Золотой грех - Кирилл Казанцев

Она пришла, прямая, собранная, с плотно сжатыми губами. Села на лавку рядом с Шаповаловым и закурила тонкую сигарету. Руки у женщины, кстати, не дрожали, видимо, она умела концентрироваться и зажимать свои нервы в кулак. Шаповалов коротко изложил свое предложение. Либо Шеляхина соглашается на сотрудничество, не интересуясь, какую организацию представляет незнакомец, и тогда ей гарантируют, что видеоматериалы будут безвозвратно удалены, либо она отказывается. Но во втором случае материалы попадут на широкое обозрение во все доступные сети, а не только к ее мужу. Грязно, цинично, подло? Не ей судить! Она ложится под своего начальника ради полученной квартиры, ради своего положения помощника депутата. То есть ложится она под него исключительно из-за денег, а уважать за это нельзя. За это можно только презирать. Вот пусть теперь она другим местом отрабатывает компрометирующие материалы — головой!

— Первое, — диктовал Шаповалов даже не глядя на женщину, — круг вопросов и даже законопроектов, за которые бился в Думе Давыдов и которые входили в круг его личных интересов. Второе, круг делового и внеделового общения пофамильно с указанием должностей, личных особенностей, пристрастий и наклонностей. Всех, с кем он постоянно тесно контактирует в Думе, вне работы, с кем предпочитает проводить время в ресторанах, если посещает, в клубах и тому подобное. Третье, кто и каким способом снял слепки с ключей Давыдова.

Шеляхина открыла рот, чтобы на что-то ответить возражением, но Шаповалов грубо прервал ее.

— Вы меня не поняли! Ответы «я не смогла», «мне не удалось», «я не знаю» не принимаются в принципе. Сделайте все, чтобы смочь, чтобы удалось, чтобы узнать. Хоть ложитесь подо всех, от кого зависит решение этих вопросов. Либо вы делаете все, что я сказал, либо я делаю то, чем угрожал.

Шаповалов в такие минуты очень критически относился к себе, оценивая, а не переиграл ли, не вылилось ли личное из него больше, чем того требовала ситуация. Очень просто скатиться с рельсов оперативной работы на рельсы мести всем неверным женам и бабам, которые зарабатывают себе блага постелью. Ничего личного, как говорят голливудские киногерои!

Список он получил по электронной почте спустя четыре дня. Давыдов в Думе ратовал за принятие закона, запрещающего частную и бесконтрольную золотодобычу физическим лицам, Давыдов активно работал над проблемой упорядоченной миграции китайских граждан и использования их рабочей силы в регионах Восточной Сибири и Дальнего Востока. Давыдов готовил предложение по усложнению процедуры получения лицензий на разработку месторождений золота и других ценных природных ресурсов. Эти важные вопросы Шаповалов выделил из списка Шеляхиной первым делом. Они могли иметь выход на его бизнес.

А потом он увидел две фамилии, которые сразу бросились в глаза. Из всего, кстати, не очень обширного круга общения Давыдова, ему интересны были двое. Заместитель председателя Комитета по развитию Восточной Сибири и Приморья, где активно работал бизнес Давыдова, и президент, он же главный акционер Коммерческого банка «СибирьНедраБанк — СНБ» Курносов. В этом банке Давыдов активно кредитовался, не первый год решая проблемы своего бизнеса, расширяя и развивая его.

О том, кто мог снять слепки с ключей Давыдова, женщина, видимо, в самом деле не знала. Но и эта неудача навела Шаповалова на одну интересную мысль. Тот, кто копировал ключи и влезал в квартиру, не знал, как отключить сигнализацию. Значит, это был кто-то совсем чужой, тот, кто был не вхож в дом Давыдова. Мысль, что сигнализацию не отключили умышленно, Шаповалов отмел сразу. Риск был велик! Вору просто очень и очень повезло, что машина группы быстрого реагирования намертво встала в пробке и опоздала на место проникновения буквально на какие-то минуты. А ведь этого могло и не случиться. Правда, вся собранная информация так и не ответила на главный вопрос: кому и зачем надо было лезть в квартиру депутата? Украсть деньги? Их можно с меньшим риском украсть в других местах. Так зачем?

Борисов мыл руки, когда услышал, что его мобильник разразился отчаянным трезвоном. «Черт, вот наяривает», — нахмурился Борисов, торопливо смывая остаток мыла и вытирая руки бумажным полотенцем. Полотенце липло к рукам бумажными ошметками и никак не хотело вытирать руки насухо. А телефон трезвонил и трезвонил. Наконец Борисов избавился от остатков полотенца и выхватил телефон из чехольчика на ремне.

— Геша, ЧП! — без всякого предисловия выпалил низкий сочный голос Моргунова. — Давыдов пропал!

— Как пропал? — взорвался Борисов и тут же понизил голос. В общественном туалете гипермаркета на него стали оглядываться, и пришлось ретироваться наружу. — Давай подробно.

— Значит, так. Давыдов собрался на самолет, сложил все вещи, велел Тофику отвезти его в аэропорт. Веня в доме за ним следил, напутствия получил, ручкой помахал. Я, как и договаривались, ждал его в аэропорту. Только он не приехал.

— А машина?

— Веня по навигатору следил. Говорит, машина на Авиационной развернулась на Линейную и ушла назад в город. Сейчас она стоит на Ломоносова как пришитая. И телефон у Тофика отключен. Я еду туда.

— Встретимся на месте! Ничего не предпринимай без меня! — почти выкрикнул в трубку Борисов, выскакивая из супермаркета и прыгая в машину.

Введя в навигатор номер дома на Ломоносова, Борисов гнал автомобиль, доверяя прибору. Коля был ближе и сейчас уже, наверное, находился на месте. Через двадцать минут Борисов увидел черный внедорожник с номерами Давыдова возле жилой девятиэтажки. Машина, судя по всем признакам, стояла на сигнализации. В салоне было пусто, насколько можно было увидеть через затемненные стекла.

Пришлось звонить Вене Волохову и просить, чтобы он, не пугая Юлю, очень аккуратно выяснил, а нет ли знакомых или родственников у отца на улице Ломоносова. Из охранников сегодня дежурил Олег, но и он ничего интересного сказать не мог. Еще через пятнадцать минут Саня Халов наконец смог определить положение мобильного телефона Тофика. Телефон находился в доме. Он перевел сигнал на навигатор Моргунова.

— Ну, пошли? — спросил Николай, глядя на прибор.

— Делать нечего, — согласился Борисов. — Мы с тобой только гадать можем, что тут происходит, кто и с кем сейчас в одной из квартир. Может, Давыдова похитили вместе с водителем, заманив каким-то образом в квартиру в этом доме. Может, Давыдова там нет, может, его по дороге уже куда-то дели, а в доме только Тофик Зейналов.

— Надо было блокировку с телефона Давыдова снять, — проворчал Моргунов. — Ведь думал же, что у него такая штука может стоять. Вот и получили — не пеленгуется.

— Подожди, — Борисов остановил напарника. — Давай подстрахуемся.

Он набрал номер мобильного телефона майора Коваля.

— Вячеслав Андреевич, здорово! — стараясь говорить ровно, приветствовал Борисов майора. — Не слишком занят, говорить удобно? Да ничего особенного не случилось, просто помощь твоя нужна. У нас Давыдов пропал. Да вот так! Уехал в аэропорт и исчез. И водитель исчез, а машина стоит на Ломоносова. Мобильник водителя мы пеленгуем в одной из квартир, вот и хотелось бы подстраховаться твоими ребятами, чтобы законность соблюсти. Хорошо, мы пошли, а ты поторопись. Времени ждать нет, может, Давыдова спасать надо и каждая секунда на счету.

— Будет помощь? — спросил Моргунов, вытаскивая из-за спины пистолет и незаметно передергивая затвор.

— Будет, пошли. Действуем по обстоятельствам, а если что, то нас, может, и выручат.

Открыть магнитный замок домофона на двери подъезда удалось за секунду. Универсальный самонастраивающийся магнитный ключ висел у Моргунова вместо брелока на связке ключей. Навигатор показывал, что сигнал телефона исходит из пространства выше первого этажа. По мере подъема сигнал стал смещаться и, наконец, показал, что приемник и источник на одном уровне, на одной относительной высоте. Моргунов покрутился и указал пальцем на квартиру справа по коридору.

Борисов подошел и потрогал дверное полотно. Современная взломостойкая дверь, ригельная система запоров, бронированные пластины, защищающие замки. Тут было о чем поразмыслить.

— Нам ее не вскрыть, — покачал Борисов головой. — Придется звонить. Хотя идиотом надо быть, чтобы открыть. И что, под глазок мне рожу свою подставлять? Ладно, придется ждать полицию.

— Геша, а если сверху? — предложил Моргунов.

— Как? На крылышках? Ты не херувим, и я не голубок.

— Геша, ты забыл? — расплылся в широченной улыбке Моргунов, отводя полы пиджака и демонстрируя поясной ремень.

— Ты что, с собой все время ее носишь? — недоуменно пробормотал Борисов, не понимая, то ли радоваться, то ли у виска пальцем крутить.

Этот ремень-лебедку сконструировали в лаборатории «Барьера» в этом году по инициативе Моргунова. Сам он собрать ее не смог, потому что не располагал нужными материалами и технологиями. Поняв, что хочет оперативник, Андрей Борисович обрадовался, как ребенок. Оказывается, у него была в запасе технология наращивания нового наноматериала очень широкого спектра использования. Назывался он углеродные нанотрубки. Он хвалился, что при нужном оборудовании и технологиях смог бы и одну молекулу растянуть на несколько метров, и получилась бы невидимая и сверхпрочная нить. Только за нее держаться было бы нельзя и как крепеж использовать тоже было бы невозможно. Нить толщиной в одну молекулу резала бы все материалы как горячий нож сливочное масло. А шнур из углеродных нанотрубок, да еще многослойных, был прочнее стали на порядок.