Несгибаемый - Константин Калбазов

Пострелять у них сегодня не вышло. Совсем позабыли с этим купцом, что наколотых дров дома немного осталось. Оно вроде пока и имеется, но ведь это дело такое: сейчас есть, а на завтра уже и нет. А оба мужика на работе до позднего вечера. Нет, Аксинья, конечно, управится и сама. Ведь обходилась же до появления Петра, и Митя также днями пропадал вне дома в надежде хоть что-то подзаработать.

Пастухов взвесил, что важнее, и пришел к выводу, что с оружием он разобраться еще успеет, а вот дрова в доме нужны. Некрасиво получится, если мужики будут прохлаждаться, а баба – махать колуном. Опять же, он в квартиранты шел и с тем условием, что в доме мужская рука появится. Это в его мире мужички тихой сапой или внаглую забрались бабам на шею и упорно делают вид, что так и должно быть. Тут мужик хозяин, глава семьи, опора, надежа и кормилец. А как нет его, так и беда в дом пришла. И яркий тому пример был у него сейчас перед глазами.

Пилили и кололи дрова до позднего вечера. Хорошо еще покойный муж Аксиньи сладил дровяной сарай. Повесили «летучую мышь»[8] и работали сначала до ужина, а там и после. Аксинья даже набросилась на них, мол, завтра понедельник, на работу вставать еще затемно, а они разошлись не на шутку. Но зато дров заготовить получилось изрядно. На неделю, с запасом хватит.

На работу поднялись рано. Позавтракали да потопали. Вернее, покатили на лыжах. Причем не одни. Вон сосед, Егоров, с невозмутимым видом перебирает ногами, помогая себе палками. А ведь чуть ли не громче всех насмехался над горе-лыжниками. Петр вообще не удивится, если это поветрие сейчас распространится по городам Сибири. И не только. Словом, там, где зимы на зимы похожи. Удобно ведь.

До обеда время пролетело незаметно. Петру вообще нравилось возиться с железом, а когда начал изучать паровые машины, так и вовсе ушел в это дело с головой. Крутил гайки, читал книжки, надоедал с расспросами мастерам, не забывая и заведующего мастерскими, знающего инженера, между прочим. Устройство-то новое и при всей схожести с ДВСом – основанное на совершенно другом принципе. А коль так, то и своих нюансов тут по самую маковку.

А главное, Петра по-настоящему удивило, на что способны паровики. Вот, казалось бы, подводные лодки. Ну как тут пристроишь паровую машину? Но местные вполне справлялись. Причем при необходимости могли использовать ее и под водой. В этом вопросе его просветил один из мастеров, как раз и служивший на подводной лодке машинистом.

Начинал-то Алексей в надводном флоте, но потом предложили перебраться под воду. Дело это было сугубо добровольное. Тот бы и отказался. Ну какая радость каждый раз добровольно топиться и гадать, а всплывешь ли? Но у подводников срок службы был вдвое меньше, чем у надводников. А служба во флоте семь лет длится. Алексей-то к тому моменту уже успел отслужить год, но еще шесть маячили впереди. Вот и решил разменять их на три. Ну а тут война грянула. Понырял, чего уж там. Правда, гордится местом службы: и лодку, и экипаж вспоминает как дом родной и родню близкую. А еще подводников при нем лучше не задевать, а если произнесешь расхожее «самотопы», все, в зубы получишь гарантированно.

– Петр, там тебя спрашивают. – Вот и Леша, легок на помине.

– А кто? – тут же встрепенулся Митя, обедавший рядом с Пастуховым.

Мальца понять можно, у него в думках мамка. Вдруг что случилось. А вот у Петра мысли совершенно о другом. Похоже, опять халтурка подвернулась. А поскольку лимит праздников и, как следствие, выходных пока что исчерпан, вполне возможно, что работать придется впотьмах, при керосиновом освещении. Признаться, его это раздражало неимоверно. Ну вечер-другой под керосинку – еще туда-сюда. Но постоянно…

А еще отсутствие телевизора, Интернета, телефона, автомобиля, да много чего. Казалось бы, уже больше полугода здесь, а никак не может позабыть о благах цивилизации. К хорошему человек быстро привыкает и живет, не обращая на это внимания, воспринимая как должное. И только потеряв, осознаёт, чего он лишился.

– Сиди, малой. Не мамка, – правильно поняв парнишку, успокоил Алексей. – Там купец Заболотный припожаловали, дюже сердитые.

– Ну так ведь я ему нужен, не он мне, – пожав плечами, спокойно ответил Петр.

– Ну-ну, – ухмыльнувшись, отошел в сторону бывший подводник.

О том, что Петр подрабатывает электромонтером, в мастерских знали все. А потому отношение к нему было неоднозначное. Одни посматривали уважительно, как на человека умного и разностороннего. Другие откровенно завидовали его заработкам. А то как же, у него в месяц выходило как у полноправного мастера, а ведь таковым не является.

Нет, понятно, что по умениям и знаниям он с ними теперь вровень, но мастерские-то казенные, а потому штат мастеров ограничен. Это надо кого другого подвинуть, чтобы платить высокое жалованье новичку. А вот на это Петр пойти не мог. Да и не стал бы Павел Игнатьевич двигать старых работников ради выскочки, который в мастерских без году неделя, пусть и талантливый. Вот если бы тут было частное предприятие, тогда, конечно, хозяин постарался бы удержать его.

Были и такие, что подходили с явными намеками, мол, научи «электричеству». Вот только Петр не собирался этого делать. Нет, проблема вовсе не в том, что он боялся конкуренции. Электрификация Красноярска постепенно набирает обороты. Сегодня весь центр уже имеет электрическое освещение. Но дело это все еще новое, поломки возникают довольно часто, а специалистов не хватает. Бывает, электромонтеров ожидают чуть ли не неделю. Кстати, с телефонами ситуация еще хуже, хотя это частная лавочка.

Просто подходили с просьбой научить все больше охотники до легкого и, желательно, длинного рубля. Таким где бы не работать, лишь бы не работать. А Петру претило таких учить. Ну не нравились они ему, и все тут.

– А-а-а, вот ты где, – возмущенно едва не выкрикнул Заболотный, увидев Пастухова.

– И тебе здравствовать, Захар Силантьевич.

– Ты чего это там накрутил, криворукий? – даже не думая здороваться, тут же набросился купец.

– Никак случилось что, Захар Силантьевич?

– Ты коли не умеешь, так и не берись за дело! – продолжал бушевать тот. – Я весь запас лампочек в доме за вчерашний вечер извел.

– Да что ты говоришь, – с явной издевкой всплеснул руками Петр. – Видишь ли, Захар Силантьевич, это они со стыда так горят. Знают, что ты со мной рассчитаться не захотел, вот и горят, клятые. На сколько уж нагорело? Рубля на три? Ну это только цветочки.

– Издеваться надо мной! – Заболотный налился кровью и угрожающе надвинулся на Петра с недвусмысленными намерениями.

– Охолонь, купец. – Поднявшись во весь рост и даже не думая тушеваться, Пастухов упер твердый взгляд в глаза Заболотного. – Я тебе не шавка подзаборная, которую ты можешь пинать. На сколько ты заплатил, на столько я и сделал. Разговор кончен. Впрочем, ты можешь отдать остатнее, и все-то у тебя заработает как надо.