Золотой грех - Кирилл Казанцев

— Хорошая мысль, но в твою идею не вписывается ограбление квартиры Давыдова. Попытка нападения на дочь вписывается, как вариант давления на отца. А квартира?

— А кто сказал, что квартира вообще вписывается в эту историю? — вопросом на вопрос ответил Шаповалов. — Ограбление может быть просто совпадением.

— Надеюсь, что ты не собираешься просто отмахнуться от этого факта и забыть про него?

— Нет, московская квартира Давыдова все равно останется в зоне нашего внимания, но пока она может и не вписываться в картину действий злоумышленников. Более того, я просил бы вашего разрешения задержаться в Москве и дождаться приезда Давыдова из Читы. Думаю, что следует еще раз побеседовать с ним и попросить вспомнить до мелочей, что еще пропало из квартиры. Может, какая-то мелочь? Например, ключ от банковской ячейки, в которую он уже год не заглядывал. А там ценные бумаги на предъявителя. Не думаю, что бизнесмен не вспомнил бы про такой ключ первым делом, я просто привожу пример.

— Хорошо, согласен. Группа справляется в Чите?

— Да, дом охраняется с привлечением частных охранников, которые работают у Давыдова. Ребят проверил через ГУВД, спасибо вам за контакт. В доме проведены противоснайперские мероприятия. Жених дочери охраняется, и на днях мы его перевезем в Москву в клинику. Здесь специалисты обещают порыться в его мозгах и вытащить нужные воспоминания. От этого и будем плясать.

— По заводу работаете?

— И по заводу, и по месторождению тоже. Но там интересных результатов ждать рано. Погрузиться в коллектив, разобраться во взаимоотношениях, глубинных интересах. Вы же знаете, как бывает сложно разобраться в больших производственных коллективах. Проверяем возможных конкурентов по бизнесу в Забайкалье.

— Как отношения наемного генерального директора и самого Давыдова?

— Более чем. Давыдов его ценит, а у генерального нет оснований обижаться на собственника. У него что-то серьезное с сердцем, и он сейчас в Москве лечится. Из-за сердечных проблем мы его пока и не трогаем. Есть основание полагать, что после лечения он уйдет на покой, а Давыдову нужен будет новый генеральный. Тоже, кстати, ситуация! Неоднозначная и многообещающая в плане активизации различных дрязг в управляющей верхушке.

— Ладно, молодцы. Кстати, генеральным я займусь сам, найду способ ненавязчиво прощупать его. Только напоминаю, что вам работу надо форсировать. Времени на раскачку нет. Пока что враги Давыдова идут на шаг впереди, а инициатива должна быть у нас. Упустим инициативу, и все. Сам знаешь, что от снайперской пули защиту еще не придумали. И от «Шмеля» с «базукой».

Веня Волохов делал обычный обход периметра. Проверка оборудования, проверка целостности ограждения, видеонепроницаемость окон. Молодой человек очень тяготился порученной ему работой, полагая, что способен на большее, нежели просто сидеть в доме еще с тремя здоровыми мужиками и охранять одну взбалмошную девушку. Она, конечно, самое уязвимое место господина Давыдова, ее охране необходимо уделять максимум внимания. Но Веня понимал еще и то, что оперативник из него слабенький. И парни «нароют» за пределами этого дома гораздо больше, чем он. Мало защитить Юлю, надо еще устранить причину, опасность.

— Веня, Александр! — раздался в коммуникаторе голос Михаила, дежурившего сегодня в аппаратной. — Блеск стекла на «пятнадцать часов»!

Веня, который собирался зайти к Юле поболтать и отвлечь ее от тоскливых мыслей, замер на лестнице. Он лихорадочно стал соображать. Так, «пятнадцать часов»! За ноль циферблата они приняли въездные ворота, поэтому направление, которое озвучил Михаил, означало девяносто градусов, то есть справа, если встать лицом к воротам во дворе. Угол обзора был не опасен для комнаты Юлии, которое выходило на противоположную сторону дома, на восток. А с западной стороны была спальня самого Давыдова, который уже улетел в Москву, в мансардной части его кабинет, а на первом этаже… аппаратная, где стояли мониторы всех камер обзора.

Сейчас следовало обезопасить Юлю, а это дело самого Вени. Контрснайперские мероприятия — дело Халова. И Веня бросился наверх. Пока он подбежал к двери, Саня успел отдать кучу распоряжений по секторам наблюдения. Он имел в виду и второго возможного снайпера, и возможность определения машин, которые ждали снайпера для отъезда с места событий. И что-то не понравилось Вене в приказах Халова, но что, он обдумать не успел.

Юля как раз выходила из комнаты, и вид у нее был угрюмый. Веня чуть было не посторонился, но вовремя остановил свою воспитанность.

— Юля, вернись, пожалуйста, в комнату! — твердо попросил он и тут же получил мощный отпор по полной программе.

— Да пошли вы все! Параноики долбаные, психопаты… бабы-истерички!

Девушка чуть было не оттолкнула здоровенного Веню, но не смогла так просто справиться с его массой. Веня схватил девушку за руки и попытался быть еще более убедительным.

— Юля, не ходите сейчас никуда. Это опасно. На экране с камеры наблюдения мы заметили отраженный блеск…

— Да иди ты! Больной, что ли? Какой блеск… заигрались! Папины деньги отрабатываете? Как врачи, которые у богатого найдут все что угодно, лишь бы лечить и деньги доить…

— Дура! — заорал Веня. — А если это снайпер? Тебе одной пули мало?

Юля даже присела от такого крика, она настолько опешила, что не успела начать сопротивляться, когда Веня схватил ее поперек туловища и затащил снова в комнату. Она только слабо толкала его кулачками и тараторила про то, что ей нужно в кабинет, где у отца в столе была нужная ей флешка.

Саня Халов не менее своего напарника устал прохлаждаться в доме Давыдова. Он, конечно, не бездействовал, создал все условия, чтобы снайпер не смог сделать своего черного дела. Но Саня привык действовать, а не ждать. И он ждал этого сообщения из аппаратной каждый день. Он буквально был готов в любую секунду сорваться с места и при любой вводной знал, что ему делать. Фактически он сотни раз продумывал то или иное развитие событий. Он мог с закрытыми глазами описать все строения в округе, где мог устроиться снайпер. Он мог давно уже проверить все возможные и подходящие для снайпера места, мог даже установить там камеры или датчики движения, но Борисов запретил ему это делать очень строго.

Отдав приказ следить за местом, где был замечен отблеск, Саня перемахнул через забор в месте, невидимом потенциальному наблюдателю, преодолел переулок, вцепившись в кузов тентованной «Газели», за что наслушался от водителя много интересного в свой адрес. Потом за вторым рядом домов Саня беспрепятственно добежал до нужного дома.

Это было старое строение, еще советских времен. Еще тогда, в конце восьмидесятых и начале девяностых, тут начинали строить дворцы первые кооператоры. Уже тогда этот поселок считался элитным. Буйство безвкусицы и обилие башенок, которые, по мнению нарождающегося класса, должны были поражать воображение плебеев и отличать дома хозяев жизни. В доме никто не жил — судя по сложенным во дворе строительным материалам, тут затеяли капитальный ремонт. И сейчас на третьем этаже под козырьком полукруглого ската крыши не было ни одной оконной рамы, окна зияли черными прямоугольными глазницами.

Там кто-то был, это Александр определил совершенно точно. В прошлом снайпер спецназа, прослуживший несколько лет в Чечне, Халов мог безошибочно определить, есть ли человек за неким укрытием или там пусто. Даже самый опытный боец, даже снайпер высокого класса не может часами лежать без движения и ничем себя не выдавать. Опытного снайпера практически невозможно засечь, если не быть уверенным, что он где-то здесь есть, если не знать, где искать. А если ты засек его «лежку», то он рано или поздно выдаст свое присутствие.

Снайпер должен приложить к глазам дальномер — прибор, приближающий изображение предметов и благодаря определенной сетке, нанесенной на стекло, дающий представление о точном расстоянии до цели. Легкое движение руки, небольшой поворот головы, все это можно заметить, если знаешь, куда и как смотреть. Но есть еще признаки, которые выдают снайпера не по его вине. Например, животные, которые с любопытством пялятся на спрятавшегося человека, а потом уносятся прочь. Как правило, это срабатывает ультразвуковой отпугиватель.

А еще птицы. И именно птицы сейчас подсказали Халову, что наверху человек. Птица никогда не сядет на просторную горизонтальную поверхность, если поблизости кошка. Птицы довольно сообразительны и умеют рассчитывать расстояние и степень доступности. Сидя за окном на козырьке, она может с любопытством смотреть, как за стеклом кошка вся исходит от досады. Птица может ходить по узкому карнизу в трех метрах от кошки, потому что уверена, что кошка будет в своем прыжке ограничена. Птица просто спрыгивает с карниза, один взмах крыльев, и она вне опасности. Кошка не будет прыгать так, чтобы возникла опасность свалиться.