Цена настоящей любви - Бетти Райт

— Грузовик можно починить? — поинтересовалась она.

— Поломка в двигателе, — без обиняков сказал Тэд. — У вас небольшой выбор: купить новый или подождать, пока я что-нибудь присмотрю на свалке.

— У нас больше ничего не украли, не взяли, не сломали?..

— Пока что я больше ни о чем таком не знаю, — сказал Тэд, переступая с ноги на ногу. — Я слышал, что Дик обосновался в баре у Вертельсона, среди других водяных крыс.

Луиза окинула его быстрым взглядом.

— Не смей туда ходить, Тэд.

— А я и не сказал, что собираюсь в это заведение.

— Этого делать не стоит. — Луиза сунула руки в карманы джинсов. — Закончи лучше за меня дела в лаборатории, а потом возьмись за грузовик. Посмотри, что можно сделать с двигателем. И нужно будет все занести в книгу расходов.

— Вы снова собираетесь с ним на реку? — Тэд показал глазами на лабораторию.

— Да.

Тэд не любил, когда к ним в хозяйство попадали чужаки. Конечно, его настороженное отношение к Грэгори могло бы измениться, если бы Луиза объяснила подлинные причины его присутствия здесь. Но она не могла этого сделать.

Луиза поплелась к лаборатории. Прежде чем нажать на ручку двери, она изобразила на своем лице улыбку.

— Извини, что я так долго. Ты готов взяться за дело? — весело спросила она Грэга.

— Конечно. — Он поставил на стол чашку с кофе и внимательно посмотрел на Луизу, отметив про себя, что она побледнела. — У вас с Тэдом возникли какие-то затруднения?

— Вовсе нет. Просто ему захотелось обсудить порядок очередности работ, чего мы не успели сделать вчера.

Она твердо выдержала его взгляд. Ее улыбка выражала уверенность в себе. Она отчаянно врала ему.

Грэгори вдруг подумал, что никогда не видел, чтобы Луиза сломалась под тяжестью обстоятельств. Но ведь в один прекрасный момент стресс внутри нее может достигнуть критической точки и вырваться наружу…

Грэгори почувствовал, что хочет быть рядом с ней не только для того, чтобы утешать и подбадривать, но и для того, чтобы помогать справляться с бушевавшими в ее душе страстями. Он вспомнил, что пройдет еще день — и оба они окажутся далеко отсюда, в Нью-Йорке, для оценки его жемчуга.

Ему хотелось, чтобы это произошло как можно скорее.

Грэгори казалось, что на теле его нет живого места: все оно ныло от усталости. Может, Лу обладала способностью получать жизненную энергию из воздуха? Он же после двенадцатичасового рабочего дня мечтал только о каком-нибудь матрасике, на котором можно прилечь. Он даже не вспоминал о главном — о том, что они наконец-то закончили сбор жемчужин.

Ночь была темная — хоть глаз выколи — и холодная. Пальцы Грэгори судорожно сжимали бумажный мешок. У входа в хижину света не было. На окнах отсутствовали занавески. Стены хижины облупились, а двор зарос сорняками. Грэгори постучался в дверь, затянутую металлической сеткой от насекомых. Сквозь сетку он видел, что в хижине работает телевизор, рядом с которым стояли два потертых стула, покрытых виниловой пленкой. Дверь со скрипом отворилась.

В проеме появилось испуганное лицо Тэда — приход столь позднего гостя оказался для него неожиданным. Грэгори вошел, не говоря ни слова, и сразу же достал из мешка бутылку.

— Говорят, это лучший самогон в здешних местах, — небрежным тоном произнес он. — Называется «Лунный свет» и продается из-под полы. Давайте скоротаем вместе часок?

Грэг покинул хижину в три часа утра, трезвый как стеклышко. Тэд, которого он накачал «Лунным светом», благополучно отключился и был бережно уложен на скрипучий диван и заботливо укрыт одеялом.

Мысли Грэга были сосредоточены на одном: в три часа на следующий день из Остина в Нью-Йорк вылетает самолет, в котором для Луизы и него самого забронированы два места.

— Наш рейс не задерживается? — спросила Луиза.

— Нет, посадка начнется уже через двадцать минут. Ты хочешь немного походить или посидеть?

— Мне как-то все равно.

— Тогда можно прогуляться возле этих автоматов, продающих всякую всячину.

— Они принимают только монеты по двадцать пять центов, — предупредила она его.

В здании аэропорта нужно было поставить регулировщика уличного движения. Сотни людей одновременно устремлялись на посадку в самолеты через узкие воротца. Жизнерадостные и плачущие малыши, клерки, осторожно несущие свои портфели и чемоданчики, словно в них находились несметные сокровища, старушки в шляпах с поникшими краями… Все незнакомые люди. Какая-то девушка, вся в красном, бросилась навстречу моряку, сходящему с самолетного трапа. Оба они были очень юные и не замечали никого, кроме друг друга.

Еще один день, подумала Луиза, я пробуду с ним… Да перестань же ты, одернула она сама себя.

— Я сказала, что мы встречаемся с Бобом Кастеллано завтра в три часа дня?

Грэгори не ответил. Возможно, он не расслышал ее слов. В аэропорту стоял шум, да и толчея здесь была приличная. Разговаривать было трудно, но Луиза вдруг почувствовала, что ей нужно сказать ему нечто важное.

— Я не знаю ювелира Норриса Чапмена лично. Но у него солидная репутация дилера международного класса, занимающегося сбытом жемчуга. Он так же надежен, как и Боб.

Грэгори неожиданно остановился и крепко сжал ее руку у запястья.

— Тебе не о чем беспокоиться, — продолжала она. — Я легко договорюсь с ними. Я нарочно не сказала им, что этот жемчуг особенный. Я не хотела…

Грэгори встал перед ней, загораживая дорогу. Луиза подумала, что он хочет оградить ее от царившей вокруг толчеи. Она продолжала самозабвенно говорить, даже когда он осторожно взял ее пальцами за подбородок.

— Ты же знаешь, что я доверяю Бобу, но мне хотелось, чтобы ты услышал мнение еще одного человека, Грэг. Я всегда работала с Бобом, потому что он был другом нашей семьи. Он помог продать мой первый жемчуг… Сам прилетел в Викторию, чтобы мне не пришлось отправлять в Нью-Йорк, и…

Внезапно слова застряли у нее в горле: Грэгори наклонился и закрыл ей рот поцелуем. Что он делает! — пронеслось у нее в голове. Целоваться в толпе народа…

Вокруг неразборчиво гомонила толпа. Голоса людей то становились громче, то затихали. Их перекрывали голоса диспетчеров, объявлявших по громкоговорителям о движении самолетов. У нее вдруг заболел большой палец на правой ноге — она забыла, когда последний раз надевала туфли на высоком каблуке. Значит, настоящая жизнь продолжалась. Но она сейчас отступила на второй план. Никогда ни один мужчина так на нее не смотрел. Глаза его были какими-то дикими, пронзительными, в них сквозило откровенное желание. Он сунул руки к ней под жакет и крепко прижал ее к себе. У Луизы перехватило дыхание. Его губы впились в ее, и она почувствовала, что кровь закипает.