Забияка. (Трилогия) - Тая Ханами

– А где же остальные домовые? - В первый раз за вечер удивилась я. - Неужто в город вернулись?

– В лесу живут, рядом с поганой границею. С лешим местным договорились - он им норы теплые выделил. Как потом расплачиваться будем, и не представляю! Азартны они шибко по своей природе, лешие эти. И не попомнит ведь потом, как мои собратья ему помогали…

Сказав так, домовой, и впрямь, закручинился.

– Ничего, договоримся, - усмехнулась я. - Не сами, так волхвы помогут. Не в обиде леший останется.

– И то верно - в случае плачевного развития событий его лес первым погибнет, - добавил веса моим словам металлист.

– А то я этого не понимаю, - грустно, но не без вызова проскрипело снизу. - День добрый, друзья. Весело тут у вас. Натурально.

– Как граница?

– Пока на том же месте, - проскрипел пень. - Держим мы ее с твоими собратьями. Стараемся.

– Волхвы вам не требуются? На подмогу?

Я думала, леший откажется. Ан нет:

– А позови, - сказал он. - Сегодня, когда пелену останавливали, Луша умер. Не выдержал.

– Луша?! - Вскричал домовой. - Как же так?! Он был совсем молод…

– Носом кровь пошла, - поник ветками леший. - Осел на землю. Я его место занял.

В избушке воцарилась тишина. Стало слышно, как оседают снежинки на окна, да потрескивает пламя в печи.

– Вот что, друзья, - первым нарушил молчание металлист. - Надо что-то делать. Причем, срочно.

– Мы не можем сейчас уйти, - покачала я головой. - Нам ребят дождаться надо. До ночи продержитесь, друзья?

Леший кивнул.

– Сутки у нас в запасе есть, сестренка, не больше. Крепнет пелена. Мы слабеем.

– Не падай духом. Еще до полуночи будет тебе подмога.

Леший кивнул - верхушка пня вперед наклонилась.

– Я на пост возвращаюсь, - проскрипел он. - Нельзя мне надолго отлучаться.

– Дела… - протянул металлист. - Похоже, мы опять вляпались. Точнее, нас вляпали. Кто-то вляпал. Только вот, кто и во что, хотел бы я знать?

Ответить ему никто не успел. Домовой спрыгнул на пол со своего насеста. Окинул нас тревожным взглядом. Не чужим взглядом. Взглядом соратника.

– Пора, - сказал. - Хозяин возвращается. Выжили они.

Картинка моргнула. Мы снова оказались посреди уставленной нарами комнатки. Печь исчезла, только теперь стало понятным предназначение маленького амулета, вмонтированного в просвет между нарами. Тяжелая дубовая крышка, прикрывающая дыру, будто испарилась, окна уменьшились. Под тем, что без бревна, распахнули пасти волчьи капканы. Прикрылись пологом невидимости.

Спустя минуту появилась первая крыса. Боже! Что у нее был за вид! Грязная, истощавшая, шаталась она, будто пьяная. Глаза черные, большие, выпуклые, казалось, заняли всю морду.

– Стань собой, честной авторитетный пацан! - Завопила я с перепугу.

Получилось. На пол осел живой, но до крайней степени изможденный Зуб. Краем глаза я заметила, как технарь удивленно рассматривает свою ладонь.

Шуша бросился к хозяину, - как был, в обличье порядочного домового - затолкал Зубу в пасть какую-то горошину. Потом почесал лапкой затылок, и затолкал еще одну.

Зуб открыл глаза.

– Выжил, - произнес дрожащим голосом. - Спасибо, Шуша!

– Возьмите амулет, - протянула я камушек Зубу.

На поверхность подтянулась рыжеватая крыса. Отползла от края из последних сил.

Пахнуло характерной магией домовых, крыса переместилась на середину горницы.

– Стань собой, честной пацан.

Шибануло магией "понятия", Шуша заторопился к распростершемуся на полу Верзиле. Впихнул ему куда-то в усы одну за другой три пилюльки.

Вскоре восемь человек лежали по нарам. Спали. Двоих воинство Зуба, увы, не досчиталось.

– Смотрите, друзья, - окликнул нас Никола.

Технарь показывал что-то на тыльной стороне ладони. Пришлось подойти поближе. На руке молодого мага смирно сидели статические заряды - точно снежинки на перчатке в морозный день.

– При произнесении заклинания отделились, - с нежностью разглядывая ладонь, молвил юный Тесла. - И знаете, что?

– Нет еще, - в свойственной ему манере откликнулся металлист.

– Мне кажется, от них пахнет огнем.

Точно! На руке технаря сидели заряженные огненные элементалы. Я с удивлением воззрилась на это чудо природы: интересно, что все это означает?

– Ребята, - донеслось с нары Зуба. Авторитет проснулся, и, не мигая, смотрел на нас. - У меня есть для вас кое-что.

– Что?

– Я был там. На своей родной зоне, - поднялся на полке Зуб. - Там творится что-то невероятное. Я своими глазами видел пацанов - они сидели вокруг огромного сгустка мрака с искрами. Ничего не делали - просто сидели и тянули заунывными голосами "урские вечера". Вам это о чем-то говорит, пацаны?

– Говорит, - мрачно отозвался металлист. - Хотел бы я знать, что в тюрьме делает денебец.

– Какой еще денебец? - Выпучил глаза Зуб.

– Тот самый сгусток мрака, про который ты только что рассказал. Обычный денебец.

– Судя по всему, вы знаете, о ком идет речь?

Мы, безусловно, знали. О том, что денебцы, по сути своей, существа безобидные. И, если взглянуть с точки зрения среднестатистического землянина, глупые. Точнее, мыслящие одну-единственную мысль, и умеющие ее очень хорошо доносить до собеседника. И что рядовых денебцев, даже при не очень большом желании, можно запросто использовать в своих целях.

– Значит, кто-то опять взялся за старое, - подытожил рассказ о жителях планеты Огненная, металлист. - Ты как хочешь, а я звоню Борису Ивановичу. Тем более, что нам все равно придется ему звонить.

– Откуда? Отсюда, скорее всего, не получится…

– Кто такой Борис Иванович? - С любопытством осведомился Зуб. - И что значит "позвонить"?

Он, после испытания крысиной шкурой, был сам на себя не похож. Не было в нем раньше любознательности. Точнее, может, и была, но на людях он ей не пользовался.

– Начальство это наше, - повернулся к зеку металлист. Вторую часть вопроса он предпочел проигнорировать.

– Он тоже маг?

– Он - волхв. Его еще иногда называют волхв Борилий.

– Борилий?! - Вскочил с полки Зуб, мигом растеряв весь свой авторитетный вид. - Он жив?

Шуша, услыхав имя начальства, так и подался вперед, навострил уши.

– А ты с ним что, знаком? - С интересом уставился Илья на зека.

– Лично - нет, - покачал головой криминальный авторитет. - Но мой отец был с ним знаком. Он погиб, защищая семью волхва. А мне об этом рассказала мать, когда я подрос маленько. Ее, брюхатую мной, некромант тогда пощадил…