К чему снится кровь - Наталья Солнцева

Евгений не нашелся что сказать. Настроение, и так неважное, было окончательно испорчено. Профессор тоже почувствовал себя неловко.

– Я подумал, что этот бандит пытается открыть дверь, чтобы ограбить квартиру, но… В общем, он просто стоял. Мне до сих пор не понятно, что он делал у вашей двери? Бедняжка Рембо, было жутко слышать, как он лает. И знаете, в этот момент на площадку выглянула Мария Яковлевна. Пережить войну – не шутки, Женечка, нервы уже не те. Вот она и не выдержала. Что тут началось!

И профессор довольно живописно представил Евгению картину происшедшего.

Мария Яковлевна безо всяких правил приличия, самым громовым командным голосом спросила непрошеного посетителя:

– Вам кого?

И когда он посмел ее вопрос проигнорировать, грянула буря.

– А ну-ка, прочь отсюда, ворье проклятое! – завопила старушка. – Никакого порядка не стало! Среди бела дня, наглецы, по чужим квартирам шастают! Нет закона! Бездельники чертовы! Распустились!

Человек тот повернулся и… ушел. Ничего не сказал. Просто спустился по лестнице вниз. Он даже особо не спешил. Очень неприятная история. Я вашу мамочку видел в тот же день, но ничего рассказывать не стал. Пожалел.

Евгений в раздумье вошел в свою квартиру. Рембо сразу побежал на кухню клянчить печенье, он радостно вилял хвостом и пытался лизнуть хозяина.

– Ну, что? Кто тебя тут напугал?

Евгений обошел все комнаты, проверил сейф, окна, ящики стола, – все было в порядке. Он нарочно не ставил сигнализацию, дабы не привлекать к себе излишнего внимания. Мама права, надо оборудовать офис и работать там. Не обнаружив ничего подозрительного, ювелир вздохнул с облегчением и отправился в ванную. Неприятный осадок от разговора с профессором постепенно рассеялся.

После горячего душа Евгений разогрел приготовленное мамой жаркое, поел через силу и прилег.

Ему опять захотелось посмотреть на рубин. Он вспомнил, как нечаянно поцарапал камень, и еще больше расстроился. В принципе, его можно было бы отшлифовать… но оригинальная огранка пострадала бы непоправимо.

Он открыл коробочку с серьгой и включил специальную лампу. Рубин тут же вспыхнул своим теплым розовым сиянием.

– Как я мог настолько потерять самообладание, что испортил камень?

Евгений повернул рубин царапиной к свету… Совершенно гладкая, ровная поверхность! Камень светился изнутри алым раскаленным ядром. Странно, а ему казалось, что царапина именно с этой стороны. Вот что значит волноваться и переживать, – уже забыл! Повернув рубин другой стороной, он увидел все то же горячее свечение, все ту же гладкую алую поверхность…

Ев гений отложил серьгу и задумался. Что с ним? Провалы в памяти? Или галлюцинации? Он вытер вспотевший лоб и еще раз тщательно осмотрел рубин. Прекрасный, девственно гладкий, выпуклый и яркий, он излучал какое-то магнетическое притяжение. Никаких царапин на нем не было.

– Когда я был не в себе? Тогда или сейчас?..

Вален складывал снаряжение в большую спортивную сумку. Ник сидел на диване в углу, затравленно поглядывая на приготовления.

– Ну что, ты идешь со мной?

– Вален, я не смогу. Я как подумаю… Нет! Мне и шагу там ступить не удастся. Ты что, хочешь, чтобы я умер?

– Отчего это?

– От разрыва сердца! Ну что я могу сделать, если мне страшно? Иди один. Я тебе буду только мешать.

Вален плюнул от злости и хотел дать Нику как следует по морде, чтобы тот одумался. Но, глядя на его жалкий испуганный вид, трясущиеся от страха руки, белое лицо и бегающие глаза, понял, что от такого помощника толку не будет.

– Ладно, черт с тобой, сиди и жди. К утру я вернусь. И чтобы никому ни слова! Понял?

– Понял, понял, – Ник страшно обрадовался, что ему в подвал идти не надо, и сразу воспрянул духом. – Никто от меня ничего не узнает. Клянусь! Ну, давай присядем на дорожку!..

Когда дверь за Валеном закрылась, Ник вздохнул с облегчением. Кажется, он только сейчас осознал, что на время его неприятности кончились. Он был уверен, что товарищ его детских игр ничего не найдет в злополучном подвале. Да и вернется ли он оттуда? От этой мысли Ника обуял ужас. Он принялся читать вслух молитвы…

Ночь прошла без происшествий. Ник проснулся только к обеду следующего дня.

– Вален? – позвал он дрожащим голосом.

Никто ему не ответил.

На ватных ногах он обошел квартиру. Заглянул даже в шкаф-купе. Пусто. Валена не было. О том, куда он делся, Ник старался не думать. Он ждал до вечера. Потом до следующего утра. Вален так и не вернулся.

Под вечер ему пришло в голову поискать документы Валена. Паспорт и еще пара бумажек лежали в серванте, где Вален их обычно хранил. Там же осталась и довольно большая сумма денег…

Хозяин ломбарда ждал звонка от сына. Ник иногда забывал звонить, но так надолго он не пропадал. Отец забеспокоился, тем более что в последние дни голос сына казался ему, мягко говоря, не таким, как всегда. Работу охранника Ник забросил: он перестал испытывать нужду в деньгах.

– Задурил парень, – с досадой подумал Пантелеймон Андреевич. – Может, влюбился?

По дороге в ломбард он заехал к Нику. На звонки никто не открыл.

– Наверное, у подружки, – усмехнулся отец. – Что ж… дело молодое.

Вечером он снова заехал к Нику. С улицы было видно, что в комнате горит свет. Слава Богу! А то уже всякие мысли в голову полезли. Теперь он точно знал, что Ник дома, и звонил настойчивее, а потом просто стал стучать по двери кулаком и кричать:

– Коля! Коля! Это папа! Открой, прошу тебя!

Стали открываться двери соседних квартир, но Пантелеймон Андреевич не обращал на это никакого внимания. В другой раз он бы, пожалуй, подумал о том, что это неприлично, – но сейчас ему было все равно. Кто-то посоветовал выломать дверь, кто-то – вызвать милицию. К счастью, экстренные меры не понадобились. Совершенно неожиданно дверь в квартиру открылась, и на пороге появился бледный, как стена, Ник с пустыми глазами. Он просто рухнул в объятия отца, который с трудом дотащил его до дивана в холле. Через полчаса, отчаявшись привести сына в чувство, Пантелеймон Андреевич вызвал «скорую помощь»…

В больнице Ник не отвечал на вопросы, оставался ко всему безучастным, от еды отказывался. Пантелеймон Андреевич вызвал знакомого психиатра, который затруднялся поставить диагноз и посоветовал поместить парня в неврологическое отделение. Там будет и присмотр, и уход. А остальное сделает время.

На том и порешили.

В больнице Ник плакал по ночам. Он чувствовал себя виноватым в том, что никому ничего не сказал про Валена и подвал. Может быть, другу еще можно было помочь? Хотя сам Ник в это не верил. От призрака не спасешься! Призрак расправился с Валеном, а теперь возьмется за остальных…

Иногда на Ника снисходило просветление, и он начинал рассуждать здраво. Вдруг это никакой не призрак, а просто земля обвалилась в подвале? Ник слышал, что такое бывает. Тогда его привлекут к уголовной ответственности, как не оказавшего помощь в критических обстоятельствах. Куда ни кинь, – Ник кругом виноват. Так он сам думал. И молчал.

ГЛАВА 13

Возвратившись из Ялты, Валерия еще пару дней отдыхала, валялась в постели до полудня, читала. Приезжал Евгений, внезапно, без звонка. Привозил шампанское, конфеты, – мирился. Размолвка была забыта, он даже остался у нее на ночь.

Утром собрался, сказал, что поедет домой, выведет на прогулку Рембо, потом ему нужно в ломбард. Ему захотелось поговорить с Пантелеймоном Андреевичем о рубине: может быть, что-то прояснится.

Медленно двигаясь в потоке машин, он рассеянно смотрел по сторонам, размышляя то о своих отношениях с Валерией, то о человеке, который крутился у двери его квартиры… Внезапно он приметил красный «вольво», который резко взял вправо и затормозил вплотную с машиной Евгения.

«Что он делает? Так и до аварии недалеко!»

Водитель с бесцветными глазами чуть кивнул Евгению и скривился одним уголком рта. Нарушая всякие правила, он рванул вперед, промчался на красный свет и исчез вдали. Евгений вытер разом вспотевший лоб. Сердце колотилось, отдаваясь в горле. Неужели это тот самый водитель? Выходит, за ним следят? Как ему теперь себя вести? Ехать в ломбард расхотелось…

Впервые в жизни Евгений входил в подъезд своего дома с опаской. На площадке, прежде чем открывать квартиру, он осмотрелся. Все как всегда: тихо, чисто, гулко. Преодолевая желание поскорее захлопнуть за собой дверь, Евгений вошел, снял туфли в прихожей…

– Рембо!

«Где же собака? Почему не встречает? Совсем обленился, балбес», – подумал он беззлобно.

Он чувствовал себя в квартире чужим. Как будто он зашел в гости, где его не ждали. Расстроенный и уставший, Евгений тяжело опустился в кресло и закрыл глаза. Внутри нарастало волнение. Он поморщился. Может, выпить сердечных капель? Или лучше коньяку? Вставать было лень. По жилам разлилась слабость…

В комнату скользнули двое мужчин, одетых в одинаковые черные джинсы и футболки. Евгений не удивился. Галлюцинации начинали становиться для него чем-то привычным. Он закрыл глаза, потом открыл. Двое стояли посредине комнаты и смотрели на него.