Самый лучший комсомолец. Том третий - Павел Смолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ликвидатор шепнул КГБшнику из Москвы, тот — Судоплатову. Последний — Щелокову.
— Товарищи, Тимур Семенович Юнусов здесь присутствует?
Народ синхронно сделал по шагу назад от падшего товарища.
— До свидания, товарищи! — попрощался со всеми министр, и мы, заковав гражданина Юнусова в наручники, покинули коровник и погрузились в машину.
Приоткрою-ка я окошко.
— Воруешь, падла? — мощно начал процедуру допроса дед Паша.
— Врут, сволочи! — не менее мощно оправдался задержанный.
— Говорит — врут, — разочарованно поделился служебной информацией со Щелоковым Судоплатов.
— Теперь проверять придется, — грустно вздохнул министр и демонстративно уставился в окошко.
— Отвернись, пожалуйста, — попросил Олю дядя Герман, и, когда певица выполнила просьбу, ткнул кулаком «кабельщика» под дых.
— Еще раз проверить? — спросил дед Паша.
— Не надо, — просипел гражданин Юнусов.
— Расскажешь все товарищам милиционерам. Вова, останови, — велел Щелоков.
Водитель остановился, мы передали пассажира машине сопровождения и поехали дальше.
— Давайте товарищу Гусеву вместо «хулиганки» поставим укол-пустышку и скажем, что это особый КГБшный состав. Если после него выпить — умрешь, — предложил я. — Можно поворачиваться, — это немного побледневшей певице.
— Павел Анатольевич, у ваших такое есть? — хохотнув, спросил деда Николай Анисимович.
— Секретная информация, Николай Анисимович, — весело подмигнул тот Оле.
Сработает — будет круто, нет — пофигу.
Добрались до типографии — сюда успели переместить и «книжное» оборудование, поэтому внутри было громко и людно, что позволило нам добраться незамеченными аж до второй трети цеха. После того как сотрудники во главе с японцем собрались, из толпы был вычленен трезвый, но немного «болеющий» алкаш. Он хитрый — начинает «накатывать» ближе к вечеру.
— Пьете, гражданин Гусев? — спросил Щелоков.
— На работе не пью, товарищ министр! — вытянувшись, молодцевато гаркнул тот.
— С особым цинизмом прячет «заначку» во вверенном печатном станке, — шепнул я дяде Герману.
— А покажите-ка нам ваше рабочее место, товарищ Юнусов, — после получения инфы скомандовал Николай Анисимович.
В гробовой тишине (исключая грохот станков, которые никто не останавливал) прошли по цеху за заметно нервничающим гражданином.
— Вот тут и работаю! — указал он на служебный стул.
Пара щелоковских подручных быстро обыскала станок и извлекла оттуда фляжку военного образца. Понюхали.
— У вас еще и самогон гонят? — покосился на меня Николай Анисимович.
Я развел руками — гонят, но посадишь одного — вылезет другой. Пускай гонят.
— Герман, — дал отмашку Судоплатов.
Милиционеры усадили алкаша на стул, дядя Герман драматично пощелкал пальцем по вынутому из аптечки шприцу и предложил выбрать:
— Рука или жопа?
— А что это? — судорожно сглотнул вяло пытающийся вырваться товарищ.
— Это чтобы ты больше никогда не пил, — ощерился КГБшник. — Потому что если выпьешь после этого укола — сразу помрешь.
— Я протестую! — Тимур Семенович начал вырываться энергичнее.
— Все равно поставлю, — скучным тоном уведомил его дядя Герман. — Хочешь, чтобы тебе прилюдно портки снимали?
Товарищ Гусев проявил здравомыслие и закатал рукав рабочей робы и получил «лекарство». Потрогав руку, он жалобно посмотрел на высоких гостей:
— С типографии попрут теперь, да?
— Это же международный проект, — напомнил ему Судоплатов. — А ты — страну позоришь! Забираем его.
О сегодняшнем дне в совхозе будут слагать легенды!
* * *
После тяжелого рабочего дня ходить в баню — одно удовольствие. Но это когда с разумными температурами, а не с тем пеклом, что устроили пожилые генералы.
— Ну-ка еще поддай! — скомандовал молодому одетый в банную «танкистскую» шапку дед Паша.
Молодой — это я. Взяв ковшик, зачерпнул воды из тазика с запаривающимся пихтовым веником и «поддал». Главное — не вырубиться. Переждав мешающую разговаривать волну жара, одетый в банную «буденовку» Николай Анисимович вспомнил о важном:
— А как там твоего гренадера-героя зовут?
— Афанасий Федорович Сидоров, — напомнил я.
— Зови его сюда! — велел Щелоков.
Не без облегчения выскочив в предбанник с накрытой на столе поляной и плавающими в бассейне наполненными пивом трехлитровками, попросил нашедшегося здесь вооруженного КГБшника привезти героя к нам.
Плюхнулся в бассейн, позволил себе полминуты расслабона и походкой обреченного вернулся в парилку.
— Холода напустил, поддай-ка! — не без ехидства велел Судоплатов.
Ехали бы вы уже домой, старшие товарищи! Поддал.
— Ну и хватит пока, — решил для себя Щелоков и пошел охладиться.
— Нормально справляешься, — пользуясь моментом, похвалил меня дед Паша.
— А чего мне, — пожал я плечами. — Каждую неделю высокие гости, все привыкли уже.
— И баня хорошая, — слегка подколол он меня.
— По тем же причинам, — вернул ему подколку.
— Экзамен новый смогут сдать не все, — поменял он тему, слив государственных масштабов, но всем и так очевидный инсайд. — Освободится очень много кресел. Толю в Верховный совет РСФСР отправим.
— Фигово, придется нового председателя искать, — не шибко-то я и обрадовался.
Нет, с семейной точки зрения оно прямо отлично — мама будет замужем за уважаемым человеком, но «по делу» без надобности — у меня и так доступ везде куда надо есть.
— Найдем, — успокоил меня дед Паша. — Пойдем, а то еще обидится Николай Анисимович, — крякнув, слез с полка, и мы присоединились к Министру внутренних дел в бассейне.
Вылезли, уселись за стол, закутавшись в простыни как в том самом фильме.
— Куда?! — дед шлепнул по моей тянущейся к запотевшей кружке с пивом руке деревянной ложкой.
Вся посуда кроме кружек деревянная, стиля «хохлома». Я жалобно посмотрел на Щелокова, тот в ответ подмигнул — «ничего не могу сделать, это твой дед, и я им не командую».
— Не больно-то и хотелось, — буркнул я, наливая себе «Буратино».
Попили, закусили вяленой рыбкой и в дверь постучали.
Ехать-то за «героем» недалеко.
— Здравия желаю, товарищ Министр внутренних дел, — не стал прикладывать к пустой голове руку закутанный в простыню дядя Афоня.
— Здравствуй, герой! — Щелоков не обломался подняться навстречу, чтобы пожать гостю руку. — Проходи, посиди со стариками. Жена не наругает? — хохотнул.
Недавно их поженили, хороший был праздник.
— Никак нет, товарищ министр, — отрапортовал вояка и пожал руку Судоплатову. — Здравия желаю, товарищ генерал. Привет, Серега, — пожал и мне.
Усадили гренадера, заставили
