не ломая деревянные лопасти. Вода заполняла длинный желоб, который шел вдоль внешней стены. Через каждые несколько футов в желобе был вырез, закрытый толстой деревянной заслонкой. Если ее потянуть, она открывалась — и вода лилась в ванну, установленную под вырезом, а чтобы остановить поток, достаточно было просто вернуть заслонку на место.

Еще в купальне был небольшой очаг, на котором в чугунных котелках можно было нагревать воду, однако в помещении было настолько тепло, что Джемма не стала этого делать. Вода приятно холодила кожу, и она опустилась в ванну прямо в сорочке, чтобы этот предмет одежды тоже стал чище.

— Полно, ни к чему тебе и думать о том, чтобы носить грязную одежду. — С этими словами появившаяся в купальне Ула положила на табурет аккуратно сложенную сорочку кремового цвета. — Эта должна оказаться тебе впору. А вот отыскать платье будет потруднее. Может, завтра.

— Большое спасибо за сорочку, Ула.

Домоправительница улыбнулась.

— Ты сегодня свою долю отработала. В замке Бэррас никому не приходится ходить грязным. Может быть, лэрд привезет тебе что-то из твоих вещей.

А это будет означать, что она остается в замке Бэррас.

Джемма почувствовала неприятное покалывание в затылке. Ула отошла к очагу и взяла один из котелков. Проверив воду пальцем, она понесла ее к Джемме. В ее взгляде было нечто такое, что говорило: она готовит Джемму к встрече со своим лэрдом, и это доставляет ей удовольствие.

— Давай хорошенько вымоем тебе голову.

Джемма нервно покусала губу, но молча прикрыла глаза. Теплая вода смочила ей волосы и стала стекать по груди, щекоча соски. Мысль, о том, что домоправительница ухаживает за ней для того, чтобы угодить Гордону, новой колючей волной прошлась по ее коже, так что все ее тело буквально пульсировало нетерпеливым возбуждением. Что было совершенно нелепо, поскольку ей совершенно не хотелось и дальше иметь дело с этим мужчиной.

«Лжешь».

— Когда у меня голова чистая, я всегда чувствую себя лучше, увереннее.

Ула захватила немного мягкого мыла из горшочка и начала мылить Джемме волосы.

— Но у вас ведь есть другие, более важные дела!

Джемма попыталась мыть голову самостоятельно, но Ула бесцеремонно оттолкнула ее руки.

— Чепуха! Нет ничего важнее, чем позаботиться о том, кому мой лэрд оказал гостеприимство. Береги глаза.

Джемма зажмурилась, и Ула начала промывать ей волосы. Домоправительница еще раз вернулась к очагу за новым котелком воды, чтобы в волосах не осталось и следа мыла.

— А теперь отдай мне свою сорочку. В ней ты как следует не вымоешься.

Джемма не пыталась возражать, потому что Ула уже решительно стягивала мокрую ткань через голову. Джемма чувствовала себя неловко: она уже много лет не мылась в присутствии посторонних. Во время болезни отца дом опустел и был таким же тихим, как осенний лес, когда даже звери затаиваются и на деревьях не остается листьев, которые бы шелестели на ветру.

Одна из служанок зашла в купальню, и, повернув голову в ее сторону, Ула приказала:

— Так, найди ее ботинки и начисти их.

— Я сама приведу свои вещи в порядок, Ула.

— Нет, ты будешь сидеть у огня, чтобы у тебя высохли волосы.

Ула снова настояла на своем. Джемме пришлось сесть у очага в своей новой сорочке, пока служанка приводила в порядок ее обувь. Она даже начистила ее! Еще одна служанка принесла чистые чулки. Ула забрала их и отправила девушку чистить Джемме платье, велев проследить, чтобы на подоле не оставалось грязи.

Где-то на стене начал звонить колокол. В тишине купальни этот звук оказался неожиданно громким.

— Лэрд возвращается.

Джемма услышала в голосе Улы радость, а вот обе служанки уставились на нее так, что у нее во рту пересохло от этих откровенно оценивающих взглядов. Они внимательно осматривали ее с ног до головы, враждебно суживая глаза.

— Поторопись-ка с платьем! Лэрд захочет сразу сесть ужинать, он ведь весь день был в разъездах!

Все три женщины поспешно принялись ее одевать. Джемма, потрясенная, стояла в молчании: ей уже очень давно никто не прислуживал. Это она была прислугой при отце, помогая ему во всем и надевая самые простые платья, чтобы легче было склоняться над его постелью. Она не обращала внимания на моду, поскольку это ее не интересовало. Она думала только об отце и о том, что ему необходимо.

Если ее брат и пришлет ей что-то из Эмбер-Хилла, то эта одежда окажется такой же простой, как и то платье, которое было на ней сейчас: простая присборенная юбка, закрепленная на корсаже. Небольшой каркас на бедрах не давал платью тянуть ее назад, а также удерживал подол на расстоянии от носков ее обуви при ходьбе. Если не бежать, то даже не нужно подхватывать юбку, опасаясь наступить на нее и упасть.

На ней был хороший корсет, который удобно сидел на ее фигуре, а поверх него она надевала только простой жакет с застежкой спереди. Покрой у него был французский, с квадратным вырезом. Она надевала под него кружева, чтобы прикрыть грудь, но эта деталь туалета оказалась потеряна где-то на границе Эмбер-Хилла и замка Бэррас, когда на нее напали те необузданные рыцари.