Скалолаз - Михаил Нестеров

– Итак, до вечера?

– До вечера, мой грубиян.

Солнце раскалилось настолько, что лабиринт верхнего яруса ледопада очистился от снега как-то стремительно, расщелины и трещины визуально увеличились. Высота – 5600 метров.

– Красиво! – Алина сделала несколько десятков шагов, развязала на шее платок, сняла вязаную лыжную шапочку, на некоторое время подставляя шелковистые волосы под палящие лучи солнца. Прямо над ней высился склон, выше него – семидесятиметровая стена. Чуть левее – карнизы, и уже за ними виднелось скальное ребро Мыши.

– Вот сука! – хмыкнул Кепке. Тихо порадовался, что ругательство не прозвучало чересчур грязно: Шеель услышал его. Кепке пришлось объясниться: – Никак не могу взять в толк, как такая женщина, вроде Алины, может восторгаться хоть чем-то более или менее возвышенным.

– Себя ты в расчет, конечно же, не берешь, – заметил командир. – Хочу тебе напомнить, Хорст, что родина Алины – горы, она выросла в Альпах.

Он вспомнил первую встречу с Алиной. Это случилось четырнадцать лет назад на тренировочной базе, дислоцированной на Шпицбергене. До высшей точки острова, где оттачивали свое мастерство солдаты из горных и полярных частей Норвегии и Германии, было чуть больше пятисот метров. Шеель был в звании капитана. Пошел последний год его службы в бундесвере. Он уходил по выслуге и твердо решил создать собственную армию. Ему исполнилось всего тридцать пять.

По его приказу на снежном плацу выстроили новобранцев. В бесформенной одежде они выглядели нелепо. Шеель оригинально проверил работу капрала, который выдал курсантам одежду. Не глядя на их лица, частично скрытые под белыми защитными масками, он прошелся вдоль шеренги. Наугад ткнул стеком в грудь низкорослому курсанту.

– Разденься. Я хочу посмотреть, всю ли одежду выдали вам и правильно ли вы оделись. Плохо со слухом, курсант?

– Нет, господин капитан.

Шеель резко обернулся на звонкий голос, который мог принадлежать только женщине. Он не успел остановить ее, да и не хотел. Он жег глазами своего заместителя, который не поставил его в известность о курсантах женского пола. Он подозвал его и тихо сказал:

– Тебе многое зачтется, если ты решил преподнести мне сюрприз.

– Это сюрприз, Ларс.

– Хорошо. Сколько прибыло женщин?

– Шесть. Эту, – он острым подбородком указал на девушку, которая к этому времени успела сбросить непромокаемые рукавицы и варежки и освободиться от защитной маски, – эту зовут Алина Райдер. Двадцать лет.

Шеель сосредоточил свой взгляд на Алине. Она сняла чехлы с ботинок, расстегнула гетры на «молнии» и стала ногами, одетыми в теплые носки, на чехлы. Ее пальцы, моментально покрасневшие на тридцатиградусном морозе, забегали по пуговицам камуфляжной пары белого цвета. Сняв куртку, она сняла брюки. В таком же темпе и с невозмутимостью на лице Алина освободилась от непромокаемой пары. Бросив мимолетный взгляд на капитана (не передумал ли он), сняла стеганые куртку и брюки. Дело за хлопчатобумажной гимнастеркой. Шеель остановил ее, когда Алина приподняла теплую нижнюю рубашку, обнажая грудь с набухшим соском.

– Достаточно, я все увидел, – сказал он. – Не хочу, чтобы ваши розовые соски посинели. Одевайтесь. Я заметил, рубашка вам велика. Я распоряжусь, чтобы вам выдали на размер меньше.

– Если позволите – на два, – услышал он.

– Почему на два?

– Мечтаю похудеть, господин капитан. Буду есть два раза в сутки.

– Ты будешь есть, сколько положено. Здесь тебе не центр для похудания. Но и растолстеть я никому не дам. Сколько ты уже служишь?

– Четыре месяца, господин капитан.

– Специальность?

– Стрелок мотострелкового батальона.

– Хорошо стреляешь?

– Так точно!

– У тебя будет возможность продемонстрировать свое мастерство. А теперь познакомься со своим штатным оружием.

Шеель подал знак капралу, и тот выкатил из низкого строения противотанковое ружье на коротких лыжах.

– Это твое личное оружие. С ним ты будешь ложиться и вставать, завтракать, обедать и ужинать.

В строю курсантов кто-то хохотнул. Шеель, не оборачиваясь, приказал капралу:

– Обеспечь весельчака минометом.

Население Шпицбергена – немногим больше четырех тысяч. Учебный центр бундесвера насчитывал пятьдесят шесть человек, включая курсантов. Вечером в столовой собрался весь личный состав. Капитан Шеель сидел за офицерским столом и бросал короткий взгляд на крайний справа столик, где сидела Алина. Над мисками с едой клубился пар. Но не потому, что пища была горячей, а потому, что температура в столовой-«сэндвиче» была близка к нулевой. И в помещениях, включая классные комнаты, не лучше. Четыре с половиной месяца здесь равнялись четырем годам в обычных подразделениях.

– Райдер, – позвал он, когда Алина, покончив с ужином, встала с места.

– Да, господин капитан.

– Я ознакомился с вашим личным делом. В нем сказано, что вы – скалолаз.

– Так точно.

– Здесь немало мест, где вы сможете продемонстрировать свое мастерство. – Он помолчал, припоминая, что повторился.

Назавтра Алина, привязав к ботинкам жесткие насадки, легко преодолела сначала пятнадцатиметровую ледовую вертикаль, а потом оставила позади восьмидесятиметровый пик высшей степени сложности. Она буквально поняла приказ капитана не расставаться с оружием и на ледовую вершину поднялась с пятнадцатикилограммовой винтовкой. И на пике осталась женщиной, но не бойцом, послав Ларсу Шеелю воздушный поцелуй.

Шеель оставил Хорста Кепке одного и присоединился к Алине. Указал рукой на высшую точку карниза, где круто вверх уходила ледовая стена. Со стороны казалось, он срисовывает очертания гор на прозрачное стекло.

– Места знакомые? – спросила Алина, улыбаясь командиру.

Он ответил ей тем же.

– Когда-то я выходил на этот перевал, а оттуда – на ребро Кангбахена, ключевой пункт 7535. До нас этим путем шли югославы и поляки.

Алина кивнула:

– Я знаю.

Капитан вытер пот со лба и громко высморкался.

– Подниматься будем здесь. Дальше – через террасу, до подножья скальной башни, и на перевал. А там и до ребра рукой подать.

На западе ребро Кангбахена прерывалось ледовой башней, которая сливалась с продолжением грани Белой Волны.

Алина молча согласилась, завязывая платок, оставляя открытыми только глаза.

– По кулуарам лезть рискованно.

– Говоришь об опасности схода лавин?

– Да. – Немка вытянула руку в сторону снежной башни, откуда уходила трещинами цепь сераков, переходившая ниже седловины на ребре в широкий снежный кулуар; там отчетливо виднелись желоба, образованные лавинами.

– Да, серединой кулуара подниматься небезопасно, – согласился с ней командир. – Будем подниматься по его борту.

Солнце уже наполовину скрылось за Белой Волной, дно долины стало заполняться синеватой дымкой. Время для тумана слишком раннее.

– Только бы завтра тумана не было, – вслух понадеялся Шеель. И приказал разбить лагерь.

Алина расстелила перед собой салфетку и быстро разобрала автоматический пистолет «М1911». В маленьких руках Алины пистолет казался огромным, больше похожим на автомат. Громоздкость ему придавал и оптический прицел.

Хорст Кепке проверял на коленях боеспособность своего «Гепарда». «Гепарды» были еще у троих боевиков Ларса Шееля.

Шеель, отказавшийся от чистки своего «эф-эн-ка», все же мысленно вернулся к теме оружия и еще раз порадовался расторопности Фитца и Вестервалле: они не только обеспечили команду оружием, они определили и проделали путь, значившийся в плане командира «Красного спасения» «горной тропой для вице-премьера». Оставалась главная часть операции, где террористам будут противостоять горы и личная охрана Мирослава Кроужека.

2

Лес постепенно редел, открывая впереди голубоватый простор ледопада. Вечерело. Однако было довольно тепло. Сергей переобулся в гибкие, но прочные стандартные альпинистские ботинки. Каучуковая подошва мягко пружинила на сплошном ковре из хвойных иголок.

Багажную сумку скалолаз приспособил наподобие рюкзака, использовав широкие и длинные ручки. Не совсем удобно, и Сергей поминутно встряхивал непослушный багаж, сползавший к пояснице.

Внутри сумки позвякивали несколько пар стальных карабинов и ледовых костылей, и невесомо ощущались два двадцатипятиметровых мотка нейлонового шнура с витой сердцевиной из термостата – подарок Пьера Батса, известного французского скалолаза. У Сергея перед вылетом из Шереметьева оставалось немного времени, и он заехал домой, в свою однокомнатную квартиру в районе Коптево, и прихватил их с собой.

Оставляя за спиной последние сосны, Курочкин остановился. Где-то совсем рядом должен быть базовый лагерь. Он прислушался: тишина.

Может, их еще нет?

Но Сергей, прежде чем подняться сюда, отметился на контрольном посту Гхунзы. Около часа он плутал в хвойном лесу, мимоходом полюбовавшись чортэном, раскрашенным тибетскими знаками, пока не набрел на нужное ему здание.