Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия - Сергей Милюков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Около 3 ч 50 мин. 19 декабря 1998 г., находясь на объекте, Адамсон услышал, что с наружной стороны кирпичной кладки, которая закрывала разбитое накануне витринное стекло, остановились несколько мужчин. Они тихо о чем-то переговаривались. Неожиданно с наружной стороны по кирпичам произошел сильный удар, а так как работы по заделке разбитой витрины закончились поздно вечером и цемент не успел застыть, кирпичи осыпались и в стене образовался проем, в который влез неизвестный. Как затем было установлено, это был А. С. Захаров – БОМЖиЗ. Милиционер принял решение задержать его. Выйдя из укрытия, он голосом подал команду: «Милиция, стоять на месте», предоставив достаточно времени для выполнения своих требований. Руководствуясь ч. 1 ст. 16 Закона «О милиции», Адамсом обнажил и привел в боевую готовность табельное оружие. Захаров А.С. проигнорировал требования сотрудника милиции и бросился бежать обратно в разобранный проем. Адамсон схватил его за шубу, пытаясь остановить. Между ними завязалась борьба, в результате которой Захаров ударил сотрудника локтем руки в грудь и пытался выбить из рук табельное оружие. Скинув с себя шубу, он вырвался из рук милиционера и стал вылезать в проем. Адамсон схватил Захарова за брюки, но тот оттолкнул его ногой и вылез через проем на улицу. Через стенку Адамсон крикнул ему: «Стой, стрелять буду», предоставив ему достаточно времени для выполнения своих требований, после чего вылез в проем и сделал предупредительный выстрел в воздух. Захаров не отреагировал и продолжал стремительно убегать от магазина.
Адамсон, считая, что Захаровым совершено преступление, предусмотренное на тот момент ч. 2 ст. 158 УК РФ, санкция которой предполагает лишение свободы на срок до 6 лет, и поэтому являющееся тяжким. Согласно п. 4 ч. 1 ст. 15, Закона «О милиции», он принял решение о применении табельного оружия на поражение, по ногам, чтобы причинить минимальный вред преступнику. Милиционер прицелился в ноги и произвел один выстрел. Захаров остановился и сел на землю. О случившемся было доложено дежурному ОВО при ОВД Лужского района. На место происшествия была направлена бригада «Скорой помощи» Лужского РТМО. До прибытия медиков Захарову была оказана первая медицинская помощь, а потом он был госпитализирован ВЦРБ с диагнозом: слепое огнестрельное ранение бедра, состояние удовлетворительное.
Однако следует заметить, что в присутствии или на глазах, к примеру, сотрудника милиции тяжкие преступления совершаются достаточно редко, в большинстве случаев сотрудники милиции узнают о них от очевидцев, в том числе и потерпевших, как правило, сразу после их совершения (крики о помощи, обращения очевидцев лично или по телефону, срабатывание сигнализации и т. п.).
Поэтому важное значение имеет вопрос о применении огнестрельного оружия в тех случаях, когда лицо преследуется на основании показаний потерпевших и очевидцев преступления, которые прямо указали на конкретное лицо как на совершившее преступление. Справедливости ради следует заметить, в самой норме (п.4 ч. 2 ст. 15 Закона «О милиции») не конкретизировано, кем должно быть застигнуто лицо при совершении преступления, только самим сотрудником милиции или другими лицами (например, другими сотрудниками милиции, работником ведомственной охраны, потерпевшим и т. п.). Ошибки при применении огнестрельного оружия в таких случаях бывают, но они встречаются очень редко. В большинстве случаев применение оружия признается правомерным.
Примером является следующий случай.
Так, с 18 ч 26 июня до 3 ч 27 июня 1999 г. прапорщик милиции Касьянов милиционер взвода ППСМ 27 отдела милиции Центрального РУВД с табельным оружием и специальными средствами нес службу по охране детского оздоровительного лагеря «Зарница», расположенного в поселке Лесколово Всеволожского района. Около 3 ч ночи на территорию лагеря прошла группа местных жителей из трех человек и пыталась проникнуть в корпус, где проживают дети. Они были в сильной стадии опьянения. Он остановил их и отправил в сторону выхода. Следом прошло еще несколько групп по 2–3 человека, которые также были в сильной степени опьянения. Опасаясь за жизнь детей Касьянов остался охранять корпус. Через несколько минут со стороны, куда ушли эти люди, послышались крики, нецензурная брань. Так как сообщить в Лесколовское отделение милиции не было возможности и попросить помощи было неоткуда, Касьянов продолжал охранять корпус, в котором отдыхали дети. Через 10 мин. группа из 8—10 человек, проходя мимо Касьянова, двинулась на выход за пределы лагеря. Они что-то обсуждали, при этом выражались нецензурной бранью, он стал их сопровождать. В это время к нему подошел воспитатель детского оздоровительного лагеря «Зарница» Бабилев и пояснил, что его только что ударили ножом и попросил помощи. Он был сильно окровавлен. Касьянов вместе с Бабилевым догнали группу молодых людей и Бабилев прямо указал на молодого человека, как потом выяснилось, по фамилии Демидов, который нанес ему ножевое ранение. В ходе задержания Демидова, находящегося в составе группы агрессивно настроенных людей в количестве 8-10 человек, пытавшихся совершить нападение на сотрудника милиции с целью завладения табельного оружия и причинения вреда здоровью и жизни, прапорщик милиции Касьянов обнажил оружие и произвел два предупредительных выстрела в воздух. Затем, с целью задержания Демидова, пытавшегося скрыться, произвел выстрел на поражение, причинив огнестрельное ранение в область головы. Демидов от полученных телесных повреждений, не приходя в сознание, скончался.
Применение оружия в данном случае было признано правомерным.
Во-вторых, лицо, совершавшее или совершившее тяжкое преступление против жизни, здоровья и собственности на глазах сотрудника (иного уполномоченного должностного лица, работника), пытается скрыться, т. е. покинуть место происшествия, в том числе и при помощи транспортного средства, либо еще до его задержания сотрудником, либо, будучи задержанным, совершить побег во время доставления его в милицию или нахождения там в течение времени, необходимого для решения в установленном порядке уголовнопроцессуальным законодательством вопроса о его задержании или заключении под стражу. При этом огнестрельное оружие для задержания лица, пытающегося скрыться после совершения преступления, может применяться, как правило, только в течение периода непосредственного преследования, т. е. до тех пор, пока сотрудник или военнослужащий не задержал или окончательно не потерял его из виду.
Строгое соблюдение перечисленных условий позволит избежать ошибки, которая может повлечь за собой применение оружия в отношении лица, не причастного к совершению противоправных действий.
В-третьих, обстоятельства происшедшего дают сотруднику (работнику) достаточные основания полагать, что данное лицо только что совершило, пыталось совершить тяжкое или особо тяжкое преступление, причем именно против жизни, здоровья и собственности. Тем самым подчеркивается, что оружие может применяться для задержания лица, совершившего не любое преступление, а лишь представляющее повышенную общественную опасность. При этом закон не связывает возможность применения огнестрельного оружия с обязательным доведением лицом своих преступных действий до конца.
Вместе с тем следует обратить внимание на то, что в качестве объектов преступного посягательства законодатель в и. 4 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции» выделил «жизнь», а затем «здоровье и собственность». Между тем в основаниях применения специальных средств (а именно наручников) в и. 3 ч. 1 ст. 14 Закона «О милиции» говорится о возможности их применения «для задержания лица, застигнутого при совершении преступления против жизни, здоровья или собственности». Законодатель в этом случае между словами «здоровья» и «собственности» употребил союз «или», выделив тем самым каждый объект противоправного посягательства отдельно.
Употребление союза «и» между словами «здоровья» и «собственности» в и. 4 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции» позволяет ограничительно толковать данную норму, а именно считать, что в данном пункте речь идет только о тяжких преступлениях, объектом посягательства которых являются либо жизнь, либо здоровье и собственность одновременно. В такой трактовке рассматриваемой нормы применение огнестрельного оружия становится недопустимым, если преступные действия задерживаемого лица были направлены на причинение вреда, в том числе и тяжкого, только здоровью потерпевшего. Стилистические небрежности подобного рода, на наш взгляд, нетерпимы в нормах, устанавливающих полномочия по применению огнестрельного оружия.
В соответствии с ч. 4 ст. 15 УК РФ к тяжким преступлениям относятся умышленные деяния, за совершение которых предусмотрено максимальное наказание, превышающее пять лет лишения свободы. Следует отметить, что новый УК РФ помимо категории тяжких преступлений выделил группу особо тяжких преступлений, к которым, с соответствии с ч. 5 ст. 15 относятся умышленные деяния, влекущие уголовное наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание. Однако данное разделение, имеющее значение для решения вопросов, связанных с привлечением лица к уголовной ответственности, применительно к рассматриваемой нами правоохранительной плоскости, когда решается вопрос о возможности применения оружия при преследовании лица, только что совершившего преступление, с целью его задержания, принципиального значения не имеет. В рассматриваемом случае понятие особо тяжкого преступления как бы поглощается более широким понятием – понятием тяжкого преступления.
