Слезы бога - Евгений Шелехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жаль, ты не увидишь, как я буду трахать твою женушку, – прогудел он, – но я тебе обещаю, я не буду нежен. Зря ты тронул моего брата.
– Хватит! – рявкнул лысый.
К удивлению Руслана, громила тут же повиновался, хотя и покосился на лысого недобрым взглядом. Второй громила тем временем поднялся на ноги, придерживаясь одной рукой за машину, а второй массируя место удара. Он зыркнул исподлобья на Руслана и, подобрав автомат, двинулся к нему.
– Я тебя, гнида…
– Ты не слышал, что я сказал?! – заорал лысый.
– Павел, дай я его…
– Я сказал прекратить! – Лысый сделал шаг к громиле с таким видом, будто мог что-то ему сделать. Громила замер на месте. Удовлетворившись, лысый повернулся к Руслану. – Раз ты так настаиваешь, будешь первым. Держите его!
Оба амбала схватили его за руки, чуть не вывернув их из суставов, и поставили на колени. Руслан сопротивлялся изо всех сил, но этого было мало.
– Сильный сука, – проревел тот, что держал его справа. – Петр, держи волосы.
Мелкий сектант рывками обошел Руслана по кругу, будто боясь, что он его покусает, и хихикая, как гиена, подскочил сзади. Он схватил его за волосы и дернул на себя. Оля кинулась на одного из громил, но получила от него удар наотмашь и упала. Лысый, переступив через нее, подошел к Руслану.
– Теперь Бог решит, достоин ли ты жить, – сказал он, поднося бутылку к лицу Руслана.
– Ты же даже не знаешь, что это такое, – прохрипел Руслан.
– Я же тебе сказал, – глаза лысого лучились злобной, садистской радостью. Он наслаждался происходящим, упивался им. – Это – слезы Бога. Так сказал Пророк, значит так и есть. Все, – он махнул рукой вокруг, – происходит, как он и говорил! Кто я такой, чтобы сомневаться в его словах? Я правда добавил немного священной воды. Думаю, вам, грешникам, так легче будет их принимать, – он взболтал бутылку. – Хватит болтовни!
Пальцами одной руки от зажал Руслану нос, в то время как державший его сзади сектант сильнее потянул за волосы. Руслан дернулся, но держали его мертвой хваткой. В рот полилась какая-то мерзость. Он хотел выплюнуть ее, но воздух в легких закончился, и ему пришлось сделать глоток, чтобы вздохнуть. Внутри тут же разгорелся огонь. Его начало сильно мутить, озноб пробил крупной дрожью, и в глазах потемнело.
***
Руслана вырвало кровью вперемешку с черной массой. Он смог приподняться на коленях и локтях, его вырвало снова. Он едва не упал лицом в эту лужу и, перекатившись через бок, распластался на спине. Сил не было даже на то, чтобы лишний раз пошевелить пальцем. Он мог лишь глубоко дышать и безучастно смотреть в низкое серое небо. Откуда-то из-за грани сознания донесся далекий собачий лай. Через время лай прекратился, и вновь наступила тишина. Руслан парил в этой тишине, словно в облаках, которые медленно проплывали над ним. Но что-то в этой тишине было не так, какая-то мысль неспокойно металась под поверхностью его сознания, не давая насладиться нирваной. Когда же эта мысль наконец сформировалась, она оказалась первой каплей из внезапно накрывшего его водопада. В одно мгновение к Руслану вернулась память.
– Оля! – даже говорить оказалось очень тяжело. – Маша! Мишка!
Руслан перевернулся на бок. Он все еще лежал возле двора дяди Коли. Его машины, как и машины сектантов, видно не было. Усилием воли он заставил себя сесть и осмотреться. Картина, которая предстала его взору, была воплощением его персонального ада. На расстоянии всего пары метров слева от него в неестественно вывернутой позе скрючилась Оля. Чуть дальше, глядя в небо остекленевшими глазами, лежал Мишка, а возле него – лицом вниз – Маша. В нескольких метрах в стороне покоилось тело его матери. Ее лицо было повернуто к нему. Темно-красная, почти черная, дорожка, начинавшая у дыры во лбу, оканчивалась в такой же темной луже, растекшейся вокруг ее головы. Тело дяди Коли, также все в крови, лежало справа.
Руслан, сбивая колени и локти об асфальт и хрипя что-то нечленораздельное, бросился к Оле. Он повернул к себе ее красивое лицо и положил руку на шею. Вместо пульса он ощутил лишь холод ее кожи. Весь дрожа, боясь того, что он сейчас обнаружит, он подполз к сыну и склонился над ним. Глаза малыша смотрели сквозь Руслана. Не в силах заставить себя коснуться лежащей рядом дочери, Руслан свернулся в клубок и зарыдал.
– За что? – крикнул он в пустоту улицы. Ответом ему был лишь далекий лай собак. – За что?!
Снова взглянув на мать, он увидел то, чего ожидал меньше всего – возле нее лежал пистолет. Его пистолет. Руслан и представить не мог, каким образом пистолет, который он оставил в бардачке, оказался у нее. Да это было и не важно. С обреченностью утратившего смысл жизни человека, Руслан встал и на подгибающихся ногах побрел к телу матери. Не сев, а упав рядом, он взял в одну руку пистолет, а в другую – ладонь мамы. Он никогда не верил в загробную жизнь, но в этот момент ему очень хотелось, чтобы она существовала. Тогда от соединения с близкими его отделяло бы одно короткое движение пальца. Вот такая магия. Не отпуская руки матери, он поднес пистолет к виску.
– Простите меня, – сказал он сквозь слезы. – Простите, что не смог вас защитить.
Руслан закрыл глаза. Под веками возникла Оля в свадебном платье. Через мгновение ее образ растаял, и он оказался в роддоме с двумя попискивающих комочками у себя на груди. Он видел их первый раз, но уже тогда понял, что теперь они были тем центром, вокруг которого вращалась его жизнь.
Он услышал стон, который совсем не вписывался в эти счастливые воспоминания. Жалобный и очень тихий, но слишком реальный, чтобы быть частью миража. Руслан открыл глаза. Вокруг ничего не
