Любила и люблю - Джуди Тейлор

Остаток вечера прошел для нее, как в бреду. Почему, спрашивала она себя, Дориан ничего не сказал о помолвке, когда заходил к ней в магазин? Когда они собираются жениться? И почему ей так трудно смириться с ситуацией, которая, по большому счету, решит все проблемы? Мысли эти долго не давали ей покоя, преследуя даже во сне.

Когда утром Дориан и Андреа появились на ступеньках ее крыльца, Констанс показалось, что она все еще спит.

– Энди просит разрешения взглянуть на твоих лошадей, пока я буду общаться с Бреттом, – сообщил Дориан.

Скрывая охватившую ее панику, Констанс улыбнулась и кивнула.

– Пожалуйста!

– Я понимаю, что веду себя нахально, – призналась Андреа, – но мне это в тысячу раз интереснее, чем шататься по магазинам… О, взгляни, вон они! Какие красавцы! – Она пересекла луг, остановилась у ограды и, протянув вперед руку с пучком мяты, стала ждать, пока животные приблизятся.

Зачем он приехал? – спрашивала себя Констанс. Чтобы показать ей, что на прошлом поставлен крест и он больше не претендует на ее сердце? Неужели она так правдоподобно разыграла партию с Гарри, что Дориан и не замечает, как он мучает ее?

– А где твой приятель? – спросил он, словно прочитав ее мысли.

Констанс приподняла бровь и высокомерно взглянула на него.

– На работе, конечно же!

– Но вы живете вместе? – прокурорским тоном спросил Дориан.

– Тебе ли об этом волноваться? – жестко парировала она.

– Ты права. – Он резко обернулся и пошел сказать Энди, что уезжает.

Если бы он голыми руками вырвал из груди Констанс сердце, ей не было бы так больно, как сейчас, когда он страстно целовал в ее присутствии другую женщину. Видеть это было просто невыносимо. Впрочем, когда он все-таки уехал, оставив женщин одних, легче не стало.

– Я пыталась убедить Дориана, что нам следует предварительно позвонить вам, – сказала Андреа, проходя следом за Констанс в дом. – Но он уверял, что вы не станете возражать. Надеюсь, мое появление не нарушило ваши планы?

– Ничего страшного.

К счастью или несчастью Констанс не собиралась сегодня в магазин. После событий вчерашнего вечера она поняла, что все равно не сможет работать. И Дориан, по-видимому, как-то догадался об этом, иначе вряд ли бы он приехал сюда, сделав крюк в восемнадцать миль.

– Дориан мне много рассказывал о вас.

– Надеюсь, ничего плохого он не говорил? – пошутила Констанс, деланно улыбаясь.

Андреа оказалась милым, открытым, приветливым человеком. Чем больше Констанс настраивала себя против этой девушки, тем больше ей симпатизировала.

На среднем пальце левой руки гостьи сверкнул бриллиант, и Констанс вздрогнула. Когда они были помолвлены с Дорианом, тот подарил ей самое обыкновенное кольцо.

– Ну, что вы! – засмеялась Энди. – Первая любовь, что ни говори, это первая любовь.

Так он рассказал ей, что они были женаты? А может быть, и о том, что он не давал ей проходу в последние два месяца?

– Да, об этом трудно забыть, – согласилась Констанс.

– Это так, – погрустнела Андреа. – Но я в свое время не вышла замуж, хотя мечтала об этом.

– Тот человек не любил вас? – Андреа покачала головой.

– Увы, нет.

Зато теперь она была влюблена вновь и горела тем самым священным пламенем, которое выжигает душу, если не дать ему воли.

– Может, выпьем чаю? – спросила Констанс, решительно отгоняя от себя грустные мысли.

– Если не трудно. Мы завтракали час тому назад.

Констанс налила воду в чайник.

– Вы давно знакомы с Дорианом?

Андреа зарумянилась, как всегда, когда речь заходила о ее женихе.

– Три года. Вообще-то мы соседи.

– Да, я слышала о вас. Вы ведь присматривали за его садом?

Андреа просияла.

– Он рассказывал об этом? Да, я ухаживаю за растениями, когда он в отъезде, а это бывает очень часто.

– И вам это не в тягость?

– Напротив, я наслаждаюсь этой работой. У меня, к сожалению, всего лишь крохотный балкончик, а я люблю сады. Мне вообще нравится простор.

Задавая вопрос, Констанс имела в виду другое: не раздражают ли Андреа частые отлучки жениха, но не стала переспрашивать.

– И кто же присматривает за садом сейчас?

– Моя подруга. Вчера утром Дориан позвонил и настоял на том, чтобы я приехала в Шеффилд. Он настоящий мужчина, не правда ли? Не представляю, как вы с ним могли когда-то разойтись?

– Так случилось, – отозвалась Констанс и как можно более беспечно пожала плечами.

– Вообще-то, – совершенно беззлобно сказала Андреа, – мне всегда казалось, что он по-прежнему влюблен в вас и просто не замечает других женщин. Я-то давно по уши влюблена в него, но не смела и думать, что он ответит мне тем же. – Ее красивое лицо осветилось широкой улыбкой. – Я не поверила своему счастью, когда вчера вечером он подарил мне это кольцо и попросил стать его женой. Ах, Констанс, как я счастлива!

10

– Такое впечатление, что мы с вами сорвали банк, – сказал Бретт.

Дориан нахмурился.

– Что?!

Хотя его никто не обвинял, слухи нельзя было остановить, и вся эта история с галереей не могла не отразиться на его архитектурной карьере.

– Мы оба нашли женщин, с которым собираемся провести остаток жизни.

– Ах, это… – Он и забыл о своей помолвке.

– Андреа просто красавица, – не унимался Бретт.

Дориан кивнул.

– А как давно вы расстались с Констанс, Дориан?

– Десять лет тому назад, – резко ответил тот, подумав, что прибыл сюда не для того, чтобы обсуждать свои личные дела.

– Большой срок, – задумчиво сказал Бретт. – Моя жена умерла восемь лет назад. Поверите ли, но, встретив Бернис, я словно родился заново. Вы ощущаете то же самое?

– Пожалуй да, – буркнул Дориан, не желая портить Бретту настроение.

Он с нежностью относился к Андреа и нисколько не сомневался, что их брак будет счастливым… если только свадьба действительно состоится. Он все еще питал слабую надежду на то, что… Дориан тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Констанс теперь стала для него запретной территорией, и об этом не следовало забывать.

Когда же Бретт наконец перешел к делу и рассказал ему о возможности сноса галереи, он выложил свои карты. Согласно информации, собранной детективом, Крис Элдон догадывался, что дело нечисто. Видимо, он задавал слишком много вопросов и в результате погиб «от несчастного случая».

Выслушав все это, Бретт неохотно признался, что в смерти Криса есть ряд обстоятельств, не представленных в официальной версии смерти.

– Я пошел в полицию, но они не стали даже слушать меня. По их мнению, смерть была случайной, и никаких мотивов для устранения Криса не существовало. Вероятно, мне следовало проявить большую настойчивость, и я собирался действовать, когда… – И вдруг, закрыв лицо ладонями, он зарыдал.