Любовь леди Эвелин - Тина Габриэлл

Хотя у Джека не было титула, но он был очень богат и потому многие напористые мамаши пытались заполучить подобного мужа для своих дочерей. В идеале они бы предпочли мужчину с титулом и деньгами, но при возможности выбора многие погнались бы за последним, как гончие, почуявшие добычу.

Кажется, Джек не выискивал молодую наивную девушку с напористой, властной матерью. Что у него может быть с ней общего?

Однако, выбирая супругу, мужчины порой поступали совершенно необъяснимо. Возможно, Джек хотел найти богатую женщину из уважаемой или знатной семьи.

Эвелин нахмурилась. Личная жизнь Джека Хардинга ее не касалась.

Она прочла приглашение до конца. Маскарад должен был состояться через две недели. Прекрасная возможность побольше узнать о муже виконтессы.

Мэри Моррис, костюмерша Бесе, сказала, что Максвелл Стэнфорд, виконт Гамильтон, был одним из ее любовников. В отличие от безумного графа Ньюленда у Максвелла были жена и дочь. Если бы дневник Бесс предали огласке, оба сильно пострадали бы. Бульварные газеты с радостью напечатают историю громкого скандала с участием виконта и известной актрисы. Сплетням не будет конца.

Другими словами, у Максвелла был более чем веский мотив убить Бесс за ее компрометирующий дневник.

Интересно, знали ли жена и дочь о его связи с актрисой? Возможно, они бы не удивились. У многих женатых и знатных мужчин были любовницы.

А у их жен — любовники.

Эвелин не хотела такой судьбы доя себя. Она не представляла, как могла бы обмануть своего мужа, и знала, что была бы очень опечалена, если бы он изменял ей.

Она снова вернулась к приглашению. Ей никогда не хотелось участвовать в светских раутах, однако время от времени она была не прочь сходить на маскарад или на бал, к тому же праздник в доме Сесилии Стэнфорд пользовался огромной популярностью. Как и все гости, она могла бы надеть костюм и на время забыть об условностях, сковывающих светское общество.

Эвелин подумала, что бы надеть. Наверное, из нее получится Клеопатра. Она любила историю Древнего Египта.

Она вспомнила про Джека: пригласили ли его? Что он наденет?

Тут же в голову пришел Марк Антоний.

О чем она думает?

Эвелин не знала, приглашен ли Джек. Но ей хотелось, чтобы он пришел. Им представится бесценная возможность понаблюдать за виконтом Гамильтоном. Но честно говоря, это не единственная причина, по которой Эвелин мечтала о встрече с Джеком Хардингом.

Она привыкла, что он всегда рядом, и это было очень плохо.

Эвелин поерзала на стуле, достала листок бумаги и написала:

«Мистер Хардинг.

Я получила приглашение на маскарад виконтессы Гамильтон. Вы придете?

Леди Эвелин».

Ей не надо было упоминать имени виконта. Джек тут же вспомнит Максвелла Стэнфорда, о котором говорила Мэри Моррис.

Несколько часов спустя в гостиную вошел Ходжес с серебряным подносом, на котором лежало адресованное Эвелин письмо. Она подождала, пока он удалится, и вскрыла конверт. Черные чернила, самоуверенный почерк.

«Пока не получил приглашения. Что вы можете сделать?»

Джек не назвал ее по имени и не подписался.

Хитрый адвокат.

Эвелин разорвала бумагу на клочки и бросила в камин.

Она не виделась с Джорджиной Стэнфорд несколько недель. Сейчас она стояла на ступенях роскошного особняка на Беркли-сквер, сжимая в ладони медный молоточек.

Через несколько секунд дверь отворил угрюмый дворецкий.

Эвелин с удивлением взглянула на него. Ходжесу потребовалась бы целая вечность, чтобы добраться до двери, если, конечно, он бы услышал стук.

— Добрый день, леди Эвелин. Леди Джорджина ожидает вас, — произнес дворецкий.

Эвелин оказалась в великолепном мраморном холле со сводчатым потолком. Она с восхищением взглянула на блестящие люстры с десятками свечей. Солнечный свет, проникавший сквозь открытую дверь, играл на хрустальных призмах, отбрасывая на мраморный пол мерцающие блики.

Дворецкий провел ее по холлу мимо двух гостиных и музыкальной комнаты. Эвелин надеялась увидеть виконта, но все комнаты были пусты. Вряд ли он дома. Когда она приходила к Джорджине раньше, его никогда не было, а на улице она встречала его и того реже.

Дворецкий отворил дверь гостиной, и Эвелин вошла внутрь. Обитые ярко-голубым шелком диваны гармонировали со шторами того же цвета и обюссонским ковром. На стенах висели бесценные произведения голландских и фламандских мастеров: Рембрандта, Яна Стена, сэра Энтони ван Дейка и Питера Пауля Рубенса.

Заметив Эвелин, Джорджина Стэнфорд поднялась ей навстречу.

— Эвелин! — Лицо девушки озарилось улыбкой, и она бросилась обнимать подругу. — Я так рада, что ты решила меня навестить.

Подруга Эвелин была привлекательной молодой девушкой с густыми каштановыми волосами и карими глазами. Высокая, изящная и улыбчивая. Она выходила в свет уже четвертый год, но не потому, что у нее было мало поклонников, а потому, что она сама не проявляла к ним интереса.

Девушки сели рядом. Служанка внесла поднос со сдобными булочками. Джорджина налила в чашку горячего зеленого чая и подала Эвелин.

Когда за служанкой закрылась дверь, Эвелин сказала:

— Я получила от твоей матери приглашение на маскарад.

— Значит, ты придешь?

— Это мой любимый праздник. Кем ты будешь?

— Я подумывала о Диане, богине охоты.

— Диана! Кажется, римляне изображали ее с одной обнаженной грудью.

— Точно.

Эвелин недоверчиво взглянула на подругу:

— Дорогая моя, ты не посмеешь.

— Почему бы и нет? Мама тогда точно сойдет с ума.

— За кого теперь она заставляет тебя выйти замуж?

— За Лукаса Кроуфорда, сына герцога Харвестона.

— Но он мальчишка.

— Зато наследник герцога. И судя по виду Харвестона, жить тому осталось недолго.

— Что будешь делать?

— Покажу ему нос. Я встречаюсь с группой феминисток, и мы читаем книгу Мэри Уолстонкрафт «Защита прав женщин», в которой она пишет, что женщин считают ниже мужчин из-за отсутствия у них образования. И хотя Уолстонкрафт умерла семнадцать лет назад, ее идеи по-прежнему дают пищу для обсуждений. Сейчас мы спорим о ее взглядах на брак.

— Должно быть, это интересно.

Джорджина заговорила громче:

— Да! В нашей группе есть женщины, которые считают, что поэты, в том числе и Байрон, пишут глупости, чтобы только заставить молодых девушек поверить в любовь. Потом эти девушки выходят замуж и приносят свою личность, свою душу в жертву мужьям. На мужчин эти поэтические образы не действуют: они их используют, чтобы управлять женщинами и заставить их отказаться от всех своих прав в браке. Они сравнивают брак с рабством.