Прощение славянки - Фридрих Незнанский

– Короче. «Волжск-тур» имел какое-либо отношение к покойному Беренштейну?

– Еще бы. Это его детище!

– Но в активы издательского дома оно не входит, – заметил Турецкий. – Я же знаю, чем владею.

– И что дальше? – насмешливо спросила Ольга.

– Узнайте, пожалуйста, кому фирма сейчас принадлежит.

Она приложила руку к виску: есть, мол, будет выполнено.

Связаться с Агафоновым труда для ушлой журналистки не составило. Как она это сделала, Ольга Турецкому не рассказала, но сообщила, что Агафонов живет за городом и приглашает господина Долгих к себе в гости – к полудню.

В машине Турецкий машинально включил радио.

«В начале недели на центральную часть России обрушилась вторая волна удушающей жары. Столбики термометров вновь подползли к сорока градусам тепла. Хуже всего, что затянувшееся повышение температуры сопровождается отсутствием дождей. Аграрии обреченно подсчитывают убытки».

– Уф… Турецкий выключил радио. В жару слушать про жару – себя не жалеть. Впрочем, в навороченном «Ауди» климат регулировался, включая шумовые эффекты, например шум морского бриза или легкий шелест оливковой рощи.

Но вот снаружи был сущий ад, что да, то да.

Турецкий уже знал (всезнающая Вязьмикина сообщила), что руководителям крупных предприятий города было рекомендовано сократить рабочий день, по возможности сместить график работы на более прохладные утренние часы и отправить максимальное количество людей в отпуска. На особый режим перевели медиков, энергетиков, пожарных, работников коммунальных и дорожно-постовых служб. Правда, количество пожаров в области все равно удвоилось.

Дом Флюгера-Агафонова находился в полусотне километров за Волжском, в старом дачном поселке, построенном еще в тридцатые годы прошлого века, для городской номенклатуры и красных командиров – не так чтобы на берегу реки, но и не очень далеко от нее.

– Серьезная у вас машина, – сказал Агафонов, открывая гостю ворота. Несмотря на жару, он был в спортивном костюме. Турецкий сразу обратил на это внимание. А потом припомнил, что и в ресторане Агафонов был одет не совсем по сезону.

– Не моя тачка, – как можно легкомысленнее ответил Турецкий, вылезая из кабины. – Вот покатаюсь немного и верну.

– И на какую пересядете, позвольте полюбопытствовать?

– На поезд.

Турецкий осматривался, а Агафонов, в свою очередь, с интересом посмотрел на него. Ответ приезжего бизнесмена красноречиво свидетельствовал о том, что в Волжске он ненадолго.

Окруженный садом, не слишком большим и не особенно красивым, белый двухэтажный дом Агафонова был похож на множество других стоявших на той же улице. Сад имел форму прямоугольника, через него к дому, огибая затененную лужайку, вела дорожка из песка и гравия. Позади дома сад разрастался свободнее. Агафонов предложил Турецкому обосноваться именно там, в беседке.

– Телефон сперва верните, – сказал Турецкий.

Агафонов будто этого и ждал – телефон уже оказался у него в руке, и он протянул мобильник Турецкому.

– Не сердитесь, если можете. Это моя слабость – страсть к маленьким розыгрышам. Просто хотел вас в гости заполучить, да не знал как, вот и не придумал ничего другого, как этот экспромт…

– Наслышан я про ваши маленькие розыгрыши, – буркнул Турецкий.

…В беседке на столике стоял кувшин с холодным клюквенным морсом, и Турецкий с удовольствием потягивал уже вторую чашку, слушая гостеприимного хозяина.

– Знаете, я в детстве здоровьем не отличался, и если, несмотря на вечные заботы матери уберечь меня от переутомления, все же не сделался лентяем, то исключительно благодаря любопытству, а не какому-то врожденному трудолюбию. Любопытство и толкнуло меня познакомиться с вами. Итак, чем обязаны, Петр Петрович, наши места вашему посещению?

– Позвольте и мне, Аркадий Сергеевич, задать тот же вопрос. Вы подошли ко мне в ресторане… потом уже я узнал, кто вы такой. Каков ваш интерес ко мне?

– Я же объяснил, что рад всем богатым людям, приезжающим в Волжск. Это идет на пользу городу.

– И вам лично, – усмехнулся Турецкий.

– Все, что идет на пользу городу, безусловно радует меня лично, – невозмутимо парировал Агафонов.

– Аркадий Сергеевич, не морочьте голову. Не на того напали.

– Что вы имеете в виду?

– А то, что в пинг-понг я играть с вами не стану. Ни в прямом смысле, ни в фигуральном. Так что давайте начистоту. Время сэкономим.

– Знаете, я вообще разочаровался в пинг-понге, – сообщил Агафонов.

– Я слышал обратное.

– Нет-нет, уверяю вас. Раньше я очень любил эту игру. Наблюдать за большими мастерами было сплошное удовольствие. А теперь что?!

– Что теперь? – невольно переспросил Турецкий, с неудовольствием отмечая, что направлением разговора Агафонов управляет, как хочет, и собеседник (наверное, любой?) плетется за ним, как маленькая собачка на длинном поводке, – вроде бы независимо, но ровно до длины этого самого поводка…

– А теперь правила изменили. Якобы для зре-лищности. Шарик сделали больше, партии меньше. Э, да что говорить… – Агафонов махнул рукой. – Жизнь меняется к худшему. Даже с климатом черт-те что творится.

Турецкий налил себе еще морса.

– Жарко? – участливо поинтересовался Агафонов.

– Жарко.

– Еще бы. Жара – стрессогенная ситуация для человека. У организма включается физическая и психологическая защита, так называемый адаптационный синдром. Психологически это выражается в стремлении убежать от жары, найти прохладные места, где можно снять чувство усталости, на открытые пространства, поближе к водоемам. Вообще летом очень важно снять усталость – ведь предстоит целый год работы. – Последние слова профессионального игрока и спорщика прозвучали двусмысленно.

– Интересно все-таки было б посмотреть, как вы работаете, – заметил Турецкий.

– Я на пенсии. Не работаю больше… Конечно, в вашем понимании этого слова.

– Гастролируете, что ли?

– Путешествую, – уточнил Агафонов. – Хотя и не везде мне рады. Чего уж греха таить.

– Но на жизнь, я надеюсь, хватает? Грустно было бы услышать, что такой разносторонне одаренный человек не может масло на хлеб намазать.

– Да как вам сказать… Более-менее.

– Просто камень с души. Но, говоря по совести, я все равно мог бы вам предложить работу. Что скажете?

– Ну что вы, я в издательском деле ни бум-бум.

На лице Турецкого отразилась досада, он больше не считал нужным скрывать свои эмоции, но в свою очередь внимательно следил за мимикой собеседника.

– Да бросьте комедию ломать, Аркадий Сергеевич! Вы прекрасно знаете, кто я такой. И я, в свою очередь, знаю, чем вы занимаетесь.

Агафонов слегка наклонил голову, как бы демонстрируя готовность слушать, но в то же время – и из соображений вежливости и гостеприимности.

Не отводя от него взгляд, Турецкий сказал бесцветным голосом:

– Когда вы последний раз говорили с Меркуловым? Каким образом он вас завербовал?

– Меркулов меня завербовал? – переспросил Агафонов тоже без какой-либо интонации.

– Не хотите же вы сказать, что находитесь в штате?

– Я бы предпочел в Штатах, – хохотнул Агафонов. – Но, к сожалению, американцы мне визу не дают. Вот неприятность а?

– Вы работаете на Меркулова, – повторил Турецкий. – Или сотрудничали с ним. В любом случае вы его источник. По его просьбе вы искали сотрудника местной ФСБ Веснина и – безрезультатно.

– Но почему вы так решили, позвольте полюбопытствовать?

– Во-первых, вы даже не спросили, кто такой Меркулов… Во-вторых…

– Кто такой Меркулов? – с готовностью повторил Агафонов.

– Хватит уже, Аркадий Сергеевич. Во-вторых, Меркулов мне звонил как раз перед тем, как вы умыкнули мобильник. Но связь прервалась. Если бы я был ему действительно нужен, он бы позвонил потом мне в номер или прислал сообщение по электронной почте – вышел бы на связь в любом случае! Этого, однако, не случилось. Возникает резонный вопрос: почему? Потому что Меркулов несомненно был в курсе нашей предстоящей встречи и с интересом ждал моей реакции. Доказательство, конечно, не ахти какое, но ведь в суд мне с ним не идти. А самое главное – вы игрок… Так что не станем терять времени. Именно вы – источник Меркулова в Волжске, тот самый человек, который по поручению Константина Дмитриевича пытался найти Олега Веснина.

– Считайте, что вы меня убедили… – И после небольшой заминки Агафонов добавил: – Александр Борисович.

– Ну так-то лучше, – вздохнул Турецкий с некоторым облегчением, потому что небольшой риск, что он ошибался, все же имел место. – Значит, это вы готовили справку на Веснина? Вы работаете в ФСБ? В другой силовой структуре?