Измена. Месть подают холодной (СИ) - Ардея Рита

Поджимаю губы. На самом деле я очень удивлюсь, если выяснится, что Аделаида невиновна. Другое дело Эйван. Я вздыхаю. Наши отношения сложились так себе, но не хочется верить, что отец Ингвара может быть настолько подонком.

– Не понимаю, – нарушает ход моих мыслей задумчивый голос Руби. – Только ты вчера оживилась, почти расцвела, как сегодня снова скисла.

Я рассеяно улыбаюсь и нарочито медленно отставляю чашку с чаем, чтобы потянуть время хотя бы несколько секунд. Сейчас я в состоянии заметить, насколько медленно работают мои мозги – наверное, хороший знак, что я стала обращать на это внимание.

– Я просто вся в мыслях, – говорю я честно. – Видишь ли, ночью я пересеклась с Веспулой, и так вышло, что она закончила исследование к тому моменту…

Не успеваю подобрать слова, чтобы мягко сказать Руби о своих подозрениях. Янтарные глаза подруги смотрят спокойно, но отрешённо. Внутри Руби пожар, я знаю, но она равнодушным тоном произносит:

– Тебя правда травили, да? Моя мать.

– Руби… – я глубоко вдыхаю. – Пока что это всего лишь подозрения, я не пытаюсь обратить тебя против семьи…

– Ой, брось! – Руби скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула. – Против семьи? Моей семьи, что клеймила меня за то, что я подарила невинность мужчине, а он обманул меня и не женился? Семьи, что была против моей военной карьеры и пыталась сплавить меня в монастырь? Этой семьи? У меня есть семья, Вилле. Мои лучшие друзья, что проливали со мной кровь, мой племянник, талантливый и умный мальчик, мать которого я не уберегла. Моя вина, что я умчалась на границу, чтобы там выместить своё разочарование жизнью, когда должна была остаться с тобой и не допустить того, что они сделали.

Я растрогана. Повторяю то, что вчера говорила Райдену:

– Ты не виновата. Мы же могли знать, что всё так обернётся.

– Ещё как виновата. Я могла бы обратить внимание на твои странности, – возражает Руби. – Могла бы чаще бывать дома. Я много чего могла бы, но не сделала. Я могла бы, например, иногда думать! Я не ожидала, что мать хочет тебе зла, но я могла бы предположить, что она способна на очень многое. Её травки и чаёчки всегда меня нервировали. И не зря же!

– Пока не будем утверждать наверняка, что это дело рук Аделаиды. Главное, чтобы Веспуле удалось обратить то, что сделали со мной, – вздыхаю я. – Ведь это не просто отрава.

Руби вопросительно приподнимает брови, и я быстро рассказываю ей всё, что произошло вчера в оранжерее, в том числе о явлении Тиоры и о наших насчёт неё мыслей.

– Эта вошь? – изумляется подруга. – Способна на такое?

– Под мудрым руководством, очевидно.

– И ты думаешь, ею руководила моя мать? Но зачем?

– Это мне хотелось бы выяснить.

Руби кивает и решительно встаёт.

– Пойдём же.

– Спугнёшь, – наставительно говорю я, вновь беря фарфоровую чашку. – Теперь, моя дорогая Руби, нам нет причин спешить. Я хочу насладиться раскрытием этого дела, выщемить каждого, кто причинил боль мне – и тем самым Райдену, заглянуть в глаза и заставить раскаяться в свершённом. Начиная с Тиоры.

Руби смотрит на меня с загадочной улыбкой.

– О, посмотрите-ка, какая страшная ледяная драконица. Как там говорят в Дахрааре: «Месть – долг чести перед своим врагом»? Те, кто это затеял, явно не слышали эту поговорку.

Я улыбаюсь, томно, ленно. Мне больше не страшно. Теперь, когда не надо задаваться вопросом, что со мной происходит, я чувствую себя куда увереннее.

– Зайдём к Веспуле, посмотрим, как она предлагает меня лечить.

Колдунья не спит – похоже, она перешла на новую ступень развития человеческого тела и во сне не нуждается в принципе. Она явно рада нас видеть. На её столе лежит пухлый блокнот, исписанный невероятно нечитаемым почерком. А посреди кабинета стоит строгий кожаный чемодан, который Веспула явно украсила на свой вкус: прямо на нём уверенно растут растения и даже цветут цветы.

Веспула носится по кабинету, в хаотичном порядке швыряя в чемодан банки, колбы и бутылки. Они не бьются, даже не звякают, а пропадают в недрах чемодана без следа. Внутри него засасывающая тьма, и я не рискую подойти ближе – не хочется стать частью поклажи. Кто знает, какие методы компрессии использует наша чудачка.

– Собралась куда-то? – спрашивает Руби, подбоченясь.

– Ну разумеется! – отвечает Веспула, размахивая руками. – Ход эксперимента должен быть под систематическим наблюдением старшего исследователя. К тому же с вашим недостаточным научным образованием вы не сможете поддерживать правильность назначенного лечения. И, в конце концов, я жажду посмотреть на эту отравительницу, этого гения от мира алхимии, эту…

– Поганку, что чуть не убила во мне дракона? – подсказываю я.

Веспула щёлкает пальцами и радостно кивает.

– Именно!

– То есть ты едешь с нами? – уточняю я.

– О, – Веспула останавливается и поворачивается ко мне. Хитринка в её глазах воистину демоническая. – Ну, утром ко мне пришёл Райден и сказал, что ты слишком упряма, откажешься остаться в Академии и попрёшься домой – это почти дословная цитата. А он тебя ни за что не отпустит, если будет считать, что тебе грозит опасность. Потому он заявил, что ты либо уедешь в моей компании, либо он запрёт тебя в башне по драконьей классике. Я подумала, что ты явно выберешь первый вариант, потому стала паковать вещи!

– А со мной он обсудить это не хотел? – спрашиваю я с плохо скрываемой в голосе угрозой, которая совсем не трогает Веспулу.

– Хотел! Но ты сначала пришла ко мне, так что мне выпала честь сообщить эту новость!

Она захлопывает чемодан и защёлкивает застёжки. Я смотрю на неё в полной прострации.

– А по-моему, отличная мысль, – подаёт голос Руби.

– Мысль настолько отличная, что пришла мне в голову ещё вчера, – говорю я. – Я подумала, что против Аделаиды нам нужен ещё более сильный интриган, разбирающийся в травах и зельях.

– Ой, ты всё льстишь мне! – отмахивается Веспула. – То есть ты не против?

Пытаюсь спрятать рвущуюся наружу ехидную улыбку. Против ли я поселить в старинном, лелеемом поместье дель Монроков полубезумную учёную со взрывными зельями, выводком зубастых цветов и вольнодумной козой?

– Бернадетт же едет с нами? – спрашиваю я как бы невзначай. – Ты же не оставишь её без присмотра.

– Ну разумеется! – горячо кивает Веспула. – Я без неё как без рук!

– Чудно. Это просто прекрасно.

– Ты похожа на ледяного демона, – шепчет мне на ухо Руби. – Особенно твоя улыбка, ух! Кровь стынет.

– И это тоже хороший знак, – киваю я довольно. – А теперь пойдём. Нужно поблагодарить ректора за гостеприимство и попрощаться – вскоре нам пора, а ведь ещё нужно успеть сделать самое главное дело. Вспомнить лучшие моменты академических лет с бывшей соседкой по комнате и разделить с ней угощение, что она приготовила своими руками специально для меня.

***

К главному корпусу мы направляемся втроём, но у самого входа Веспула вдруг указывает пальцем на клумбу.

– Надо проверить, чтобы цветочки уцелели.

– В случае внезапного падения эльфиек? – с пониманием спрашивает Руби.

Веспула кивает.

– О да. Конкретно наша прямо склонность нездоровую имеет к падениям. А мы же не хотим, чтобы она шмыг в окошко – и дёру?

У дверей приёмной с заговорщицкой улыбкой покидает меня и Руби.

– Веспула права, такой крысе надо все пути отступления перекрыть. Я посторожу, а ты иди, общайся. Если что – зови на помощь, мы тут все рядом.

– Будет стыдно, если мне понадобится помощь в дружеской беседе с моей давней подругой, к тому же, не обучавшейся бою, – веду плечом я, а затем стучусь.

Тиора откликается сразу. Когда я вхожу, она натягивает радостную улыбку. Впервые я отчётливо вижу её фальшь.

– Ох, Вилле, а я как раз думала искать тебя, чтобы извиниться за вчерашнее! – тараторит она, вскакивая. – Прости, что я так умчалась, и за пахлаву прости – я такая неуклюжая! А Веспуле лишь бы сказать какую-то мерзость.