Тайна короля (СИ) - Савченкова Алена

— Вы слишком юны, Алекто, и, наверное, дома с вами об этом не говорили, но вслух не принято обсуждать чужих Покровителей. — Последнее слово фрейлина произнесла почти одним дыханием, так что оно скорее читалось по губам.

— И вашего тоже? Нельзя обсуждать даже его проявление в вас?

— Обсуждать особо нечего, — пожала плечами леди Рутвель. — Его проявление — в моем умении наводить уют и помогать помещениям и облику принимать опрятный вид.

— Тогда мне стоило бы обратиться к вашему Покровителю. Наведению уюта меня не учили.

Леди Рутвель весело на нее посмотрела.

— Едва ли это было бы равноценным обменом. Покровитель вашего рода могуществен, все это знают. Рода вашей матери, я имею в виду, — поправилась она.

— Да, вот только мне от этого никакого толку, — не подумав, выпалила Алекто.

Леди Рутвель удивленно на нее взглянула, и Алекто спохватилась. При всей ее приязни к фрейлине, той не стоит знать о ее неумении наладить родовую связь.

— Я к тому, что люди не опасаются тех, кто помогает навести уют. Зато платья темных расцветок их отпугивают.

— С вами бы поспорили мои братья, — рассмеялась леди Рутвель. — Вязаные салфетки, цветы в комнатах и натертые воском столы вызывали на их лицах такое выражение, какое, должно быть, было на лицах семерых разбойников, в чье холостяцкое жилище вторглась Эльза, чтобы навести там порядок.

Алекто хихикнула.

— А у них что же, дар в другом?

— У них дар Покровителя выражается в готовности и способности защищать домашний очаг любыми способами.

Тут старшая фрейлина вызвала их, и разговор пришлось прервать. Задумавшись над словами леди Рутвель, Алекто решила попробовать обратиться к королеве. В конце концов, ей не хотелось еще раз сталкиваться с тем странным незнакомцем, раздающим не менее странные подарки.

Во время трапезы и в коридорах она тайком вглядывалась в мужчин, пытаясь найти его среди них, но так и не нашла.

Позже она отыскала Каутина.

— Мне нужна твоя помощь.

— Если ты хочешь, чтобы я опять посторожил, пока ты шьешь бордовое платье, то я тебе в этом не помощник.

— Мне нужно, чтобы ты сопроводил меня к королеве. А взамен, — она сделала паузу, — я устрою так, чтобы тебе была оказана честь прислуживать ей во время работы.

Каутин удивленно на нее взглянул. Потом покраснел.

— Как ты сможешь это сделать?

— Это не твоя забота. Так ты согласен?

Подумав, он медленно кивнул.

— Тогда жду тебя сегодня перед ужином, — просияла Алекто.

Я шла на встречу с его величеством со смешанным чувством. Никак не удавалось привести мысли в порядок. Со вчерашней ночи мне повсюду чудились мерцание и запах восковницы и дыма. Казалось, если я хоть на миг выпущу Алекто из поля зрения, она рассеется такой же золотистой дымкой, как ее отец. В конце концов, я обратилась к Покровителю с просьбой приглядывать за ней. Однако тот мог предупредить меня лишь об угрозе со стороны людей. А Бодуэн больше не человек, и Покровители не вступают друг с другом в противоборство. Они на одной стороне.

Каутин, которого я также попросила быть с ней как можно чаще, очевидно, отнес это на случай с платьем и последующий побег из замка, в которых винил себя. Но у него и самого были дела с тех пор, как Омод взял его в свою свиту. Он не мог неотлучно находиться при ней.

— Вы чем-то обеспокоены? — Король внимательно посмотрел на меня, когда я в третий раз повторила одну и ту же фразу во время занятия.

— Признаться, да. Моя… мои дети. Я волнуюсь за них.

— Если хотите, могу приставить к ним стражу.

Я представила лицо Алекто, узнавшей о том, что за ней теперь будет повсюду расхаживать стражник, и покачала головой.

— Благодарю, сир, но у нас есть охранник — сэр Вебрандт, — и, боюсь, эти страхи из разряда обычных материнских, которые стража развеять будет не в силах.

— Тогда вам стоит попытаться просто думать о чем-то другом в те моменты, когда они начинают вас одолевать, — он спрыгнул с подоконника и направился к выходу. — Идемте.

— Куда, ваше величество?

— Увидите.

— Но наше занятие…

— Мы сможем продолжить его чуть позже.

Он придержал для меня дверь. Но двинулись мы не обычным путем, а в противоположную сторону и вскоре зашли в неприметную дверцу.

— Мы спускаемся в подвал?

— Не совсем.

— Вы интригуете.

— Надеюсь на это.

Дальше продолжать беседу на узкой лестнице было неудобно.

— Вот мы и пришли, — произнес он, когда мы очутились в просторном и пустом сейчас помещении.

— Вы привели меня на кухню? — удивилась я, рассматривая огромный массивный стол в центре.

На нем лежали продукты, явно для ужина. С потолка свисали пучки трав, бусы ягод и вязанки колбас. Тихо гудел очаг.

— Да, — как ни в чем не бывало ответил Омод.

Он ненадолго скрылся в одной из ближайших дверец, а вынырнув оттуда, продемонстрировал бутыль и накрытую тканью плоскую корзину. Судя по хорошей осведомленности, где и что находится, он уже не раз спускался на кухню.

— Вот, — произнес король, ставя передо мной добычу.

В корзине оказались сухофрукты, праздничные печенья и пироги, уже чуть зачерствевшие, но все равно вкусные и навевавшие мысли о Солнцевороте.

— Когда я болел или грустил, мать велела кухаркам готовить их для меня, — произнес он, беря одно из печений. — Она говорила, что они наделены силой Праматери и помогают прогнать хворь и хандру. Я верил и выздоравливал.

Я тоже взяла и откусила кусочек.

— Не знаю, как насчет силы Праматери, но силой имбиря они точно наделены.

Он рассмеялся.

— Да, иногда его было столько, что слезились глаза, но от этого было еще вкуснее.

Он пододвинул ко мне оловянную кружку и налил в нее мората из бутыли, потом плеснул и себе. Во всплывших пенных шапочках начали с шипением лопаться пузырьки.

— Это вам тоже мать наливала во время болезни?

— Нет, морат для праздников. Во время болезни я пил вино со специями, — серьезно ответил он.

— Хорошее средство, — кивнула я. — Еще, когда болеют, я наказываю жене управляющего давать моим детям козье молоко с маслом и медом.

— Вы хорошая мать.

Я сделала неопределенный жест.

— Просто стараюсь делать то, что должно.

Омод потянулся за инжиром, и из проймы котты выскользнул талисман-покровитель. Я невольно остановила взгляд на волчьей гончей на нем. В последний раз я видела такой талисман семнадцать лет назад, на груди того, в кого я всадила потом нож Людо. Омод тоже на него посмотрел.

— Вам не стоит бояться, миледи, с вами ничего не случится.

— Почему со мной должно что-то случиться?

— Обычно люди опасаются смотреть на этот знак. Все же Покровители — запретная тема, тем более Покровитель королевского рода. А почему сами вы не носите талисман?

Я с удивлением на него посмотрела. Омод многое подмечал.

— С чего вы…

— На вашей шее нет цепочки.

Я невольно коснулась шеи.

— Его там нет, потому что мне он не нужен. Я могу обратиться к Покровителю напрямую.

— И все же это не ответ на вопрос. Талисман-покровитель — это не только защита, но и знак принадлежности к роду.

— Я и есть род.

Он задумчиво посмотрел на меня, а потом взял свой талисман в руку.

— Быть может, и мне не стоит носить свой. Раз теперь на мне это проклятье.

— Не говорите так. Мы ведь с вами тренируемся как раз для того, чтобы вы могли контролировать свой дар.

Я осеклась, вспомнив, что для Омода дар — это не перекидывание, а контроль над зверьми.

— О каком даре вы говорите? Мы тренируемся для того, чтобы то, что со мной происходит, осталось в прошлом.

— Ваша мать не упоминала, что от таких мыслей помогает еще и варенье с еловыми шишками? — осведомилась я, доставая из корзины горшочек с этой сладостью.

— Она предпочитает с ягодами, — улыбнулся он, следуя моему примеру и зачерпывая целую ложку.

Тут послышался шум, приближающийся стук деревянных паттенов, и в кухню вбежала девушка. Та самая, что приносила котелок для варки ягод в женскую комнату перед Солнцеворотом, появлялась в покоях Омода, а этим утром вызвала недовольство одной из фрейлин, наполнив углями жаровню.