Загадка «акулы». Научно-фантастические рассказы - Игорь Росоховатский

А сеньор Луис в это время упивался властью, покупал новых лошадей и любовниц, кричал: «Секи, пока не побелеет!»

А негр Ньгаячокве в это время надрывался на хлопковых плантациях.

«Впрочем, какое значение это имеет теперь? — думает Уолтер. — Теперь нет ни сеньора, ни работника, Нет, — честно возражает он себе, — есть и теперь. Ибо если уж заболеть, то все же лучше быть богатым больным, чем бедным больным».

Негр Ньгаячокае умирает на грязной циновке, и некому подать ему воды. А за сеньором Луисом ухаживают сестра с университетским дипломом и две сиделки, его палата оборудована аппаратами для кондиционирования воздуха и телевизором. У сеньора есть еще шансы выкарабкаться. В его организм вводят новейшие препараты, прерывающие кровоснабжение клеток опухоли или меняющие их химическую структуру и приостанавливающие размножение. Потоки гамма-лучей из кобальтовой пушки ударяют смертоносными снарядами в клетки опухоли, ломая ее ядерный хромосомный аппарат. И если даже гамма-частицы попадают не в саму хромосому, они разбивают на осколки-ионы молекулы воды, из которых на девять десятых состоит каждая клетка. Эти осколки соединяются с другими или с целыми молекулами, превращаются в окисляющие радикалы и сами разрушают клетку.

Но гамма-лучи разрушают не только злокачественные, а и нормальные клетки. Чтобы они, убивая болезнь, не убили больного, важно правильно определить дозу облучения. И здесь к услугам сеньора Луиса электронный дозиметр. В него на перфорированной ленте вводятся зашифрованные показания анализов и рентгеноскопии, и через несколько минут он выдает цифру предельной дозы. Каждая минута работы электронного дозиметра в частной клинике известного профессора стоит много долларов, и бедняга Ньгаячокве за всю жизнь не заработал и на минуту его работы.

Видимо, электронный дозиметр ошибся. После восьмого сеанса облучения сеньор Луис Фернандес де Арготе внезапно умер. Спасительные гамма-лучи приостановили развитие опухоли, но, очевидно, разрушили также какие-то органы, важные участки нервов или желез внутренней секреции.

Тело сеньора Луиса доставили самолетом в Анголу.

За гробом восемнадцать слуг в черных одеждах несли восемнадцать орденов покойника. Траурное шествие растянулось на полтора километра, над могилой сеньора раздался артиллерийский салют. Но для того, что осталось от сеньора Луиса, все это не имело никакого значения. Ибо все равно, кем быть, — богатым мертвецом или бедным мертвецом…

Доктор Кроумэн возвращался с похорон в подавленном настроении. Он устал от поездки, от нагробных речей, от мыслей об этой проклятой болезни, от язвительных стрел доктора Вальероса: «Ах, уж эти самонадеянные юнцы, можно ли им доверяться?»

Вдали показались хижины негров. Где-то там жил и бедняга Ньгаячокве. Смерть явилась для него избавлением от жизни.

…Впереди, на обочине дороги, замаячила согбенная фигура. Что-то было в ней очень знакомое…

«Не может быть… Чушь!.. Неужели?»

Непроизвольным движением Уолтер коснулся плеча шофера, и тот затормозил. Автомобиль еще те успел остановиться, как старый негр бросился навстречу, протягивая руки:

— О маса доктор! Maca доктор!

Это действительно был Ньгаячокве. Тот самый Ньгаячокве, которому по логике событий положено было уже давно покоиться в могиле, надежно укрытым от хлыста надсмотрщика Хуана.

— О маса доктор, теперь вижу, какой я старый дурак. Я не верил вам. А вы знали: мне суждено еще собирать хлопок, мне придется еще попробовать хлыст масы Хуана.

Уолтер все еще не мог прийти в себя.

«Что же произошло? Чудес не бывает, — это я твердо знаю, да, твердо, очень твердо, в этом меня не поколебать. Как же воскрес из мертвых негр? Ведь он был обречен — обречен на все сто процентов»,

— Только два дня, как я смог выйти на поле, — говорил Ньгаячокве. — Но не беспокойтесь, маса доктор. Из первых же заработанных денег я верну вам долг.

Он переминался перед автомобилем, не зная, можно ли ему уже уйти.

— Подождите меня здесь, — сказал Уолтер шоферу и, выпрыгнув из автомобиля, пошел рядом с Ньгаячокве к его хижине.

— Расскажи мне, что было после того, как я уехал. Постарайся вспомнить все подробности.

— Все было, как вы сказали, маса. Но соседку тряс злой дух, и она не могла готовить похлебку. Зато молодая Макуонда — она чистит бататы на кухне сеньора Луиса — продала мне целую гору испорченных бататов, бананов и кукурузы.

— А потом? — нетерпеливо спросил Уолтер.

— Потом было все, как вы сказали, маса. Ньгаячокве выздоровел.

— Нет, — с досадой отмахнулся Уолтер. — Что было после того, как она продала тебе овощи, и перед тем как ты почувствовал себя лучше?

— Я ел их сырыми, маса, много лежал, потому что не мог встать, много болела голова, грудь. Рот мой выбрасывал обратно пищу, которую я съедал. Потом мне снились всякие сны, хоть я лежал с открытыми глазами, Я видел своих детей и жену в стране духов. Я надеялся, что уже совсем переселился туда. Но я всего лишь старый глупый негр. На что я могу надеяться? Что я знаю? Все было так, как вы сказали, маса. Я выздоровел, и маса Хуан погнал меня на поле. Я говорил, что еще болен, но он знал лучше. В первый день я упал на поле и ничего не помнил. Но сегодня работал целый день…

Доктор понял, что ничего не добьется от Ньгаячокве. Но он не мог успокоиться. Где-то перед самым его носом госпожа Природа спрятала одну из своих тайн чудесное исцеление негра. Неужели к длинному списку нераскрытых чудес прибавится еще одно?

«Произошло необычное событие, — думал Уолтер. — Это не могло быть самоизлечением. Если бы организм негра был способен на это, опухоль рассосалась бы раньше, и тогда вряд ли дошло бы до метастазов. Может быть, дело в изменении климата, в резком изменении радиоактивности воздуха, в воде? Ветер с океана, например, и большое повышение кислорода в воздухе?» Где-то Уолтер читал, что кислород под давлением вызывает резкое изменение клеточного обмена, неблагоприятное для вируса, привыкшего к старым условиям и не успевшего примениться к новым. И если возбудитель рака вирус.

Уолтер оборвал себя: атмосферные условия ни при чем! В эти дни от такой же болезни умер бывший моряк негр Кота-Муби.

Доктор вспомнил сообщение французского хирурга Огюста Бьера, что у одного Из его больных злокачественная опухоль рассосалась после возникновения у этого же больного рожистого воспаления.

Уолтер едва дождался, пока они пришли к хижине и он смог внимательно осмотреть и выслушать Ньгаячокве. Но никаких следов «посторонней» болезни врач не обнаружил.