Цена свободы. Дверь через дверь - Андрей Александрович Прокофьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Думаешь, что этот мир лучше – произнес Феликс.
– Конечно, это же нами открытый мир. Он, как и мы, лучше того мира, в нем нет столько всякого дерьма – громко, не скрывая восторга, говорил Влад.
Феликс промолчал.
– Я уже люблю этот мир, я никогда не испытывал такого наслаждения. И вообще интересно, даже одежда совершенно не отличается – продолжал оживленно говорить Влад, ему всё больше нравилось положение, в котором они оказались, попав в параллельную плоскость.
– А я думал, что мы будем чем-то вроде рыцарей из другого времени – хороший настрой начал передаваться и Феликсу.
Так незаметно, быстрым шагом, ребята оказались в районе собственного проживания. Ну, и здесь их особо ничего не смогло удивить, за исключение того, что возле их дома не было шлагбаума, еще, в дополнение, к исчезнувшей красно-белой палке, исчезла и будка, в которой, заменяя сторожевого пса, постоянно дежурил один из охранников. Во дворе было чище, и до мальчишек быстро дошло: исчезли мусорные контейнеры, располагавшиеся в дальнем левом углу.
– Двери открыты, можем зайти к себе домой, в гости – пошутил Влад.
– Точно, все двери настежь и домофонов нет – произнес Феликс.
– Здесь никто никого не боится, здесь нет преступников – с восхищением предположил Влад.
– В сторону, за угол! – резко произнес Феликс, схватив Влада за руку.
Влад не понял в чем дело, но мгновенно последовал за Феликсом.
– Смотри, твой отец – прошептал Феликс.
Влад застыл, прижавшись к стене дома. Он узнавал и не узнавал своего отца. Лицо, фигура, походка, глаза – всё это было тем, что не отличалось, что не могло хоть как-то удивить Влада – это был его отец. Но вот одежда, точнее, форма, её статус – вот, что повергло в шок. На отце был генеральский мундир, и только сейчас, ребята обратили внимание на черную служебную машину, в сторону которой направлялся отец Влада. Мысль о том, что форма отличается от той, что должна иметь место в их реальности, сильно запоздала. Причиной того было то, что мальчишки плохо разбирались в обмундировании, которое превышало звание полковника, но генерала от майора могли отличить сразу, несмотря на перипетии параллельных пространств.
– С ума сойти, мой отец уже успел стать генералом – шептал Влад, украдкой наблюдая за собственным отцом, который, в этот самый момент, садился в автомобиль.
– Получается, что мы в будущем – произнес Феликс.
– Ты по-прежнему о своей машине времени – усмехнулся Влад.
– А что, разве такой вариант невозможен – несколько обиженно произнес Феликс.
– Возможно, но тогда отец должен постареть на много, много лет – реальный аргумент прозвучал из уст Влада.
– Почему? – не сдавался Феликс, а автомобиль вместе с водителем и генералом, не замечая мальчишек, покинул территорию двора.
– Что почему? Ну, чтобы стать генералом в будущем, нужно до этого дожить, а значит стать старше. Если мы в будущем, то нам с тобой должно быть лет по двадцать пять – попытался объяснить Влад.
– А если здесь время двигается с другой скоростью. У нас час – это шестьдесят минут, а здесь, быть может, тридцать – гнул своё Феликс.
– Ладно, позже всё выясним, а теперь нужно назад. Мы, кажется, уже больше двух часов на запретной территории. Еще, если время, как ты говоришь, идет иначе, то вдруг закроют двери в здание этого университета – произнес Влад.
Феликс сделал округленные глаза, ему представилось: что тогда может произойти.
– Института – произнес Феликс, спустя несколько секунд.
Влад не понял друга, поэтому переспросил: – Что это такое, институт?
– Там на табличке было написано – ответил Феликс.
– Институт, так институт, пойдем – осмотревшись по сторонам, произнес Влад.
Вокруг них никого не было. Мальчишки покинули дворовую площадку, вышли на одну из оживленных улиц и, не сбавляя темпа, последовали навстречу зданию, где размещался университет или институт.
4
“Двигайтесь, достигайте, играйте, фантазируйте, огорчайтесь, наплюйте, забудьте, уйдите, – сдохните, в конце концов”
Странная надпись, разместившись на большом рекламном щите, врезалась в воображение, переливаясь неестественным разноцветьем.
Обычно, подобные элементы содержат куда более позитивную информацию. Очень часто глупую, навязчивую, и это сейчас, о тех моментах, когда дело не касается рекламы. Бывает, что набор банальных нравоучений. Для кого? Для них всех, ведь им необходима мусорная подпитка. Всё одно ведь не заметят и не задумаются. Глянут, пройдут или проедут мимо, и ничего, и сплошная пустота. Фоновый прием, но исправно работает, на другом уровне, заполняя множество пустых ячеек, в наполовину атрофированном мозге. Не могут клеточки оставаться порожними, содержание обязательно. И пусть, и очень хорошо, даже есть какое-то время. Но беда в том, что его немного. Реанимировать можно, если не тянуть.
Выкинуть мусор. Разместить что-то сносное и полезное, попробовать анализировать, запомнить. Но не станут. Умрут ячейки, исчезнет возможность. Подумаешь, да и черт с ними, – их много. Только вот кого? Пустых клеток головного мозга или обладателей того, что называют мозгом.
Сложный вопрос, а неестественная надпись исчезла.
Влад продолжал оставаться на прежнем месте. Прошла воображаемая минута. Может, её не было, но за спиной появился яркий свет, разрезавший ровно напополам явившуюся без предупреждения темноту. Влад вздрогнул, обернулся и бросился бежать. За спиной возникло огромное количество автомобилей, которые ловили его тело своими фарами, которые громко сигналили, пытаясь звуком остановить бешенный темп…
… Страна нигде, страна никогда. Пространство удивительного бреда. Хочешь, путешествуй, осматривая кем-то оставленную, в огромном количестве, ненужность. Хочешь, присоединяйся, делай то же самое. Не стоит стесняться, всё очень просто. И главное, не задумываться. Не нужно сопоставлять. В этой необыкновенной стране так не принято. А объем, он огромен. И всё пустое, всё безликое, всё то, что тебе и нужно. Значит, смелее. Оставляй свой след, любуйся собой. Ты этого достоин. Ты такой же, ты один из миллиона, ты часть порожней относительности. В этой волшебной стране, которая негде, которая никогда, которая современное авторство. Где разница лишь в заумном виде, в уверенной и наглой позе, в количестве
