Дневник - Генри Хопоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внутренний детектив вновь проснулся во мне. Этому детективу не жить не быть нужно было разузнать, кто звонил тогда моей сестре. Он уже знал, где добыть нужную информацию, и кто будет сообщником.
В ближайшее воскресенье я нашел Витьку. Не зря он говорил, что я знаю, где его искать. Пришлось, правда, немного попрыгать на батуте… прыгал бы дольше, если бы ступни не напомнили о себе внезапной болью, если бы Витька не явился, как приведение. Появляться внезапно он умеет.
Сначала мы повеселились на детской площадке, а уж потом я перешел к делу, ради которого и выждал его в тот день. Я рассказал ему, что в детализации, которую он добыл для меня, нашел нужный мне номер. Номер, который точно был Викин. Рассказал, что Вика в тот день звонила мне домой не впервые в жизни, а уже общалась с Полей и до, и после того звонка. О своих переживаниях смысла рассказывать не было, Витька и без того читал меня насквозь по одному лишь внешнему виду. Он долго сидел молча и бороздил палкой по песку, вырисовывая очередной шедевр. Когда картина была закончена, а с неба упала первая капля… внезапная капля дождя, он задал вопрос:
— Ты звонил ей?
Я опустил глаза. Он шлепнул себя по лбу.
— Знаю… — произнес я. — Полный… Я хотел ей позвонить, но вокруг все закружилось, завертелось, а череда почти фантастических событий отвела меня на несколько шагов назад.
— О чем ты?
— Проблемки… проблемы в семье… с сестрой проблемы. Она, Витя, чуть не умерла.
— Это хорошо, — ляпнул он, затем исправился: — Точнее, плохо. Точнее, хорошо, что не умерла, плохо, что… ну…
— Я понял.
— Именно! Что с ней случилось?
— Что случилось? Сначала я ее чуть не убил…
— Дела-а-а-а, — протянул он.
— … но в итоге спас. Сам до сих пор не понимаю… Она наглоталась таблеток и запила их алкоголем… залила.
— Почему? Ее избивают родичи? С тобой они хорошо обходятся? Я всегда могу приютить вас у себя дома. Ванька против не будет, а если будет, то найдется место в Курямбии.
— В том и дело, что в семье все в порядке, все классно. Родители в шоке с того, что было. Ничего не предвещало беды. Сейчас Поля ничего нам не рассказывает. Думаю, или что-то скрывает, или все напрочь забыла. Но есть, к счастью или к сожалению, то, чего никто из них сейчас не знает. То, что уже никогда не сотрется из моей памяти.
— Что же? Не томи! Давай быстрее! — Глаза Витьки загорелись. Он положил ладонь на мое плечо и сжал.
Я еле стерпел. Меня вновь удивила его недетская сила. Позавидовал.
— Когда я обнаружил Полю заблеванной, бездыханной, безжизненной в собственной кровати, через трубку домашнего кто-то подслушивал за происходящим в ее комнате, кто-то звал ее.
— Этот кто-то сумел каким-то образом подключиться к вашему телефону? Совсем нет защиты у этих телефонщиков!
— Да нет же. Скорее всего, Поля разговаривала с этим человеком и пила, глотала то, что едва не погубило ее. Этот человек если не заставлял ее делать это, то повлиял точно. Теперь мне хочется знать, кто был на том конце провода… — Я вновь опустил глаза, не решаясь попросить у Вити помощи. Нащупал в кармане растаявшую плитку шоколада и достал ее.
— Это, типа, гонорар? — улыбнулся он и выхватил шоколадку из моих рук. Она смялась в его кулаке. — Я понял, что тебе нужно. Говори дату и приходи сюда завтра. Ты, кстати, завтра учишься?
— Да, по понедельникам я учусь.
— Приходи после уроков и прихвати вторую часть моего вознаграждения.
— Договорились.
Я продиктовал ему нужный день, напомнил номер домашнего и убежал домой. Чудом избежал начинающегося дождя. Повезло. В тот день был адский ливень, не прекращающийся до утра.
В понедельник после уроков мы встретились с Витькой на том же месте. Я вручил ему плитку шоколада — вторую часть гонорара, а он мне — детализацию звонков. Это была короткая встреча.
Дома я развернул бумажку и пришел в ужас. Эта бумажка прервала то самое мгновение, которое я не думал о Вике, поскольку в тот самый дынь Поля разговаривала с ней. Я не мог ошибиться, я знал ее номер наизусть.
Это выбило меня из разбитой колеи. Я не знал, что делать, как поступать, как вообще жить. Хотелось пойти по стопам сестры, но не мог — я же не тупица. Чувствовал себя загнившим овощем, не способным ни на что. Пытался напрячь извилины, но разве они есть у овощей?
Был лишь один единственный путь — звонок Вике и вопрос обо всем прямо в лоб, НО! Поля больше ни с кем не болтала: ни она, ни ей никто не звонил. Меня это настораживало. Я понимал, что, если позвоню Вике, если у нее есть определитель номера, она узнает звонящего. Это вспугнет ее, и второго шанса на звонок больше не будет.
Для достижения цели мне нужно было звонить с неизвестного номера. Мобильные родителей не подходили. Они не должны были быть замешаны в моих личных делах, и я не хотел, чтобы родители вообще что-то знали, а они могли об этом узнать… случайно. Определенно, нужен был личный мобильный… не жалкая пародия, работающая только дома, а нормальный, функциональный аппарат.
Поэтому-то я и начал клянчить у родителей сим-карту. И наклянчил. Как и говорил ранее, сегодня мне ее наконец-таки подарили на день рождения. После тебя это лучший подарок.
Каких же трудов это стоило родителям, а скольких трудов стоило мне… Они долго упирались, говорили, я слишком мал для собственного телефона. Я не понимал почему, пока не подслушал их разговор: они не могли (думали, что не могли) позволить себе оплачивать еще один мобильник. Особенно не могли оплачивать мои случайные покупки в магазине приложений. Я их понимал, ведь они основывались на горьком опыте племянницы мамы, моей двоюродной сестры, старшей меня на полгода.
Были, правда, у них и разговоры, направленные в верное русло. С их слов, случись чего, позвонив мне, они всегда могли быть в курсе, где я, что я, куда я, когда я. Мне лишь оставалось дать их лодке размышлений попутный ветер, и я им
