Военные мемуары. Призыв, 1940–1942 - Шарль Голль

Приложения

Речь премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля в палате общин 4 июня 1940

Положение британских экспедиционных сил стало критическим. Однако благодаря грамотно проведенному отступлению и ошибкам со стороны Германии, основная часть британских войск отошла к Дюнкеркскому плацдарму. 26 мая началась эвакуация из Дюнкерка. По окончанию эвакуации оказалось, что более 338 000 союзных войск достигли Англии, включая 26 000 французских солдат.

«С того момента как французская оборона у Седана была прорвана к концу второй недели мая, только безотлагательное отступление к Амьену и на юг могло стать единственным спасением для британской и французской армий, которые, выступив по просьбе бельгийского короля, вошли в Бельгию; но этот стратегический факт не был сразу осознан. Французское Главное командование надеялось, что можно будет закрыть образовавшуюся брешь, и что северные армии до сих пор хорошо управляемы. Кроме того, такого рода отступление, наверняка, повлекло бы за собой уничтожение всей бельгийской армии и потерю всей Бельгии. (…)

Однако, немецкий прорыв прорезал все коммуникационные линии между нами и основными французскими силами. Таким образом были разрушены наши коммуникации для поставки провизии и боеприпасов, которые в первую очередь шли в Амьен, далее вдоль побережья — в Булонь и Кале, и так почти до Дюнкерка. (…)

Когда стало ясно, что невозможно восстановить проход к Амьену основных французских армий, остался единственный выход. На самом деле казавшийся невозможным. Бельгийские, британские и французские армии были практически окружены. Единственное возможное отступление — к единственному свободному порту (Дюнкерк — прим. ред.). (…)

Король бельгийцев призвал нас придти к нему на помощь. Если бы этот правитель и его правительство активно сотрудничало с союзниками, с теми, кто избавил их страну от гибели в прошлой войне, и не искали бы спасения в том, что оказалось фатальным бездействием, французская и британская Армии могли благополучно еще в самом начале событий спасти не только Бельгию, но, возможно, даже Польшу. Но даже в последний момент, когда Бельгия уже подверглась нападению, и король Леопольд призвал нас оказать помощь, даже в последний момент мы пришли. Он и его храбрая и хорошо подготовленная армия, которая составляет около полумиллиона, охраняла наш левый фланг и, таким образом, держала прикрывала наш единственный путь отступления к морю. Неожиданно, без каких-либо предупреждений, руководствуясь не советом своих министров, а своими личными соображениями, он сдал полномочия немецкому командованию, предал свою армию, и оставил незащищенным весь наш фланг и наши пути к отступлению.!…) Капитуляция Бельгийской Армии вынудила Британцев, как можно скорее закрывать своим флангом проход к морю длинной более 30 миль. (…)

Враг атаковал мощно и свирепо со всех сторон, и его основная сила сила численно превосходящих военно-воздушных сил, была брошена в бой, а также направлена на Дюнкерк и на побережье. (…)

Там временем, военно-морские силы Великобритании, с помощью бессчетного количества торговых моряков, изо всех сил старались помочь посадить на корабли британские войска и войска союзников; 220 легких эсминцев и 650 другого рода кораблей были задействованы. Они вынуждены были работать часто при плохой погоде, под почти непрекращающимися бомбовыми атаками и под все увеличивающимся артиллерийским огнем. Кроме того, само море, как я уже сказал, не было свободным от мин и торпед. (…)

Это было великое испытание мощи сил британских и немецких ВВС. Можете ли вы представить себе более грандиозную задачу для немцев в воздухе, чем сделать эвакуацию с этих берегов невозможной, и потопить все корабли, которые только они смогут обнаружить? Могла ли тогда быть задача большей военной важности и значения, чем эта? Они старались изо всех сил, но встретили отпор; и их планы были сорваны. Я отдаю должное нашим молодым летчикам. Не может ли так случиться, что дело всей цивилизации будут защищать своим мастерством и преданностью несколько тысяч летчиков? (…)

Мы можем противопоставить потерям, составляющим свыше 30 000 человек, гораздо более тяжелый урон, нанесенный противнику. Но наши материальные потери огромны. Вероятно, мы потеряли одну треть солдат, по сравнению с потерями в начальных сражениях в прошлой войне с 21 марта 1918, но мы потеряли почти все вооружение, весь наш транспорт, всю бронетехнику, которые были у северной армии. Эти потери несомненно приведут к дальнейшей задержке роста нашей военной мощи. (…)

Тем не менее, наша благодарность судьбе за спасение нашей армии и стольких людей, чьи близкие пережили мучительную неделю, не должна затмить тот факт, что то, что произошедшее во Франции и Бельгии — колоссальное военное бедствие. Французская армия ослабела, Бельгийская армия сдалась, большая часть укрепленных позиций, на которые мы так рассчитывали, потеряна, многие ценные шахты и заводы перешли к врагу… (…)

Нам сообщили, что у Гитлера уже есть план высадки на Британские острова. На всю задачу защиты нашего дома от вторжения, конечно, сильно влияет тот факт, что в настоящий момент мы имеем на гораздо более мощные вооруженные силы, чем когда-либо в этой войне или в прошлой. Но это не будет длиться вечно. Мы не должны довольствоваться оборонительной войной. У нас есть долг перед союзниками. Мы должны заново сформировать и построить Британские экспедиционные силы, под руководством доблестного главнокомандующего Лорда Горта. Этот процесс идет полным ходом; но пока мы должны поставить нашу оборону на такой уровень организации, при котором будет требоваться наименьшее количество войск, чтобы установить эффективную защиту, и при котором будут осуществимы наиболее мощные наступательные действия. (…)

Мы посчитали необходимым ужесточить меры не только против вражеских чужеземцев, подозрительных лиц других национальностей, но и против британцев, которые могут стать опасны или принести вред, если война перекинется на землю Великобритании. Я знаю, что есть очень много людей, которых затронули наши антинацистские распоряжения, но которые являются яростными врагами нацистской Германии. Я очень сожалею об этом, но мы не можем сейчас, в напряжении сегодняшних дней, разобраться в этом со всеми желаемыми подробностями. Если будут попытки забросить парашютный десант и последует сопутствующая этому битва, этим людям лучше будет быть в стороне, ради них самих и ради нас. Однако, есть другая группа людей, к которым я не питаю никаких симпатий. Парламент наделил нас правом железной рукой пресекать любую активность какой-либо „пятой колонны“ на британской земле, и мы будем пользоваться этим правом без тени сомнения, до тех пор, пока не будем убеждены, и даже более чем убеждены в том, что это зло среди нас успешно уничтожено. (…)