Разбег - Валентин Рыбин

— Да, Чары-ага, ты прав, — согласился Ратх. — Пусть люди идут отдыхать. Пусть выспятся. Ты тоже, на тебе лица нет.

Спустя полчаса у траншеи уже никого не было. Только ветер мел из пустыни, разнося по Сакару сладкий трупный запах саранчи.

Ратх и Бабаораз сели на коней, поехали к чайхане, где все еще восседали на ковре Куванч-бай и его приспешники.

— Ну, что, — спросил Куванч-бай, — довольны ли бедняки моим жертвоприношением? — В глазах бая светилось торжество колдуна.

— Бай-ага, — сказал Ратх, садясь и беря пиалу. — Все, что случилось, — пока необъяснимо.

— Необъяснимо неверующим. А мы — люди аллаха, его наместники на земле — все знаем. Только нам внимает аллах! Только нас он считает совестью и честью этой затоптанной капырами земли. Идите от нас и разгоните свои колхозы. Зачем вы толкаете в них бедняков? Если вы будете упорствовать, то аллах нашлет на вас и на всех, подчинившихся вам, самую страшную кару. Опять поползет божья тварь, чтобы сожрать вас вместе с костями. Аминь. — Бай омыл сухими корявыми пальцами лицо и закатил глаза к подлобью.

— Аминь, — единым вздохом произнесли все сидевшие в чайхане.

Ратх пил чай и думал: «Что же теперь предпринять, чтобы восстановить у бедняков веру в Советы? Как доказать, что к гибели саранчи аллах не «имеет никакого причастия?» Он долго сидел, задумчиво, но так и не нашел объяснения свершившемуся чуду. Гибель саранчи, действительно, походила на что-то сверхъестественное: на знамение или на веление самого аллаха.

Вечером они с Бабаоразом вновь были в Чарджуе. Ратх, стоя у окна номера, смотрел вниз, во двор. Там, на топчанах, ночевали базарные торгаши из Бухары и Каракуля. В темноте, под деревьями, шли толки о том, о сем, но все сводилось к тому, что басмачи не потерпят коллективизацию, и опять в аулах начнется резня.

— Нет, братишки, силой ничего не сделаешь. Если народ не захочет принять колхоз, его хоть на веревке тяни — не пойдет.

— Кто не признает колхоз, того басмачи признают.

— Говорят, Джунаид-хан вроде бы уже выехал из Мешхеда.

— Разве не умер он? Я слышал — сын его теперь басмачами заправляет!

— Ай, у него знаете сколько разных курбаши! Каждый может заменить Джунаид-хана. Возьмите хотя бы кривоглазого Сейид-оглы!

— Да, сейчас самый раз ударить по Советам. Саранча всех обозлила. Весь народ молится аллаху, чтобы отвратил беду. Баи тоже за свои посевы боятся. Жертвоприношения приносят…

Ратх отошел от окна, подумал: «Может быть, жертвоприношение сакарского бая и массовая гибель саранчи — простое совпадение? Бывает так. Например, люди долго дождя ждут, доходят до отчаяния, начинают молиться аллаху — и вдруг дождь!.. Но нет, в действиях Куванч-бая какая-то непонятная уверенность. Словно, действительно, он «беседовал с аллахом и тот внял его словам!»

Утром Ратх, едва переступил порог кабинета Бабаораза, тот подал ему телеграмму. Ратх сел за стол и прочитал:

«Повсеместный мор саранчи не дает никому права на благодушие. Массовая гибель вредителя — естественна. Мобилизуйте всех на уничтожение кубышек. Докладывать телеграфом ежедневно».

— Что за кубышки? — недоуменно спросил Ратх.

— По-моему, это саранчовые яйца, — не очень уверенно пояснил Бабаораз. — Надо пригласить Нону Авагимовну, она должна знать.

Вошла старая женщина, с тощими сухими плечами под ветхим платьем. Воздела на нос очки, прочитала телеграмму, приподняла плечи.

— Понятия не имею, почему в Ашхабаде так беспокоятся. Мы еще два дня назад сообщали во все аулы о массовой гибели саранчи и выплоде молодых особей.

— Что вы там бурчите себе под нос?! — взорвался Бабаораз. — Какие еще особи? Почему я ничего не знаю?

— Баба Оразович, но зачем вы шумите, — испуганно пролепетала женщина. — Мы разослали всем инструкции по борьбе с саранчой. Сейчас наступила такая пора, когда, отложив яйца, старая саранча начинает дохнуть, а молодь вот-вот появится из саранчовых яиц. Яйца эти называются кубышками.

— В Сакар инструкцию вы тоже послали? — Ратха осенила догадка, что инструкция попала в руки Куванч-бая, и он воспользовался советом ученых.

— Да, конечно. В Сакар инструкция тоже послана, — подтвердила Нона Авагимовна.

— И как велика угроза? — спросил Ратх.

— Ужасная угроза, товарищ Каюмов. — Нона Авагимовна печально покачала головой. — Я вам сейчас объясню, только наберитесь терпения.

— Да, да, говорите, я слушаю.

— Кубышка — это кучка сплетенных яичек, отложенных саранчой. В каждой такой кубышке от шестидесяти до ста насекомых. На каждом квадратном метре саранча откладывает до полутора тысяч кубышек. На каждом гектаре должно появиться примерно сто двадцать миллионов саранчуков.

— Миллионов?! — воскликнул Ратх и взялся за голову. — Я не ослышался?

— Именно миллионов. В том-то и беда, что саранча, погибая, размножается еще больше.

— Бабаораз, распорядись, чтобы седлали коней, — сказал Ратх. — Поедем назад в Сакар. Я не сомневаюсь, что инструкция попала в руки Куванч-бая, и он, зная о массовой гибели саранчи, сделал жертвоприношение. Вот как они, эти паразиты, возвышают всемогущество аллаха! За счет нашей же науки!

Тридцать с лишним километров они одолели за два часа: гнали скакунов то вскачь, то рысью. С ходу — в сельский союз «Кошчи».

— Где Чары Пальванов? — не слезая с коня, спросил Бабаораз.

— В Карабекаул уехал. Там тоже жертвоприношения.

— Немедленно соберите всех дехкан! — распорядился Бабаораз. — Скажите всем, чтобы шли на мейдан!

— Есть… Сейчас всех соберем!

«Кошчинец» — счетовод или секретарь, помчался со всех ног по аулу, между кибитками, выкрикивая громко:

— Люди, Бабаораз опять приехал! Выходите все! С Бабаоразом еще один — городской! Выходите поскорее!

Дехкане появились у кибиток. Вот уже перекликаются:

— Опять что ли этот ЧУСАР? Чего ему еще надо? Аллах убил саранчу — чего еще?

— Ай, они придумают! Лишь бы не сидели люди на месте. Не ходите к ним! Добра от них не жди!

— Куда ты, Сапа, а ну-ка, вернись! Забыл уже, как наказал нас аллах за то, что с большевиками связались?!

— Да, да, дорогие! С аллахом шутить нельзя. Один раз простил — в другой раз прощать не станет: у него тоже терпение лопнет.

Из байского порядка вышли джигиты в шелковых халатах:

— Люди, чего смотрите? Гоните большевиков из аула! Если узнает аллах, что вы опять их слушали, еще раз пришлет саранчу!

— Гоните неверных, связавшихся с Советами!

— Собак на них натравите! Вес равно не будет колхозов! Как жили, так и будем жить!

Ропот и крики донеслись до Ратха и Бабаораза, и они поехали к кибиткам, где уже собрались дехкане.

— Товарищи, вас обманули! — выкрикнул Ратх. — Инструкция санэпидстанции попала в руки Куванч-бая, и он ловко приспособил ее…

Никто никогда не слышал тут о санэпидстанции и об инструкции. Странные слова еще больше возмутили бедняков.

— Уходи, шайтан! Я тебе дам стансу! Почему чужим языком говоришь?

— Товарищи дехкане, опомнитесь! — вновь прокричал и поднял вверх руку Ратх. — Вы сбиты с толку. Выслушайте меня.

— Не хотим слушать!

— Уходи!

И вдруг притихли все, увидев Куванч-бая. Он степенно подъехал на серой лошади, остановился.

— Дорогие соотечественники, — сказал, обращаясь к дехканам. — Вы подумали о себе, прежде чем говорить с этими людьми? Вы совершили клятвопреступление против аллаха, теперь пеняйте на себя. Аллах снова посылает свой гнев на вас: новая саранча ползет на ваши жилища.

— Ловко, бай, ловко, — бледнея, заговорил Ратх, — Использовал нашу же…

Но ему не дали договорить. Несколько человек бросились к Ратху и начали стаскивать с седла. Другие напали на Бабаораза. Куванч-бай, видя, что возмущенные бедняки могут расправиться с большевиками, перетрусил:

— Люди! — крикнул он властно. — Отпустите их. Пусть едут своей дорогой. Пусть всю жизнь благодарят Куванч-бая за то, что я заступился за них. Уезжай побыстрее, Бабаораз, и ты, уважаемый.

Ратх и Бабаораз развернули скакунов и помчались в Карабекаул к Чары Пальванову.

Вернулись на другой день с отрядом «кошчинцев». Добротрядовцы, — более ста всадников, лихо промчались по Сакару и остановились у заброшенной, переполненной дохлой саранчой траншеи. Остановились и попятились: из пустыни вновь ползла зеленой рекой саранча. Только что родившаяся, но такая же беспощадная.

— Сто двадцать миллионов саранчуков на каждом гектаре, — сказал Ратх, — а траншея давно переполнена. — Что будем делать, товарищи?

— Выход есть, — сказал Чары-ага. — Надо соединить траншею с Амударьей и пустить по ней воду. Другой конец траншеи выведем на такыр. Вода смоет саранчуков. Вынесет на такыр, а там им деваться некуда. Сдохнут в грязи и болотах.