Слезы бога - Евгений Шелехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ух ты! Я хочу ее увидеть.
– Я вас познакомлю, как только доктор разрешит нам гулять по замку.
– А мы что заболели?
– Немножко. Но скоро нас выпишут.
– А почему мама и Миша в другом замке? – Маша вновь погрустнела. – Я хочу к маме…
– Так получилось, – Руслан старался говорить, как можно мягче. – Но мы когда-нибудь отправимся к ним в замок.
– Папа, ты плачешь?
– Нет. Это просто доктор мне глаза закапала, – он моргнул и быстро смахнул пальцем слезы. – Доктор сказала, что мы должны отдыхать, чтобы выздороветь. Давай спать?
Маша кивнула и повернулась к нему лицом. Скрутившись калачиком и уперев колени ему в ребра, она заняла больше половины его спального места. Малышка быстро засопела, а он еще долго не мог уснуть. Почему так произошло? Кто виноват в этом? Он сам? Нужно было раньше возвращаться к семье любой ценой! Рыжий? Будь он сдержаннее, сектанту не за что было бы мстить Руслану. Хотя не факт, что его месть не была лишь надуманным поводом для воплощения его садистских наклонностей. Руслан хорошо помнил блеск в глазах лысого. Но если бы Олег не попросил забрать отца, то и Руслан бы не встретился с лысым и его бандой. Но мог ли он винить Рыжего в том, что тот хотел спасти отца? Наверно, нет… Что делать дальше? Что будет с ним и с Машей? Проявятся ли последствия того, что сделал с ними лысый, или уже все закончилось? Лысый… мысли постоянно возвращались к нему. Как бы Руслан хотел встретиться с ним снова. Как бы хотел расквитаться с ним за все содеянное. Но как это сделать, если с бесноватым преступником его разделяли сотни километров? Один из громил назвал его Павлом, а мелкого – Петром. Нужно запомнить. И еще: громилы, кажется, были братьями. Руслан не забудет ничего. И никогда.
Глава 12
Через несколько дней Руслана и Машу выпустили из карантина. Жжение прошло, и оба чувствовали себя вполне здоровыми. Остались лишь кошмары, периодические мучившие Руслана. Для жизни им выделили все тот же номер 4033, которого вполне хватало для одного взрослого с ребенком.
В первые дни после ядерных ударов на комплексе одно за другим случались самоубийства. Руслан был шокирован, когда Олег рассказал ему о Корине. Как показали камеры наблюдения, установленные на орбитальной станции, один из нацеленных на Москву ударов пришелся прямиком на поселок в Подмосковье, где располагался дом Корина, и где в это время находились все три его дочери с семьями. Игорь Яковлевич не выдержал новостей. В тот же день его нашли повесившимся на турнике в спортзале. Руслан к мыслям о суициде больше не возвращался. Рана от потери близких терзала его каждый день, но ответственность за Машино будущее не позволяла ему даже помыслить о чем-то подобном.
Помимо Маши, новых поселенцев на комплексе не было. Незаселенными оставались более половины номеров, из-за чего, несмотря на комфорт, который дарил комплекс, где-то на уровне подсознания он вызывал чувство запустения. Говорили, что имеющихся запасов должно хватить не менее чем на год. Меню столовой уже не отличалось былым разнообразием, но и голодать не приходилось. Кроме того, благодаря ботанам – как величал работников теплиц Рыжий, свежие овощи всегда были в достатке.
Материалы для испытаний хранились на резервных складах, что позволяло ученым продолжать работу над конструированием портативного ресивера. Повара продолжали готовить, охранники – охранять. И никто не знал, что происходит во внешнем мире. Связь отсутствовала.
Неформальным руководителем комплекса стал Смотров. Руслан сходился во мнении с Олегом, что лидером Смотров был таким себе, но других желающих возглавить их небольшую коммуну не нашлось. Да и вряд ли кто-то хотел конфликтовать с особистом: все знали, что охранники в его подчинении были вооружены и выполняли его указания без пререканий. Смотров – Руслан отдавал ему должное – оставался таким же отстраненным и презрительным к окружающим, но и диктаторских замашек не проявлял. Он даже инициировал создание некоего совета, в который, помимо него, вошли Маргарита, Козинский, Лидия, как единственный врач, Олег, отвечающий теперь за организацию учета, хранения и распределения продуктов питания, и Дмитрий Мичурин, который руководил работой теплиц. Совет собирался еженедельно и обсуждал насущные проблемы.
Раньше техперсонал на комплексе работал сменами и регулярно обновлялся. Теперь же ни о какой помощи извне думать не приходилось, а работы меньше не стало. Нехватка людей ощущалась с каждым днем все острее, поэтому на совете приняли решении привлекать к труду всех поселенцев Агарты. Да и людям лучше быть при деле и чувствовать, что они делают что-то полезное, чем безучастно сидеть наедине со своими мыслями.
Руслана определили в подчинение Олегу. Его обязанности были связаны с учетом поступающих из теплиц продуктов. Работа была непыльная, и Олег явно старался поменьше напрягать Руслана, чтобы тот мог больше времени проводить с дочерью. У Олега под рукой всегда был Саша. Имея опыт работы аудитором, тот был просто идеальным кандидатом для учета и контроля всего, что поступало на склады. К тому же Саша проявлял завидный трудоголизм и делал работу не только за Руслана, но и за самого Рыжего. Трагедия, случившаяся с семьей Руслана, произвела на Сашу столь сильное впечатление, что теперь он относился к товарищу со смесью глубочайшего сочувствия и восхищения.
– А у меня не хватило духу рвануть к своим, – признался он Руслану однажды. – Я так растерялся в тот день – вообще не понимал, что делать дальше. Но теперь я знаю, чего хочу. У нас есть… или была… дача недалеко от Дубны. Там бабушка жила раньше. Я знаю, что отец хотел отправить маму с сестрой на дачу за день до того, как все произошло. Если они уехали, могли и выжить. Когда снег сойдет, я отправлюсь за ними, – говорил Саша полным решимости голосом. – И никакой Смотров меня не остановит!
Руслан ценил заботу Олегу, но часто брал на себя дополнительную работу – это позволяло ему концентрироваться на сиюминутных задачах и меньше думать о своих утратах. Зима выдалась очень холодной и снежной. Снег регулярно заметал спрятанные в лесу выходы вентиляционных шахт Агарты, и Руслан всегда вызывался на расчистку. Пробирающий до костей мороз и жутковатые завывания ветра меж голых ветвей заставляли работать быстро, забыв обо всем другом и ценить ту жизнь и
