Ранчо в Монтанне - Джекки Мерритт

— Это совсем не то, чего ты хотел прошлой ночью!

— Я не отказываюсь от таких предложений, когда мне делают их столь откровенно, — холодно парировал он.

Трейси задохнулась от возмущения.

— Что? Ах ты, самовлюбленный ублюдок!

Ничего такого я не делала, и ты это прекрасно знаешь!

Слейд напряженно смотрел на дорогу, его губы были плотно сжаты. Гнев был единственным его оружием. Кроме того, он так устал, что у него не было сил что-либо изображать. Все их отношения с Трейси заключали в себе такую иронию, что он был готов рассмеяться.

— Трейси, уезжай домой, — пробормотал он устало.

Она с возмущением смотрела на него.

— Насколько я понимаю, тебе и в голову не приходит, каково мне. Я приехала сюда с самыми добрыми намерениями и была встречена тобой буквально в штыки с первой же минуты. И словно этого оказалось мало, чтобы заставить меня гадать, что здесь происходит, Рейчел с Беном намекнули мне, что твое поведение связано с каким-то мрачным секретом, касающимся Джейса. В довершение всего этого ты сделал поворот кругом на веранде и…

— Я сделал это не один, — вставил он саркастически.

— Да, ты сделал это не один. Я принимаю всю ответственность за свое поведение, но не за твое, Слейд. Причины твоего поведения — величайшая загадка нашего столетия. Мне еще не приходилось встречать человека, который может быть так горяч и так холоден одновременно.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Переменила мнение обо мне? — пробурчал он, скривив губы.

— Можешь не притворяться, ты тоже этого хочешь. Но главное в том, чтобы у тебя хватило мужества открыть мне свою тайну.

— Думай что хочешь.

— Разве у меня есть выбор? — Все в ней кипело, и, воинственно скрестив на груди руки, она снова уставилась на дорогу. В эту минуту она не испытывала никаких нежных чувств к Слейду Доусону. Чувство, которое овладело ею, было скорее похоже на ненависть. И чтобы заставить его ощутить хотя бы часть той боли, которую он причинил ей, она заявила решительно:

— Есть и другие возможности выяснить, что скрывается за всем этим.

— Да? Какие же?

— Я могу начать с управляющих. Могу нанять детектива, который займется прошлым Джейса. Это позволит мне хотя бы узнать, каким образом он стал владельцем половины ранчо. — Трейси испытала радость победы, когда увидела, что Слейд смутился. — Как ты считаешь? — добавила она и прищурилась.

— Ты можешь обнаружить нечто, что предпочла бы не знать.

Трейси насмешил его ответ.

— Сомневаюсь. Я не верю, что Джейс мог сделать что-то столь ужасное, чем я была бы шокирована.

— Он был столь великолепен? — Губы Слейда скривила горькая усмешка. — Если он был такой замечательный, если все твои воспоминания так прекрасны, что же это ты растаяла, едва я к тебе прикоснулся?

— Ты ненавидишь его, признайся!

— О да, я его ненавижу. Джейсон Мурленд самый большой сукин сын из когда-либо появлявшихся здесь.

Она враз потеряла дар речи. Слейд отвел взгляд от дороги и смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Трейси прочла угрозу на его лице.

— Насколько я понимаю, нет и капли надежды на то, что ты скажешь мне, почему так ненавидишь человека, которого даже не видел никогда, — проговорила наконец Трейси.

— У меня огромное искушение сделать это, — ответил Слейд низким, напряженным голосом.

— Ну так и сделай! Я уже с ума схожу от всех этих намеков!

— Трейси, я измотан. Ты можешь оставить меня в покое?!

В его голосе было столько ярости, что Трейси молча отвернулась к боковому стеклу. Конечно же, она совсем не знает Слейда, и ей трудно понять, как далеко можно заходить. Видно, терпение у него на пределе…

Прекрасно, у нее тоже. Она устала от Слейда Доусона. Тот факт, что их безумно влечет друг к другу, ничего не значит. Ее наивность и нежелание верить в то, что она может хотеть мужчину, не любя его, заставляли ее воспринимать вожделение как нечто серьезное. Кроме этого, ничего и не было, решила она. Только вожделение. Настало время взглянуть в лицо этой неприятной истине и принять ее.

Однако у нее оставался еще один козырь в запасе, и после часового каменного молчания она не выдержала.

— Я решила, что не продам тебе свою часть ранчо, — заявила она, довольная собой.

Вместо ответа Слейд бросил на нее еще один ледяной взгляд.

— Ты слышал?

— Слышал. Если это твоя месть, наслаждайся ею.

— Более того, я планирую наведываться на мое ранчо несколько раз в году. Слейд горько усмехнулся.

— Только заранее предупреждай меня, чтобы я мог уехать.

Она задохнулась от навернувшихся слез.

— Ненавижу тебя, — прошептала она и отвернулась. Она вытирала бегущие по щекам слезы, презирая себя за то, что проявила такую слабость, дав ему ясно понять, что он победил.

Слейду хотелось остановить пикап, на какой-то миг он даже направил машину к краю дороги. Он хотел обнять ее и попросить прощения, прижать ее к себе. Ему так хотелось сделать это, что замирало сердце, но он понимал, что нельзя. Пусть она думает худшее, решил Слейд. Со временем все пройдет. Если она когда-нибудь узнает правду, она будет благодарна ему за то, что он поставил точку здесь и сейчас.

Даже с заплаканным лицом, без косметики и с прической, далекой от совершенства, Трейси казалась ему прекрасной. Он никогда не найдет другую такую женщину, никогда. Жена отца… Слейд до сих пор не мог поверить, что это правда. Это было похоже на дурной сон. Однако она не была сном, у нее была теплая плоть и горячая кровь. И то, что они пережили вместе, тоже не было сном. Она и сейчас выглядела очень женственной, хотя и сидела так напряженно. Самое мимолетное воспоминание о том, какая она без одежды, приводило его в возбуждение. Слейд резко опустил боковое стекло и глотнул свежего воздуха. Они уже приближались к ранчо. Как только они приедут, он сможет вылезти из этой проклятой машины и убраться подальше.

Он знал, что она испытывает боль. Но ей будет еще больнее, если она узнает, почему он старается избегать ее. Он не должен был укладывать ее в постель. И он не может поручиться, что снова не сделает этого, потому что больше всего на свете ему хотелось остановить пикап и овладеть ею прямо сейчас.

С огромным облегчением он свернул на дорогу к Дабл-Джей. Как только пикап остановился у дома, Трейси выскочила из машины и кинулась к дверям. Слейд медленно вылез и пошел в конюшню.

Из окна кухни Трейси наблюдала за ним. Боль настолько переполняла ее, что она не вытирала слез. Но даже сейчас ее пульс участился, едва она увидела его широкий шаг, прямую спину и узкие бедра.