Олеся и Арлекин - Айдар Павлов

- Но я люблю Арлекина!

- А я ненавижу. Поэтому он любит меня. Правда, Арлекин?

Фернандина пальцами схватила малыша за редкие волосики и раскрутила так, что бедную сестру пробрал озноб.

- Полюбуйся! Я могу крутить им, как мне нравится! - бессовестно торжествовала злодейка. - И вправо могу, и влево!

- Отдай мне моего законного ребенка! - настаивала Луизиана.

- Ни за что! - отвечала незаконная.

Раздались настойчивые стуки в дверь.

- Стучат! Не претворяйся, что не слышишь! - сказала младшая.

- Наверно, это Хуан, - предположила старшая, без устали играя с новорожденным. - Расскажи-ка ему, чей отпрыск будет уминать его харчи! Ха! Ха! Ха! Это мой ребенок! Баста!

- Подумай, что ты говоришь! - попыталась переубедить Луизиана. - Ты утверждаешь, что это твой ребенок, но забываешь, что рожала и мучилась я одна!

- А ты полагаешь, я не мучилась, пузатая, от того, что не рожала?! Да, тебе же не известно, что родить - это в десять раз лучше, чем не родить! У тебя по жизни всё гладко, рожаешь двадцать четыре раза в сутки. А мне что? Пелёнки за тобой подбирать? Короче, я пострадала в десять раз больше, поэтому Арлекин мой.

- Нет, мой! - не отступала Луизиана. - Ты это прекрасно знаешь. Все твои слова - сплошное притворство и ложь! Ты хочешь погубить меня! Привести к. очередным схваткам...

Бедная Луизиана, которая была строго-настрого предупреждена врачами, насколько опасно в ее положении оставаться без акушерки, положила руку на живот и с тревогой прислушалась.

- Что, опять? - с завистью спросила Фернандина, останавливая крутившееся дитя. - И снова твой?!

- Что происходит? Что происходит? - За дверью раздались выкрики обеспокоенного Хуана. - Луизиана! Луизиана!

- Рожает твоя Луизиана, успокойся! - крикнула Фернандина.

- Хуан! На помощь!

- Луизиана! Иду! - Хуан взломал дверь. - Что происходит?

- Хуан! - Луизиана простерла руки к супругу. – Чей это ребенок?

- Как это, чей? - Хуан похлопал длинными ресницами. – Мой.

- Обломись! - раздалось в дверях.

Все дружно обернулись и увидели обаятельного красавца Хулио, покорителя сердец, белозубого завсегдатая притонов, казино и аттракционов.

- Кто это, любимая? - Хуан требовательно посмотрел на супругу.

- Я… я не знаю, - приврала Луизиана. - Впервые вижу.

- Луизиана! - воскликнул Хулио. - Ты что, забыла все, что между нами было?! Все, что нас связывало десять лет?! Мне кажется, нам пора разобраться в наших отношениях.

- Хулио! - воскликнула Фернандина. - Ты десять лет изменял мне с Луизианой?!

- Что всё это значит, любимая? – Хуан совершенно обалдел.

Заметив жену, Хулио набросился на нее:

- Да как ты могла такое подумать?! Фернандина! Моя жена! Вера! Надежда! Любовь! Ты что-нибудь об этом слышала? Да чтобы я изменил тебе с этой потаскухой!

- Простите... Позвольте... - мычал Хуан, но его никто не слушал. - О какой потаскухе идет речь?

- Тогда чей это ребенок? - Фернандина показала на малыша.

- Наш. - Хулио уверенно взял жену под руку.

- Я так и знала. - Фернандина облегченно вздохнула.

- Я ничего не понимаю. - Хуан продолжал неуклюже моргать. - Ни-че-го.

- Верните мне моего законного сына! - твердила Луизиана, упрямо уткнувшись глазами в пол. - И налейте вина, если не хотите, чтобы я... - Положив руку на живот, она перестала дышать.

- Да-да, любимая. - Хуан вооружился штопором.

- Сейчас родит, - усмехнулась Фернандина. - Ей нужна акушерка, а не штопор. - Она отвела мужа в сторону. - Хулио, ты реально готов доказать, что это наш ребенок?

- Нет проблем, - улыбнулся Хулио роскошной улыбкой.

- Другими словами, если ты официально сдашь все анализы, Арлекин...

- Будет наш.

- 0 чем это они, интересно, шепчутся?! - отчаянно воскликнула Луизиана.

Хуан подал ей полный бокал доброго вина, но это не могло ее успокоить.

- Не о тебе, лахудра! - ответила Фернандина.

- Если мне сейчас же не вернут законного ребенка... - Вдруг страшно выпучив глаза, Луизиана выронила бокал и обеими руками схватилась за живот. - А! Ааа!!! Аааа...

- ... аааакушерку? - спросил растерявшийся Хуан.

- Даааааааааааааа!!!

- Немедленно акушерку! - взвыл муж. - В что, не знаете, ей и минуты нельзя оставаться без акушерки!

- Я позову. - Хулио умчался за акушеркой так же энергично, как энергичны были все его действия.

Спустя считанные минуты Луизиана разрешилась мальчиком. Поздравить счастливую маму пришли родители, родственники, Олеся и Арлекин.

Арлекин вытер пот с лица Луизианы.

- Никогда не называйте ребенка Арлекином, - посоветовал он.

- Почему?

- Чтобы его не раскручивали вправо и влево.

- Мне больно, Арлекин.

- Конечно.

- Ты смеешься?

- Когда начнешь смеяться ты, я буду далеко.

- А когда я начну смеяться? - спросила Фернандина.

- Никогда.

- Но я же страдаю не меньше, чем она!

- Но она любила Арлекина.

- Шут гороховый! - обиделась Фернандина.

Арлекин прихватил Олесю и тихо вышел.

Тем временем все столпились вокруг новорожденного. Мальчик оказался точь-в-точь в папу. Его приветствовали шампанским и арбузами, решив раз и навсегда назвать по имени отца.

- А где этот шут гороховый? - хватилась вдруг Фернандина. - Где Арлекин?

- Какой: большой или маленький?

- Можно подумать, их тут несколько!

- Нет. Совсем ни одного нет.

- Кто видел Арлекина?

- Наверно тот, кто в последний раз держал его в руках.

- С ним была еще девочка.

- Что за девочка?

- Ну, небольшая, маленькая девочка.

- Не знаю, не знаю…

- Вот что, предлагаю, перед тем как сесть за стол, проверить свои карманы...

ЖИТИЕ

Долго-долго бродили Олеся и Арлекин по песчаной пустыне. Не было в пустыне ни людей, ни животных, ни растений. Их скудную трапезу составляла пресная манная каша и вода из обыкновенной фляжки. Как священную драгоценность берегли они каждую каплю, но однажды фляжка опустела. И вот, только они сели передохнуть, откуда ни возьмись появился Ангел и сел третьим. Красив, ну не описать, все на Олесю поглядывает, так она ему приглянулась.

- Слушай, Арлекин, - сказал Ангел. - Чем так сидеть, брал бы Олесю и шел проповедовать Новое Слово.

- О, нет! - ответил тот. – Сам проповедуй Новое Слово. Ты Ангел, это твое дело. А мы что? Мы люди обычные, неприметные.

- Ты уже и Ангела не слушаешь? - обалдел крылатый.

- Слушаю, слушаю, только смысла не нахожу. Чем это мы тебе понравились? Денег у нас нет, храм строить не на что. Говорить мы серьезно не умеем. Тут, ведь, как? Тут, ведь, серьезная морда нужна, чтобы Новое Слово сказать! Ой, серьезная! А у нас, Ангел, весело на душе. 0х, весело! Так что лети на здоровье, найдешь себе что-нибудь посерьезнее.

- Ты, Арлекин, не горячись, - отвечал Ангел. - Вот, лучше, тебе бутерброд. И тебе, Олеся, бутерброд. Ибо вы голодны.

- Бутерброда я твоего не возьму, - сказал Арлекин, хотя в пузе так и урчало, так и урчало. - Не хочу быть обязанным, пойми меня правильно.

Ангел похвалил Олесю и поставил ее в пример Арлекину, ибо она с аппетитом проглотила свою порцию и потребовала добавку.

- Возьми, Олеся! - Ангел отдал ей бутерброд гордого Арлекина.

- Это тоже мне? - спросила Олеся.

- Теперь это твоя собственность, - подтвердил посланец небес.

- Значит, если Арлекин съест бутерброд, он будет обязан мне, а не тебе?

- Ты так говоришь, - кивнул Ангел.

Услышав такие слова, Арлекин единым махом умял бутерброд с колбасой.

- Сам посуди, - сказал он потом Ангелу. - Что мы можем сказать нового? Куда ни глянь - везде одно старое, обычное. Это всё до нас было и после нас будет. Нет, Ангел, зла не держи, а Нового Слова мы не скажем.

- А я говорю, скажете!

- Уговаривать бесполезно.

- Правда, Ангел! - вмешалась Олеся. - Арлекин такой не серьезный, такой легкомысленно-незначительный. Не связывайся с Арлекином. Как начнет гоготать над этим Новым Словом! Ты же его и убьешь со злости. Знаешь, как он любит издеваться над попиками и проповедниками? Обхохочешься!

- Чтобы я, Ангел, - вспылил посланец, - сидел и уговаривал какого-то Арлекина!! Да прилети я к кому другому, он бы меня разом слопал от счастья! Где ж это видано?! О, неслыханно! Полный отстой!!

И тут он набросился на Арлекина. Завязалась драка. Десять минут Олеся пыталась разнять Ангела и Арлекина, но безрезультатно.

- Сдаюсь, - наконец, сказал обескровленный Арлекин. - Хорошо, мы будем проповедовать Новое Слово. Но кто нас станет слушать? Кому это надо?

- Если Ангелы появляются, значит, это кому-то надо, - был ответ.

Несколько недовольный, посланец улетел.

- Ах, куда же он?! - удивилась Олеся.

- Посмотрите на него! - крикнул вдогонку Арлекин. - Улетел! Ничего толком не объяснил и улетел! Ну, и гусь!

Олеся и Арлекин снова побрели по бескрайней пустыне. Они были растеряны и опечалены. Право, не хорошо получилось. Ведь, Ангел все-таки.