Не сердитесь, Имоджин - Шарль Эксбрайя

— Возможно, вы и правы, мисс, но, знаете ли, когда имеешь дело со шпионами, никогда не следует поддаваться личным симпатиям и антипатиям. Никто не должен оставаться полностью вне подозрений, и на вашем месте я бы лучше повнимательней присмотрелся к этому мистеру Линдсею, в чьей комнате вам пришлось пережить столь тяжкие минуты.

— Эндрю? Да что вы, сэр, по правде вам сказать, он… я… в общем, мне кажется, он ко мне явно неравнодушен и даже, похоже, скоро попросит меня стать его женой…

— Ложь, мисс Мак-Картри, часто скрывается под маской нежной привязанности. Впрочем, вам видней, и я полностью доверяю вашему здравому смыслу. Я же, со своей стороны, тоже постараюсь вам немного помочь. Тут на почте у меня есть человек, который проверяет для меня всю более или менее солидную корреспонденцию. Он профессионал и способен в одно мгновение вскрыть и снова запечатать любой пакет, расклеить и заклеить любой конверт. Так что маловероятно, чтобы наши документы покинули Калландер, так сказать, легальным путем, мы бы все равно об этом узнали… Вы должны извинить меня, мисс Мак-Картри, но я позволил себе без вашего согласия дать указание взять под наблюдение мистера Линдсея и мистера Флутипола.

Если в мое отсутствие кто-нибудь из них попытается сесть в поезд или удрать на автомобиле, об этом сразу же станет известно в Эдинбурге.

— Благодарю вас, сэр. Можете не сомневаться, я тщательно изучу все варианты побега. Однако уверяю вас — в том, что касается Эндрю, ваши подозрения совершенно безосновательны.

— Просто обычная предосторожность, мисс…

Хоть Имоджин и попыталась отвести подозрения от будущего жениха, на самом деле замечание, брошенное хозяином дома, глубоко задело шотландку. Сердце ее отказывалось поверить в предательство Эндрю Линдсея — ведь всегда веришь в то, во что хочется верить… Однако у мисс Мак-Картри вполне хватало мужества не отступать даже перед самой жестокой правдой, и она пообещала себе вплотную заняться расследованием деятельности Эндрю.

Чтобы вернуться домой, мисс Мак-Картри предстояло прошагать через весь Калландер. Она уже добралась до центра городка, когда вдруг осознала, что прохожие оборачиваются и постоянно перешептываются у нее за спиной, — короче говоря, она явно привлекает всеобщее внимание. Не зная, радоваться или огорчаться такому интересу к своей персоне, она решила зайти купить овсяных хлопьев. Не потому, что они ей так уж были необходимы, а чтобы иметь повод заглянуть в бакалейную лавку — единственное место, где всегда можно было узнать самые свежие калландерские новости.

Появление Имоджин произвело эффект разорвавшейся бомбы. Элизабет Магру, отвешивавшую в тот момент фасоль для миссис Плери, при виде мисс Мак-Картри охватило такое сильное волнение, что она даже пересыпала клиентке лишних граммов сто. Уильям Магру, муж Элизабет, который показывал миссис Фрейзер пару чулок, от неожиданного потрясения перестал слушать, что ему верещала покупательница; а старая миссис Шарп, пытавшаяся по своей уже почти полувековой привычке тайком стащить конфетку, вдруг напрочь забыла о пристрастии к сладкому и заорала:

— Глядите-ка, Имоджин Мак-Картри!

Этот возглас послужил как бы сигналом к действию: со всех сторон сразу посыпались вопросы, и Имоджин не знала, кому отвечать. Чтобы восстановить порядок, Элизабет Магру пришлось довольно резко заметить, что она как-никак находится у себя дома и надо бы все-таки, помня об этом, предоставить ей первое слово. Покорившись судьбе, покупатели тут же замолкли, а миссис Магру немедля приступила к расспросам:

— Очень рада видеть вас, мисс Мак-Картри. Мы тут слышали, с каким хладнокровием вы вчера в «Черном лебеде» вышли из такого трудного положения. Тайлер говорил, вы убили его одним выстрелом, неужели это правда?

— А больше, миссис Магру, и не понадобилось… Это же был папин револьвер…

Не в силах больше сдерживать переполнявшие ее чувства, в разговор вмешалась старая миссис Шарп:

— Ах, был бы жив капитан, как бы он сейчас гордился вами, Имоджин Мак-Картри!

— Уж вы показали этому шпиону, — попыталась переплюнуть подруг в похвалах миссис Фрейзер, — что от девушки из Хайландии лучше держаться подальше!

Имоджин была на седьмом небе от счастья.

— Может, вы, мисс Мак-Картри, расскажете нам поподробней, как все это случилось? — перехватила инициативу бакалейщица.

Имоджин заставила себя упрашивать ровно столько, сколько того требовали приличия, и принялась описывать свое приключение, вдохновенно расцвечивая его такими захватывающими подробностями, что событие стало как две капли воды напоминать легендарные подвиги Роба Роя, а в смысле последствий политического толка могло сравниться только с битвой при Баннокберне. Все слушали разинув рты, а миссис Магру почувствовала острые уколы зависти, ибо не могла не видеть в триумфе шотландки угрозы для своего семейного авторитета и престижа. Когда Имоджин закончила рассказ, к ней подошел Уильям Магру и, тепло пожав руку, выразил уверенность, что теперь благодаря ей Калландер привлечет внимание всего Соединенного Королевства. Элизабет тут же едко заметила супругу, что не следует все-таки пользоваться визитом мисс Мак-Картри как поводом для безделья и не будет ли он так любезен спуститься в погреб и принести несколько бутылок керосина, а то в лавке уже почти ничего не осталось. Уильям воспринял просьбу как личное оскорбление и тут же взорвался:

— Ради всего святого, Элизабет, неужели нельзя хоть на пять минут оставить меня в покое?

— Для начала, Уильям Магру, попрошу вас разговаривать со мной в присутствии покупателей другим тоном, а затем хочу вам напомнить, что моя покойная матушка не затем произвела меня на свет и учила грамоте, чтобы я всю жизнь даром содержала такое ничтожество!

Надо сказать, миссис Магру уколола мужа в самое больное место: ведь всему Калландеру было известно, что у супругов нет детей и ответственность за это лежит на главе семейства. По оживившимся лицам покупательниц было видно, что все происходящее доставляет им массу удовольствия: мало того, что удалось послушать потрясающий рассказ мисс Мак-Картри, вдобавок еще посчастливилось стать свидетелями семейной сцены — такое везение не каждый день случается! Сломленный вероломной тактикой супруги, Уильям сдался и понуро направился к лесенке, ведущей в погреб, но, прежде чем исчезнуть в его глубинах, не отказал себе в удовольствии выпустить последнюю стрелу:

— И все-таки позвольте заметить вам, Элизабет Магру, что вы есть женщина, которая не почитает своего мужа, иными словами, нарушившая обет, данный Господу!

И эта проникновенная фраза в устах человека, уже по пояс скрывшегося в подземелье, приобрела поистине шекспировское звучание. В глубине души Элизабет не могла не согласиться, что обвинение в какой-то степени справедливо, и, желая отвлечь внимание кумушек, вновь обратилась к Имоджин:

— Скажите-ка, мисс Мак-Картри, какие чувства вы испытывали, когда лишали жизни мужчину?

Надо сказать, вопрос был сформулирован крайне неудачно, ибо уже вечером того же дня дал повод миссис Плери рассказывать всем, кому было не лень ее послушать, что, похоже, дела в семействе Магру из рук вон плохи… Посудите сами, сегодня утром Элизабет Магру даже расспрашивала… Нет-нет, она вовсе не собирается никого обвинять, но факт есть факт… Словом, если в один прекрасный день в бакалейной лавке произойдет трагедия, то уж ее-то, во всяком случае, это ничуть не удивит. Тогда ее долгом будет сообщить полиции все, что ей известно. Так, даже не подозревая о причинах, бедная миссис Магру с того дня стала предметом самого пристального внимания всего женского населения Калландера. А Тайлер, получив на сей счет анонимное предупреждение, даже сделал Элизабет строгое внушение, и та, так и не поняв, с чего это вдруг констебль сует нос в ее семейные дела, ужасно рассвирепела и насмерть разругалась с Сэмюелем, который с тех пор стал ее заклятым врагом.

Однако все это произойдет много позже, теперь же покупатели миссис Магру с нетерпением ждали ответа Имоджин.

— Знаете, это как на охоте. Прицеливаешься, спускаешь курок — и готово. А уж потом думаешь… Но, уверяю вас, все это совсем не так просто…

Как опытный рассказчик мисс Мак-Картри прекрасно понимала, что слушатели должны разойтись немного голодными, поэтому любезно простилась с дамами, выразив надежду вскорости увидеть всех на предварительном допросе свидетелей, который назначен на три часа дня. Не успела Имоджин выйти за порог, как Элизабет, сгорая от зависти к этой новоявленной героине, попыталась было слегка развенчать выскочку в глазах клиентов и с самым что ни на есть безразличным видом заметила:

— Все равно… если бы Магру вдруг узнал, что я убила человека, пусть даже и защищаясь, не думаю, чтобы он смог относиться ко мне по-прежнему. Наверное, после такого чувствовал бы себя не в своей тарелке…