Тайна короля (СИ) - Савченкова Алена

— Ваши волосы тоже… — начала ее величество.

— Каштановые, — быстро докончила Алекто.

— Вообще-то они рыжие.

Алекто удивленно на нее взглянула.

— Матушка сказала, что мои каштановые, хоть и другого оттенка, нежели у отца.

Королева пристально на нее взглянула.

— Вашей матери виднее.

И быстрыми умелыми движениями надела покров.

— Если у вас все, то желаю приятного вечера, миледи.

Алекто поблагодарила ее и собралась уйти, когда вспомнила о своем обещании Каутину.

— Простите, ваше величество, но у меня есть последняя просьба.

— И какая же? — Королева уже вернулась к гряде.

— Мой брат, Каутин, видите ли, ему нужно научиться куртуазным манерам. Он… очень стесняется при леди. Я заметила, что во время работы вам порой нужно принести другие нити, а сегодня даже запуталась шерсть. Да и остальным леди, бывает, требуется помощь. Если бы он мог находиться рядом, чтобы ее оказывать, а заодно научиться должному обхождению, то, думаю, почувствовал бы себя свободнее.

— Хотите сказать, он мог бы помогать мне?

— Да. Если только вам это покажется уместным.

— Что ж, ваш брат славный юноша. Он может начать завтра.

Алекто тихонько перевела дух.

— Спасибо, ваше величество.

— Ну как? — спросил Каутин, как только она приблизилась.

— Ее величество ждет тебя завтра в рабочей комнате.

Каутин побледнел.

— Это… это…

— Твой шанс, — рассмеялась Алекто. — Стать, как один из рыцарей в историях про куртуазную любовь. Идем. — Открыв дверцу, она подтолкнула все еще ошеломленного Каутина наружу.

ГЛАВА 13

За ужином Алекто все еще обдумывала свой визит к королеве. Она должна довести дело до конца и поговорить с этим Старым Тобом. Из дум ее вывел голос матери:

— Где вы были, Алекто? Я видела на вашем плаще следы снега.

— Гуляла. С Каутином.

Мать повернулась к брату.

— Это так?

— Да, миледи.

Она помолчала, потом посмотрела на Эли.

— Не подашь ли мне тех фиников.

Эли с готовностью сцапал всю плошку, выхватив ее из-под рук потянувшегося к ней барона.

— Вот, миледи.

Мать отобрала несколько крупных плодов и с извинением отдала миску ему. А Алекто снова погрузилась в размышления. Быть может, она зря вообще об этом думает, но все же невозможно вот так бросить эту историю на полпути — фигурка в эскарселе постоянно притягивала мысли. С другой стороны, не хотелось совершать что-то, что может огорчить мать, особенно после всего что она и так натворила. Тем более та сегодня была к ней необычайно внимательна и добра.

А что если получится уговорить мать выбраться на прогулку в столицу? Или пусть прогуляться захочет Каутин. Если предложение будет исходить не от Алекто, получится еще лучше.

В зале зашумели, и Алекто увидела причину: с боковой лестницы рыцарь заводил в зал коня. Животное невозмутимо вышло из огромного дверного проема.

— Эту лестницу называют "конной", — возбужденно шепнул Эли.

Подведя коня к столу, где сидела королевская семья, рыцарь поклонился, встав на одно колено.

— Будет поединок, — радостно воскликнул Эли, выхватив на этот раз миску с виноградом из-под рук все того же потянувшегося к ней барона, и принялся запихивать ягоды в рот одну за другой.

— Не может быть, — удивилась Алекто.

— Вот и второй, — кивнул Каутин на другого вошедшего рыцаря.

Мать задумчиво смотрела на воинов. По лицу нельзя было понять, наблюдает она за действом или думает о чем-то своем. Кажется, ее мало волновало то, что происходит вокруг.

Алекто прислонила свою ложку к одной из специальных подставок из серебра и кости для столовых приборов, которые выставили сегодня на столах. Дамы перед ужином не меньше получаса обсуждали их достоинства, споря о том, подобающ ли размер у крючьев (одни утверждали, что они слишком велики, тогда как другие настаивали, что, напротив, малы), и насколько критично отсутствие узоров и других украшений, или же форма этого столового аксессуара искупает данный промах и самодостаточна.

— А что вы думаете об этих подставках, леди Алекто? — осведомилась во время обсуждения леди Рутвель.

— Думаю… — Алекто слегка растерялась, когда у нее спросили мнения при всех, — думаю, моя ложка не будет пачкаться, если я прислоню ее.

Дамы захихикали, и Алекто с досадой почувствовала, что вновь сказала что-то не то.

Сейчас же она отметила про себя, что была права: ложка не испачкалась, и она спокойно могла смотреть поединок. Оба рыцаря уже получили дозволение короля на него.

Зал был достаточно велик для такого, а оживленные возгласы гостей говорили о том, что они с нетерпением ждут начала.

— Ты бы согласился поучаствовать в поединке? — спросила она у Каутина.

— Если его величество того пожелал бы, — ответил брат, в отличие от многих, не отодвинув еду, а продолжая спокойно жевать.

— Я мог бы вызвать тебя, — встрял Эли, — и ты бы мне поддался, чтобы его величество и меня взял в свою свиту.

— Мечтай, — отвесил тот младшему брату легкий подзатыльник, — сражаться нужно честно.

Тут они умолкли, потому что рыцари, уже вскочившие в седла, развели коней.

— Начали, — раздался возглас герольда, перед тем зачитавшего их титулы, и рыцари резко направили коней навстречу друг другу.

Два меча со звоном столкнулись, и Алекто зажмурилась. В воздух полетели искры под радостные крики гостей-мужчин и даже визги кого-то из дам. Один из рыцарей покачнулся, но удержался в седле, и кони, пойдя на разворот, снова ринулись друг к другу. Еще пара кругов, и более слабый противник вылетел из седла, врезавшись в стол и сбив блюда, включая одну из подставок, вызвавшую сегодня столько волнения среди дам. Гости вскочили из-за него, с недовольством оглядывая свои запачканные наряды.

Когда шум немного стих, победитель подъехал к королю и снял шлем. Алекто узнала сэра Вебрандта и присоединила свой восторженный вскрик к ликованию остальных. Рыцарь был милостиво одарен чехлом для меча.

Потом еще был вассал, который принес присягу королю, пообещав не поднимать на него руки, не выдавать его тайн и не злоумышлять против него, зато нести военную службу и выкупать из плена в случае необходимости.

— А мне когда можно будет стать рыцарем? — осведомился Эли.

— Для начала стань хотя бы пажом, — заметил Каутин.

— Пора заканчивать трапезу, — прервала их мать и начала было подниматься, но тут к ней подошел слуга и что-то шепнул.

Мать удивленно посмотрела на него.

— Но для чего?

— Так велено.

Она перевела взгляд на Каутина.

— Тебя вызывает к себе его величество.

Брат стиснул пальцы, но спокойно поднялся. Алекто взволнованно посмотрела на него.

— Может, это из-за твоих обязанностей в свите?

— Может, — ответил Каутин и последовал за слугой.

— Зачем король его вызвал? — быстро спросила Алекто у матери.

— Сейчас узнаем, — ответила та, медленно опускаясь на место и не отрывая глаз от его величества, который уже поднялся навстречу подошедшему Каутину.

Казалось, королева тоже удивлена, и Алекто заключила, что она не осведомлена о том, что затеял сын.

— Неужто они будут биться? — взволнованно спросил Эли.

— Не говори глупостей, король не станет биться на пиру. И вообще не станет биться, — ровным тоном ответила мать.

Король тем временем поднял руки, призывая к тишине, хотя в зале и так уже стало необычайно тихо: все готовились к тому, что произойдет что-то необычное.

— Этот юноша, — король указал на Каутина, и Алекто фыркнула — настолько смехотворно было слышать это слово из уст практически ровесника брата, — дерзнул предложить себя на важный пост.

Брови Каутина взлетели на лоб, самой своей формой возражая, что никуда он себя не предлагал, и уж тем более дерзко.

— В помощники моей матери во время работы, — пояснил король, и Алекто прикусила губу, сообразив, что имеется в виду. А вдруг она навлекла на брата неприятности? — Я дам свое согласие, но при одном условии.