Могила девы - Джеффри Дивер

Щелк.

— Ура! — завопил Тоби.

— Прекрасно, Артур, — кивнул Бадд. — Хорошая работа.

Дерек несколько мгновений хмуро сидел перед своими приборами, затем улыбнулся и извинился. Поттер, всегда прощавший молодой энтузиазм, пожал технику руку.

Бадд с облегчением улыбнулся.

— Уичито — авиационная столица Среднего Запада. Черт, мы можем через полчаса получить вертолет.

— Только ему не дадим. — Поттер сделал жест в сторону графы на листе под заголовком «Обман». Лебоу вписал: «Восьмиместный вертолет: предоставить под угрозой уничтожения одного заложника каждый час. Начало срока в 17:00».

— Вы не дадите ему вертолет? — прошептал капитан.

— Конечно, нет.

— Вы солгали ему?

— Поэтому мои слова занесены в графу «Обман».

— Нельзя дать ему возможность перемещаться, особенно на вертолете, — объяснил Лебоу, не отрываясь от клавиатуры компьютера.

— В пять часов он убьет девочку.

— Так он заявил.

— Но…

— Это моя работа, Чарли. — Откуда только Поттер черпал терпение? — Я здесь для того, чтобы убедить его не убивать.

Он налил себе из металлического кофейника чашку отвратительнейшего кофе.

Опустив в карман мобильный телефон, переговорщик вышел из фургона. Он пригибался, пока не спустился в овражек, где его не было видно из здания бойни.

Часть пути Поттера сопровождал Бадд. Молодой капитан выяснил, что только полиция Хатчинсона имеет право распоряжаться движением на реке, и дал указание этим правом воспользоваться, чем вызвал ярость фрахтователей контейнеровозов, направляющихся в Уичито и плативших за аренду судов по две тысячи долларов в час.

— Всем не угодишь, — рассеянно прокомментировал переговорщик.

Становилось все холоднее — странный выдался июль: температура не дотягивала и до двадцати градусов. И в воздухе чувствовался привкус дизельного выхлопа — видимо, от работавших неподалеку на полях молотилок и комбайнов. Поттер помахал Стиллуэлу. Тот, расхаживая среди полицейских, коротко улыбнулся и приказал привести войска в боевую готовность. Оставив Бадда, Поттер сел в машину Бюро и отправился в тыловую зону.

Там уже собрались журналисты всех крупных компаний и местных станций трех штатов, а также репортеры газет и радио крупных городов. Поттер быстро переговорил с Питером Хендерсоном, который, какие бы у него до того ни были просчеты и мотивы, быстро создал транспортный резерв, обслуживающий тыловую зону, и установил палатку для прессы.

Поттер был для журналистов известной личностью, поэтому они набросились на него, как только он вышел из машины, и вели себя вполне предсказуемо: агрессивно, настырно, зашоренно, без всякого чувства юмора. Переговорщик занимался своим ремеслом много лет, и за это время они нисколько не изменились. Как обычно, его сразу посетила мысль о том, что он ненавидит связываться с этой компанией.

Поттер взобрался на помост, сооруженный Хендерсоном, и увидел сплошное белое сияние множества вспышек и прожекторов.

— Сегодня утром, примерно в восемь тридцать, трое бежавших из тюрьмы заключенных захватили заложниц: двух учительниц и восемь учениц из школы Клерка Лорена для глухих в городе Хевроне, штат Канзас. Преступники отбывали сроки в Калланской федеральной тюрьме.

В настоящее время они забаррикадировались в помещении заброшенной фабрики по переработке мяса у реки Арканзас, на окраине города Воронья Гряда, около полутора миль отсюда. Здание окружено несколькими сотнями полицейских штата и федеральными агентами.

Всех людей было не больше сотни, но, разговаривая с «четвертым сословием», Поттер предпочитал приукрашивать правду, не желая воодушевлять преступников и сеять в них уверенность, что они справятся с ситуацией. На тот случай, если у них есть возможность смотреть новости.

— Среди заложниц есть жертва…

Журналисты ахнули, пришли в негодование, вверх взлетели руки. Но на вопросы, посыпавшиеся со всех сторон, переговорщик покачал головой и отказался назвать имена.

— Только после того, как родственники заложниц и жертвы будут оповещены о случившемся. Мы ведем переговоры с преступниками. Их зовут Луис Хэнди, Шепард Уилкокс и Рэй Сонни Боннер. В этот период проход для журналистов к зданию, где засели бандиты, захватившие заложников, закрыт. Мы будем снабжать вас информацией по мере появления новостей. Это все, что я могу сказать вам сейчас.

— Агент Поттер…

— Я не отвечу ни на один вопрос.

— Агент Поттер! Агент Поттер, пожалуйста!

— Вы можете сравнить сложившуюся ситуацию с той, что возникла во время кризиса с сектой Кореша в Уэйко?

— Нам нужны вертолеты для освещения события. Наши адвокаты уже связались с директором…

— Эта ситуация похожа на то, что происходило с Рэндэлом Уивером несколько лет назад?

Поттер, сопровождаемый вспышками фотоаппаратов и лампами видеокамер, молча вышел из палатки прессы. Он уже садился в машину, когда услышал голос:

— Агент Поттер, можно вас на минуту?

Переговорщик обернулся и посмотрел на приближающегося к нему человека. Тот прихрамывал и вовсе не походил на типичного репортера. Отнюдь не красавчик, мрачный, настойчивый, но не разгневанный, что несколько подняло его в глазах Поттера. Старше своих коллег, смуглый, с морщинистым лицом, он напоминал настоящего журналиста — например, Эдуарда Роско Марроу.

— Никаких персональных заявлений, — отрезал переговорщик.

— Ни о чем подобном я не прошу. Меня зовут Джо Силберт, я работаю на телестанции КФАЛ в Канзас-Сити.

— Понятно, сэр. А теперь извините меня.

— Вы ненормальный, Поттер, — сказал журналист скорее устало, чем сердито. — Еще ни разу не случалось, чтобы вертолетам прессы не разрешали подняться.

«Ставки слишком высоки», — подумал агент.

— Вы будете получать информацию вместе со всеми.

— Подождите. Я знаю: таким, как вы, на нас наплевать. Мы для вас сплошной геморрой. Но мы тоже должны выполнять свою работу. Это большой новостной повод, вам это прекрасно известно. И нам нужно гораздо больше, чем пресс-релизы и такие псевдобрифинги, как тот, который вы только что провели. Адмирал так накрутит вам хвост, что вы вспомните Уэйко как приятное развлечение.

Журналист назвал воинское звание директора ФБР, и это означало, что он лично знает его.

— Ничего не могу поделать. Во время кризиса с заложниками безопасность превыше всего.

— Предупреждаю: если вы станете слишком зажимать нас, молодежь может решиться на отчаянные шаги, чтобы прорваться за ваш кордон. Они собираются воспользоваться дескремблерами,[22] чтобы перехватывать ваши переговоры, намерены разыгрывать полицейских…

— Все это незаконно.

— Я только упомянул то, о чем некоторые из них поговаривают. Назревает драка, и я не хочу уступать эксклюзивный материал какому-нибудь паршивому молокососу, научившемуся нарушать закон.

— Я отдал приказ арестовывать любого гражданского, если таковой появится около здания бойни. Включая репортеров.

Силберт закатил глаза.

— Господи, Арнетту[23] было легче в Багдаде, чем нам здесь! Вы же переговорщик. Так почему же с вами невозможно вести переговоры?

— Мне необходимо вернуться.

— Подождите. Выслушайте мое предложение. Я хочу организовать журналистский пул. Только с вашего разрешения к бойне будут одновременно подходить один или два репортера. И никаких камер, радио или магнитофонов. Пишущие машинки или ноутбуки. Или ручки и карандаши.

— Джо, вы прекрасно знаете, что мы не можем идти на риск и позволить преступникам узнать, чем занимаемся. У них может быть радиоприемник.

— Если вы нас зажимаете, мы начнем строить собственные предположения. — В голосе Силберта появились угрожающие нотки.

Несколько лет назад, во время кризиса с заложниками в Майами, ситуация резко обострилась, когда один из репортеров начал рассказывать о предпринятом спецназом штурме. Оказалось, что журналист просто выдумывал: говорил о том, что могло бы быть, — но преступники приняли его слова за правду и открыли огонь по заложникам.

— Как я понимаю, это угроза? — спокойно спросил Поттер.

— Торнадо — вот что такое угроза, — ответил Силберт. — А также реальность нашей жизни. Послушайте, Поттер, что я должен сделать, чтобы убедить вас?

— Ничего. Извините.

Переговорщик повернулся к машине.

— Черт бы вас побрал! — вздохнул репортер. — Может, вас убедит вот это: мы будем давать читать вам болванки, перед тем как окончательно дорабатывать текст. Запрещайте все, что найдете нужным.

Такое случилось впервые. Сотни раз Поттер вел переговоры с преступниками, у него складывались и плохие, и хорошие отношения с прессой, когда он старался балансировать между Первой поправкой к Конституции и безопасностью заложников и полицейских. Но ни один журналист не предлагал ему просматривать черновики своих статей.