Галактика мозга - Сергей Бакшеев

— Матвеев, ты, что за концерт устраиваешь в рабочее время?

— Свежий анекдот рассказали, Виктор Андреевич, — спокойно ответил командир оперативников. — Про гаишников.

— Да-а, я погляжу, делать вам совсем нечего.

— Всё под контролем, товарищ подполковник. Ребята работают.

— Работнички. — Начальник отделения сфокусировал устрашающий взгляд на молодых сотрудниках. Те еще поддавались педагогической обработке. — Вот что. Я вчера был на совещании, говорили про улучшение работы по заявлениям граждан. В том числе, по фактам, изложенным в прессе.

— Мы стараемся.

— Не перебивай, Матвеев. После совещания мне показали статью, где указано, что на нашей территории работает клиника, которая наркоманам делает не сертифицированные операции. Если выражаться по-русски: мозги там курочат, отчего половина пациентов становятся придурками.

— Они ими и были, если ширяются.

— Знаю, но наше дело служба! Мы должны принять меры.

— Какие?

— Сейчас подъедет врач из здравотдела. Прокатитесь с ней в эту клинику. Она проверит лицензии, сертификаты. Если что не так, прикрой эту лавочку. По жесткому! Надо показать прессе, что милиция заботится о здоровье граждан.

— Будет сделано, закроем. А врач — симпатичная?

— Кто про что, а кобель про сучек. — По комнате прокатился грубый мужской смех. — Хорошь ржать! Анекдоты по дороге будете травить. И это… Матвеев, к женщине не приставай.

39

В центре ярко освещенной операционной под простынею лежал Кейджи Танака. На его обритой голове были закреплены кольца и дуги стереотаксического оборудования, нацеленного сквозь отверстие в черепе на оголенный мозг. Над пациентом корпела Елена Репина. Антон Шувалов и Илона Гладкая ей ассистировали, Сергей Задорин управлял многочисленными приборами.

Операция длилась уже около двух часов.

— Передай нейрочип, — попросила Репина.

Воспользовавшись паузой, Илона ловко промокнула вспотевший лоб нейрохирурга. Шувалов протянул Репиной чип. Между маской и хирургическим колпаком виднелись только его сосредоточенные глаза. Нешуточное волнение осталось на этапе подготовки. Сейчас ученый был уверен в каждом принятом решении. Он вопросительно дернул зрачками.

— Идем по плану, — ответила Репина. — Начинаем самое интересное.

Оно же самое сложное, легко понял коллегу Антон, занимая место напротив нейрохирурга. Требовалось подсоединить искусственный нейрочип к живым клеткам мозга. Каждый тончайший контакт к определенному нейрону. Подсоединить надежно и точно, не повредив соседние клетки.

На столике при входе бесшумно задергался один из сотовых телефонов. Перед началом операции Шувалов потребовал отключить все средства связи. Ничто не должно мешать сложнейшему эксперименту.

Накануне Антон предупредил коллег.

— На первый взгляд, мы готовились с вами два месяца, а на самом деле мы шли к этой операции несколько лет. Сегодня мы осуществим то, что еще никто до нас не делал. Никто в мире. Это равносильно первому полету человека на Луну. Каждый из нас должен сосредоточиться. Даже если начнется землетрясение, мы должны работать и не допустить ни малейшей ошибки.

— А если отключится свет? — сделал более реальное предположение Задорин.

— В подвале есть резервный генератор.

Дребезжание телефона прекратилось. Это был мобильник Шувалова с выключенным звуком. На дисплее вспыхнуло и погасло имя Оля, дополненное цифрой 3. Антон не знал, что пропустил уже третий вызов за последние десять минут. Звонки любимой женщины, которые он так ждал все дни разлуки, остались незамеченными.

В коридоре угрюмый Кабаяси охранял вход в операционную. Перед тем, как вдохнуть наркоз, господин Танака приказал помощнику слушаться только доктора Шувалова. Шувалов-сан попросил во время операции его не тревожить. Хисато Сатори перевел расплывчатую фразу русского ученого на понятный потомку самураев язык: никого, ни под каким видом в операционную не пускать!

На дисплее телефона вновь высветилось имя Оля. Так часто жена не звонила Антону даже до их расставания, а после ссоры она не делала этого ни разу.

Что за беда могла заставить ее забыть прежнюю обиду?

Хисато Сатори коротал время в нетерпеливом ожидании в кабинете главврача Дмитрия Стерьхова. Внешне его волнение не проявлялось, только внутри клокотал один и тот же вопрос: сумеет или нет русский физик совершить чудо?

Чтобы реже поглядывать на часы, японец созерцал змей в террариуме и расспрашивал о них странного русского главврача. Тот отшучивался, но японец был не настолько силен в русском, чтобы понимать юмор.

От вялотекущей беседы Стерьхова отвлек телефон. Звонил охранник с центрального въезда.

— Дмитрий Евгеньевич, к нам милиция.

Началось, подумал врач, вспомнив гадкую газетенку. Его рот перекосился.

— Сколько их?

— Четверо, плюс женщина.

— Можешь задержать?

— Они уже проехали. Махнули удостоверением и…

Стерьхов опустил трубку. Сатори слышал только ответы, но по испуганному лицу главврача догадался, что произошла неприятность.

— Что-то случилось с Танака? — спросил японец.

— Не волнуйтесь, это другая проблема.

— Она не касаться господин Танака?

— С ним всё будет хорошо, — кисло улыбнулся главврач и торопливо вышел из кабинета.

Его неуверенный голос не добавил японцу ни капельки оптимизма.

40

Уже второй остановившийся на взмах руки водитель-частник сосредоточенно пучил глаза и округлял рот, услышав адрес школы.

— Я покажу дорогу! — не выдержала Ольга Шувалова.

— Э-э, так бы сразу и говорыла, — обрадовался немолодой кавказец. — Садысь, красавица.

Ольга вновь позвонила мужу и в нервном нетерпении ждала, считая гудки, пока не отключилась связь. Антон опять не ответил. «Тебе плевать на меня, но как можно быть таким черствым к судьбе сына?» — кричало надломленное женское сердце?

— Теперь поворачиваем, да? — спрашивал водитель.

Ей позвонила на работу директор школы и строгим голосом сообщила дикую новость. Оказывается, Саша учинил на перемене безобразную драку, в результате которой пострадал ни в чем не повинный мальчик. Директор требовала немедленно забрать сына-хулигана из ее приличной школы и ставила вопрос о его исключении. Перепуганная Ольга, забыв о старых обидах, тут же позвонила мужу. Растерянной женщине требовалась помощь уверенного мужчины. Ее маленький тихий Саша подрался! Его исключают! А если он ранен? Пугающие слова стучали в голове перепуганной мамы острыми молоточками. А Антон, как назло, не подходил к телефону.

Внезапно она решила, что надменный Шувалов из вредности не хочет с ней разговаривать, проявляет тупое мужское упрямство. Она набрала эсэмэску. «Сашу исключают из школы. Срочно приезжай!» Каждый нормальный папа, получив такое сообщение, должен бросить всё и мчаться на выручку. Если ему безразлична жена, то хотя бы ради сына он может пожертвовать своим драгоценным временем.

Она ждала. Сейчас он прочтет, всполошится, перезвонит. Она расскажет ему о случившемся, и они вместе что-нибудь придумают. Они спасут Сашу! Но время шло, а телефон молчал.

— Эй, красавица, дорогу покажи, — приставал водитель.

Ольга махнула рукой.

— Туда. За длинным домом, направо.

Она отвернулась, сжала веки и почувствовала себя слабым одиноким человечком в мире жестоких бездушных людей. Ресницы увлажнились от слез. Через пять минут она будет в школе. Если директор на нее накричит, она вконец растеряется. Ей нужна поддержка сильного человека, она не справится одна. Внезапно Ольга вспомнила, что у нее есть такой друг. Она позвонила Борису Вербицкому. Тот ответил сразу.

— Боря, помоги мне! Саша подрался в школе, директор хочет его исключить, а я… я не знаю, что делать.

— Ты где?

— Подъезжаю к школе.

— Успокойся и жди меня там. Сама не заходи. Я скоро буду. Я знаю, где это.

Борис говорил хладнокровно и уверенно. Ольга почувствовала, что теперь она не одна. В груди рассыпался тяжелый камень, становилось легче. Вспомнился Антон. Он показался ей бессердечным человеком, прячущимся от нормальной жизни за ворохом холодных бездушных формул. Желая сделать ему побольнее, она нащелкала эсэмэску: «Если не перезвонишь, у тебя нет сына». Отправила и испугалась.

По мере того, как шло время, а телефон молчал, крепла ее убежденность в своей правоте и его подлости.

41

Битый жизнью администратор, Дмитрий Стерьхов, попытался перехватить непрошенных гостей еще при входе в клинику. С самой радушной улыбкой он сбежал по ступенькам навстречу худой заостренной женщине с маленькими глазками, прижатыми к длинному носу.

— Я главврач клиники, Дмитрий Евгеньевич Стерьхов. Чем могу быть полезен?