Типичные ошибки государственного регулирования экономики - Генри Хэзлитт

Давайте в первую очередь рассмотрим то, что происходит, когда правительство пытается удерживать цену на один товар или же на небольшую группу товаров ниже той цены, которая установилась бы на свободном конкурентном рынке. Когда правительство пытается фиксировать максимальные цены лишь по ограниченному числу товаров, то оно обычно отбирает определенные базисные потребности на основе критерия, что самым важным является то, чтобы бедные могли приобретать их по «разумной» цене. Допустим, для этой цели выбраны хлеб, молоко и мясо.

Довод в пользу удержания цен на эти товары на нижней планке будет примерно таким: если отпустить установленные цены на говядину (предположим) на усмотрение свободного рынка, через совокупный конкурентный спрос цена взлетит вверх, так что только богатые смогут позволить себе ее покупать. Люди будут приобретать говядину не пропорционально своей потребности, а лишь пропорционально своей покупательной способности. Если же мы будем удерживать цены, каждый сможет получить свою долю по справедливости.

Первое, что необходимо отметить относительно этого довода, это то, что если он действительно имеет силу, то проводимая политика является непоследовательной и весьма робкой. Ибо, если покупательная сила в большей мере, чем потребность, определяет распространение говядины на рынке по рыночной цене в 2,25 доллара за фунт, то она определит, хотя и, возможно в несколько меньшей степени, скажем, легальный потолок в 1,5 доллара за фунт. Довод «покупательная способность важнее потребности» фактически будет держаться столь долго, сколько на говядину будет директивно устанавливаться хоть какая-то цена. Он не будет применим только в том случае, если говядина будет отдаваться даром.

Но схемы ограничения максимальных цен начинают, как правило, применяться как попытки «предотвращения удорожания стоимости жизни». И, таким образом, поддерживающие их неумышленно допускают, что есть нечто особо «нормальное» или священное относительно рыночной цены с того момента, с которого начинается их контроль. Цена при введении контроля или предыдущая рассматривается как «разумная», а любая выше – как «неразумная», несмотря на изменения в условиях производства или спроса с того момента, как стартовая цена была установлена.

Обсуждая этот вопрос, бессмысленно полагать, что ценовое регулирование зафиксирует цены именно на том уровне, который был бы определен свободным рынком в любом случае. Это было бы равнозначно отсутствию ценового регулирования как такового. Мы должны допустить, что покупательная способность народа больше, чем предложение имеющихся товаров, а также, что цены удерживаются правительством ниже уровня, на котором их определил бы рынок

Опять же, мы не можем удерживать цену на любой товар ниже ее рыночного уровня, не вызывая через какое-то время двух последствий. Первое – это возрастающий спрос на тот товар. Поскольку товар дешевле, люди стремятся его покупать, и могут позволить себе купить его больше. Второе – это сокращение предложения этого товара. Поскольку люди покупают больше, отложенное предложение быстрее исчезает с полок торговцев. Но в дополнение к этому производство этого товара дестимулируется. Норма прибыли сокращается или просто вымывается. Малорентабельные производители уходят из бизнеса. Наиболее эффективных производителей могут призвать производить товар, неся убытки. Подобное происходило во время второй мировой войны, когда Федеральное управление ценового регулирования потребовало от боен, чтобы они резали скот и обрабатывали мясо дешевле стоимости живого крупнорогатого скота и труда по убою и обработке.

Если бы ничего другого не делалось бы, то тогда следствием фиксирования максимальной цены на отдельный товар было бы сокращение предложения этого товара. Но это прямо противоположно тому, что правительственные чиновники изначально стремились достичь, ибо, согласно их убеждению, именно эти товары, отобранные для установления максимальной цены, должны быть предлагаемы наиболее полно. Но когда они ограничивают заработные платы и прибыли тех, кто производит эти товары, не ограничивая при этом заработные платы и прибыли тех, кто производит предметы роскоши или полуроскоши, то они дестимулируют производство предметов первой необходимости, цены на которые регулируются, а при этом относительно стимулируется производство менее значимых товаров.

Некоторые из этих следствий со временем становятся очевидными и чиновникам, которые затем в попытке их предотвращения берут на вооружение разнообразные другие средства и методы контроля. Среди этих средств – нормирование, контроль себестоимости, субсидии, тотальное фиксирование цен. Рассмотрим каждое из них в отдельности.

Когда становится очевидным, что нехватка некоторого товара развивается в результате фиксирования цены ниже рыночной, богатых покупателей обвиняют в том, что они берут себе «более своей справедливой доли»; или, если речь идет о сырье, поступающем на производство, отдельные фирмы обвиняются в том, что они «припасают» его. Правительство затем принимает свод правил, касающихся того, у кого будет приоритет в приобретении такого товара, или того, кому и в каких количествах он будет распределяться, или каким образом он будет нормироваться. Если принимается система нормирования, это означает, что каждый потребитель может иметь лишь определенный максимальный уровень снабжения, вне зависимости от того, сколько он готов платить за большее количество.

Если принимается система нормирования, то, одним словом, это означает, что правительство принимает систему двойных цен, или двойных валют, при которой каждый потребитель должен владеть определенным количеством талонов или «очков» в дополнение к имеющемуся количеству обычных денег. Другими словами, правительство пытается через нормирование сделать часть работы, которую сделал бы свободный рынок через цены. Я говорю «часть работы», потому что нормирование лишь ограничивает спрос, без одновременного стимулирования предложения, что сделали бы более высокие цены.

Правительство может попытаться гарантировать предложение путем распространения своего контроля и на стоимость производства товара. Для того чтобы удерживать низкую розничную цену, например, на говядину оно может зафиксировать оптовые цены на говядину, цены бойни на говядину, цены на живой скот, цены на корм, заработную плату фермерских работников. Для того чтобы удерживать низкую цену на выработку молока, оно может попытаться зафиксировать заработную плату водителей молоковозов, цену на тару, цену фермеров на молоко, цену кормов. Для фиксирования цены на хлеб оно может зафиксировать заработную плату пекарей, цены на муку, прибыль мельников, цену на пшеницу и т.д.

Но как только правительство распространяет политику фиксирования цен в обратном направлении, оно в то же самое время распространяет те последствия, которые изначально привели правительство к этому курсу. Допуская, что правительство имеет мужество фиксировать эти затраты и способно претворять в жизнь свои решения, в этом случае оно лишь создает дефицит различных составляющих – труда, кормов, пшеницы и т.д., – входящих в производство конечной продукции. Таким образом, правительство вынуждено контролировать все более широкие циклы, и итоговым следствием будет то же, что и при всеобщем регулировании цен.

Правительство может попытаться справиться с этой трудностью, предоставляя субсидии. Оно понимает, например, что когда удерживает цены на молоко или масло ниже рыночного уровня или ниже относительного уровня, на котором оно фиксирует другие цены, дефицит может возникнуть из-за более низких заработных плат или нормы прибыли в производстве молока или масла, в сравнении с другими товарами. Поэтому правительство пытается компенсировать это, выплачивая субсидию производителям молока и масла. Минуя административные сложности, связанные с этим, и полагая, что субсидии как раз достаточно для того, чтобы гарантировать требуемое производство соответственно молока и масла, очевидно, что, хотя субсидия выплачивается производителям, реально субсидируются потребители. Ибо производители в итоге не получают больше за свое молоко и масло, чем если бы им было позволено в первую очередь взимать за них свободную рыночную цену; но потребители получают свое молоко и масло намного дешевле свободной рыночной цены. Они субсидируются на сумму разницы, то есть на сумму субсидии, выплачиваемую в явной форме производителям.

Если субсидируемый товар еще и не нормируется, то наиболее доступен он тем, кто обладает большей покупательной способностью. Это означает, что их субсидируют больше, чем тех, у кого меньшая покупательная способность. Кто субсидирует потребителей – это будет зависеть от того, кто подлежит налогообложению. Но люди, выступающие в роли налогоплательщиков, будут субсидировать сами себя в роли потребителей. Становится несколько сложным отследить в этом лабиринте, кто кого субсидирует. При этом забывается, что субсидии выплачиваются кем-то, и пока не открыто такого метода, в соответствии с которым сообщество может получать хоть что-то просто так.