Тин (ЛП) - Робинсон Кэндис

Оказавшись в грязной сине-желтой ванной комнате, Тин скинул одежду. Возможно, ему следовало уйти из дома и поискать реку? Так было привычнее. С тех пор, как он скитается, с тех пор, как его безжалостность и слава убийцы оттолкнули от него всех вокруг. Он должен понимать чувства Дороти, когда она узнает о смерти своей матери, ведь он уже потерял всех, кто был ему когда-то дорог. Он вспомнил, как ел целую буханку хлеба на глазах у умирающих от голода малышей. В то время Тин хотел говорить и делать правильные вещи — он наблюдал за всеми в деревне и копировал их манеры — но ему никогда не выказывали сострадания. Он не мог понять, когда ему нужно было притвориться, а когда нет. С возрастом становилось легче, но было уже поздно. Только в течение тех двух лет, когда его сердце билось в груди, он понял, что на самом деле означает сочувствие и насколько его не хватает миру.

Тин стоял голый, глядя на груду грязной одежды. После ванны ему нужно было хорошенько встряхнуть ее, но избавиться от грязи будет непросто. Однажды Дороти поймет, что он плохой, и бросит его. Сколько бы времени не прошло, оно не смоет кровь с его рук.

С тяжелым вздохом он проигнорировал плывущую по воде пленку и опустился в прохладную ванну. К счастью, предыдущие владельцы оставили после себя кусок мыла. Если мыло удастся отчистить от пыли, то им вполне можно воспользоваться.

В дверь тихо постучали.

— Тин?

Он резко выпрямился, выплеснув воду через край ванны. Его сердце забилось от сладкого звука голоса Дороти, обращающегося к нему. Прошло меньше дня с тех пор, как она поговорила напрямую с Тином, но это было похоже на вечность.

— Да?

— Спасибо тебе, — тихо прошептала Дороти из-за двери, — за то, что вырыл могилу.

Он не решался ответить, потому что тем самым закончил бы с ней разговор, но и молчать не мог.

— Всегда пожалуйста.

— Дороти? — позвал Кроу. И даже для Тина его голос звучал удрученно. — Нам нужно поговорить о твоей матери.

Тин сразу же погрузился в воду, чтобы не подслушать разговор, позволив только части своего лица выйти на поверхность, чтобы дышать. Он яростно тер волосы, пока у него не заболела кожа, затем счистил грязь, которая собралась у него под ногтями, несмотря на перчатки. Мыльные пузыри плавали вокруг него, смешиваясь с грязью. Он умылся второй раз и третий.

Когда душераздирающий крик, приглушенный водой, ударил его по ушам, Тин почувствовал это как удар в грудь. Он полностью погрузился в воду и задерживал дыхание, пока легкие не стало жечь. Его сердце гремело внутри него, и он пытался остановить его.

Дороти убила свою мать.

Но только потому, что её мать пыталась убить её.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Глава 18. Дороти

— Мне нужно, чтобы ты села, Дороти, — сказал Кроу, стиснув зубы, его руки слегка тряслись. — Я расскажу о твоей матери. Ты должна знать особенно сейчас, когда твоя жизнь в опасности.

Плечи Дороти напряглись, когда она опустилась на диван рядом с Кроу. Она нервничала, но ей не терпелось услышать историю о встрече Кроу и ее матери. И теперь она больше не одна, как в Канзасе. У нее был Кроу и был Тин, а теперь у нее еще мать… У нее никогда не было столько родных людей рядом.

— Сначала о том, как ты появилась на свет, — Кроу прикусил губу и посмотрел на дочь. — Я был влюблен дважды, в первый раз это была Локаста.

— Она моя мать? — Дороти мало хорошего слышала о Ведьме Севера.

— Нет, — поспешно ответил он. — То, что было с Локастой, было не правдой, а если точнее, я был влюблен в того, кого не существовало. Локаста притворялась хорошей, но оказалась ни чем не лучше Ленгвидер.

Почему он заговорил о Ленгвидер? Если она была её матерью, то Дороти провалится сквозь землю.

— Когда ты впервые оказалась в Оз, ты была маленькой, тебя уверили, что ведьмы Севера и Юга добрые, — продолжил Кроу. — Одна из них не такая. Когда я узнал, что Локаста шла по головам и убивала, идя к власти, я отправился на Запад, чтобы предупредить жителей об опасности. Я не ожидал встретить там женщину, женщину сильную и смелую и не считающей мое остроумие… обаятельным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он грустно усмехнулся и потер нижнюю губу.

— Тем не менее, каким-то образом через наши ссоры, наше несогласие мы полюбили друг друга, хотя и были полными противоположностями во всем. Я любил ее, искренне любил… И все еще люблю. Потом родилась ты, и сразу после твоего рождения пришла Локаста. Я уверен, она планировала все это. Мы не знали, но все равно должны были быть готовы. Локаста прокляла твою мать, а затем забрала тебя, сказав, что подменила тебя другим младенцем. Потом она прокляла меня на кукурузном поле — том месте, где ты, в конце концов, нашла меня — с неработающим мозгом.

Дороти закрыла рот ладонью.

— Ох, Кроу…

— Это не все. Когда ко мне вернулась память, я решил не раскрывать некоторые вещи. Я не стал искать тебя, потому что думал, что у тебя уже есть семья, и ты была бы счастливее, не зная правды.

— Это было не так, — Дороти взяла его за руку. — Где моя мать сейчас? Ты снял проклятие? Или нам это только предстоит?

— Нет, её проклятие не было снято, — Кроу набрал в грудь воздуха. — Твоя мать Рива.

Рива… Рива… Дороти не могла вспомнить никого с таким именем.

— Я не знаю её.

— Ты знаешь её. Она была рукой Локасты, сеющей хаос. Она изменила внешность Ривы, сделала её мерзкой, именно такой я запомнил её, — Кроу закрыл глаза, и по его щекам скатились слезы. Она впервые видела его слезы, и её грудь сдавило. — Рива — настоящее имя Злой Ведьмы Запада.

Дороти судорожно вздохнула, не в силах выдохнуть. Её тело оцепенело. Ведьма Запада. Рива — Ведьма Запада. Рива убита. Это сделала она, Дороти. Дороти убила её. Она убила свою мать и единственную любовь Кроу. Дороти закрыла лицо руками, стон сорвался с губ, когда накатила боль и чувство вины.

Кроу обнял Дороти, но она освободилась из его объятий.

— Это я виновата. Я сделала это с тобой. Я могла найти другой способ, но я убила её.

— Ты ни в чем не виновата, Дороти. Это вина Локасты.

Локаста взяла Дороти и обменяла на другого ребенка, чтобы ее никогда не нашли, и никто о ней не узнал. Даже тогда, когда она нашла Кроу, и он говорил загадками и странными фразами.

— А что насчет человека, с которым меня обменяли? Где сейчас настоящая Дороти?

— Я не знаю, — ответил Кроу.

— Ты не знаешь? — крикнула она, ведь настоящая Дороти заслуживала, чтобы вернуться в тете Эм и дяде Генри, когда они были живы. Но терпеть это невозможно. — Меня не было десять лет! Ты хотя бы пытался?

— Конечно, пытался! — воскликнул Кроу. — Ты думаешь, я Лион? Думаешь, я трус? После того, как ты ушла, я сразу отправился к Локасте. Она смеялась мне в лицо, сказав только, что нашла идеальное место для девочки. Она хотела, чтобы я снова стал её любовником. Единственное, с чем я ушёл, это с переломанными крыльями, но я продолжал поиски.

Дороти отправится на её поиски, но только, когда закончит с Ленгвидер.

— Но… — взгляд Кроу стал задумчивый, — чего я не понимаю, так это как тебе удалось убить её водой. Должно быть, это магия туфель в сочетании с водой и с твоей силой. Ты же знаешь, что у тебя есть магия от матери, — он улыбнулся, так словно снова что-то вспоминал. — Рива заботилась о стране Оз. До проклятия она бы никогда не сделала того, что её заставила делать Локаста. Я уверен, что она не понимала, когда нападала на тебя и меня.

— Я хочу побыть одна, — Дороти больше не хотела говорить, не хотела слушать. Она убила свою мать, которая на самом деле не была злодейкой. Горячие слезы текли по её щекам, когда она направилась к входной двери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я понимаю, — сказал Кроу. — Тебе нужно время подумать. Я пойду поищу припасы.

— Хорошо, — прошептала Дороти, когда они вышли на улицу.

— Я люблю тебя. Даже, когда мой мозг не работал, я знал, что ты моя дочь, — он крепко обнял её, но она не нашла в себе сил обнять в ответ.