Вечное - Николай Секерин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё это и есть круговорот мерзости, запущенный в вашем мире теми, кто познал Сознание лучше других. Именно они и стали вашими повелителями, они управляют жизнью. Решают за вас, ради чего и сколько вы будете жить. Лишают воли и используют как скот, как рабов на плантации Гарсия.
Да, большинство из вас живут в рабстве, и дело тут не в цвете кожи. Намэ не был рабом, он был свободным человеком, свободным в своём разуме. Это отличало его от Гарсия, его сына и от стада негров, наслаждающихся «спокойствием» вдали от дикой природы.
Вас порабощают с самого рождения. Вы всасываете с молоком матери привычки общества. Пока вы учитесь ходить, говорить и самостоятельно есть, вы одновременно впитываете в себя те пороки и привычки, которые разрабатывались в вашем обществе столетиями.
Воровать, завидовать, унижать, засорять, обвинять других в своих пороках! Когда вы оскорбляете другого человека, всю гадость что вы в нём видите, на самом деле вы видите в себе. Всё самое грязное, что вы можете себе представить, брезгливо указав пальцем на носителя этого «грязного», всё это есть в вас самих! Вы просто не хотите этого понимать!
Эта планета нуждается в очищении, она нуждается в избавлении от вас, людей. Владельцы ошиблись в своих прогнозах, их эксперимент с Сознанием терпит крах.
Период четвёртый. Новейшее время
Моё повествование движется к своему логическому завершению. Совсем немного осталось вам рассказать, ведь как вы, наверное, знаете, Четвёртый период, именуемый в вашей сегодняшней культуре «Новейшее время» – самый короткий из всех промежутков истории Сознания.
Знаете, у спортсменов есть такое понятие «ускориться перед финишем». То есть бежит человек длинный марафонский забег. Он начинает в спокойном темпе, потому что впереди долгий путь и силы нужно экономить. В середине бегун немного прибавляет, потому что самое долгое уже позади и можно расходовать энергию уже с чуть большей скоростью.
Последнюю четверть спортсмен бежит быстро, но ещё не во всю мощь. И вот на финишной прямой он вкладывает в свой бег все оставшиеся силы. Ускоряется перед финишем, когда остаётся совсем чуть-чуть.
Судя по всему ваше Новейшее время это аллегорическая финишная прямая. Вы показали всё, на что способны. Истребили множество биологических видов. Создали какую-то «Красную книгу» для животных, которых осталось мало, забывая о том, что мало их осталось по вашей вине.
Вы загадили атмосферу ядовитыми выхлопами, вы… То что вы сделали в новейшее время, заслуживает вечных адских мук, в месте, которые вы сами себе придумали.
Только нет никакого ада. Ад – это то, что вы создаёте в жизни усилиями множества поколений. Ад – это две мировые войны в Новейшем времени. Ад – это постоянная ложь в ваших устах и ваш гадкий образ жизни.
Губадзе
СССР 1925 год (14925 от дара Сознания)
Революция победила. Мы создали новое, мощное государство. Такого ещё никогда не было в истории. Мы достигли своей цели, истребили буржуазную сволочь. Так почему я так несчастен?
Мне пятьдесят лет, зовут меня Дато Губадзе. Я родился и вырос в рабочей семье. Всю жизнь мы нуждались и голодали. Мой отец всегда говорил, что в будущем, возможно, настанут лучшие времена, до которых, наверное, он не доживёт, но доживу я, Дато.
Он говорил мне:
– Дато, сынок, вот увидишь, грядут великие события! Когда-нибудь мы скинем с себя бремя рабов и станем жить счастливо! Эксплуататоры получат своё, обещаю, сын!
В пятнадцать лет я тоже стал работать на заводе. Я работал по двенадцать часов в сутки и с каждым днём всё сильнее сомневался в словах отца. Я не верил, что светлое будущее может настать. Я не верил в справедливость.
Мне было девятнадцать, когда мои родители умерли. Мать, так же как и отец, работала до самой смерти. Они так и не ощутили сладости размеренной жизни и сытого желудка.
Я женился на девушке, работавшей со мной вместе, и стал повторять судьбу своих родителей от начала до конца.
Я не испытывал радости от своей женитьбы, потому что моя супруга была такой же несчастной как и я сам. Мы просто соединили наши невзгоды в одно целое и стали несчастнее вдвое. Теперь я страдал не только от своей жизни, но и беспокоился о страданиях супруги. Так же как и она о моих.
Мы работали и экономили на всём. Жили в тесной комнатёнке, за которую платили хозяину и мечтали лишь о том, что когда-нибудь наши страдания прекратятся. Детей у нас не было и я этому несказанно рад. Думаю, не стоит пояснять почему.
Мы жили как и сотни тысяч других пар и сотни тысяч одиноких людей того времени, не видя ни конца, ни края такому существованию.
Как могли мы не обрадоваться, когда вдруг в начале нового столетия на заводах стали появляться некие типы, обещавшие сказочное будущее и раздававшие листовки, которые, из-за неумения читать, мы всё время просили прочесть тех немногих, кто умел. А потом просто заучивали весь текст листовки наизусть, точно молитву.
Все мы теперь знали, кто наши настоящие боги. Этими богами стали Карл Маркс и Фридрих Энгельс.
Пообещать голодным и замученным людям отдых и постоянную сытость – значит заполучить их расположение. А если пообещать таким людям, что жить они станут так же как хозяин их завода, что все будут равны и свободны, вы получите их сердца и души.
Правда, обещать надо по-особенному. Мало просто сказать и объяснить, нужно разжечь в угнетённых людях пламя, поднять сломленные головы красивой речью и не позволять им опуститься вновь.
Именно такие люди и приезжали к нам на завод распространять идеи коммунизма. Они были словно пророки, их слушали затаив дыхание, когда эти люди что-то спрашивали нас, что подразумевало либо «да», либо «нет», мы всегда с готовностью орали в один голос:
– ДАААА.
– НЕЕЕЕТ.
Впрочем, выбора, что орать тут не было, мы всегда кричали именно то, чего от нас ждали.
– Хватит терпеть несправедливость, хватит тащить на своём горбу паразитов! Смерть буржуям, смерть! Вы согласны, товарищи?!
– ДААААААА.
– Мы не станем унижаться! Мы – люди! Мы – свободный, рабочий народ! Мы не рабы. Рабы ли мы, товарищи?
– НЕЕЕЕЕЕЕТ.
И всё в таком духе.
В глубине души, я чувствовал абсурдность происходящего, все мы здесь были, словно малые дети, которыми управляет учитель в детском хоре. Иногда мне даже становилось немного тошно от этого.
Но всё же я не мог не понимать, что революция это единственное, что может изменить нашу жизнь, это единственное, что приведёт нас в то светлое будущее, о
