Держись от меня подальше - Рида Сукре

с неё бы сталось ещё передачки ему таскать. Так же он знал наизусть номер мамы, но это был вообще не вариант, а вот… Да, точно! Как же он мог забыть? Ведь городе объявилась его кузина — можно позвонить ей, они как раз обменивались номерами в субботу, только вчера вечером, но её номерок он не запомнил.

В этот момент в помещение ворвался дико симпатичный паренёк, чуть длинноватые тёмные волосы которого прикрывали с одной стороны янтарные глаза, а на рассечённой губе сверкала очаровательная улыбка. Леся чуть в обморок не грохнулась, увидев и узнав его. Дежурный же приготовился составлять новый протокол о нападении, решив, что к нему пришёл потерпевший. Парни на этого франта вообще внимания старались не обращать, а вот Шер его сразу узнал и знал, что он здесь по другой причине.

Молодой человек в стильных дорогих шмотках, беззаботно помахал оккупировавшим камеры парням, на долю секунды дольше задержав взгляд на Шере, подмигнул Леське, от чего та чуть ли не взвизгнула, и вновь обратил своё внимание на подобравшегося дежурного, который мысленно приготовился к новым моральным прелюбодеяниям с его мозгом.

Вслед за парнем, окутанная коконом свежести и весеннего благоухания, в помещение вошла та, которой как раз собирался звонить Артём. Эту девушку Леся тоже приметила — та была довольно известной моделью. Обитатели изолятора будто знали её лучше, они встретили её бурными аплодисментами и криками:

— Викачка! Викуся! Оу, Виктори! — надрывались заключённые, даже китаец заразился нездоровым энтузиазмом парней: — Викаська! — истошно вопил он, а девушка строго свела брови и разочарованно вздохнула:

— Стыдобища…

Её слова, сказанные негромко, и даже несколько себе под нос, вмиг урезонили парней, устыдив, они покраснели. Кроме Шерхана — он краснел внутренне. Только дежурный возмутился, что сидящие на посту на входе в участок «салаги, кажется, уснули, раз устроили тут проходной двор».

— Вик? Какими судьбами?

Она заметила Шера только сейчас:

— Братик, и ты здесь? — в её голосе, с еле заметным английским акцентом, промелькнуло искреннее неприкрытое удивление.

— А ты кого ожидала увидеть? Может матёрых уголовников?

— На самом деле я пришла за Егором, он позвонил мне и попросил о помощи, — объяснила она брату, как само собой разумеющееся.

— Спасибо, солнце! — вскочил на ноги Матв, рассыпаясь в шутливом реверансе, чем вызвал улыбку на лице девушки. Охренчик одарил его мрачным взглядом. Леся одарила мрачным взглядом Вику.

— А Фил тут с какого бодуна нарисовался? — перевёл он тему, кивнув в сторону красавчика, небрежно, но в то же время несколько грациозно, привалившегося к стойке дежурного, который тут же откликнулся:

— Я пришёл спасти тебя от гнёта тюремных пут.

Его голос, чарующий баритон, сразу располагал к себе, и у Леси, вмиг забывшей о противной Вике, так вообще коленки подогнулись.

— Красиво говорить ты всегда умел, — очень недовольно отозвался Шер.

— Ой, ну, ты меня смущаешь, Шерханчик, — ещё шире улыбнулся Фил и добавил добродушно: — да, и хватит меня буравить своим фирменным взглядом, а то у меня такое ощущение, что мои кишки против часовой стрелки закручиваются.

Было заметно, что положение Шера его сильно радует.

— Ах, ну да… Это же так противоестественно, — едко сказал Артём, скорчив рожу.

— Прекрати голосить, Тёмыч! — осадил друга Ванильный.

— Выключай свою шарманку, — поддержал его Владимир с таким выражением на лице, что одного взгляда, брошенного на него, хватало для того, чтобы прокисли все молочные продукты, находящиеся в радиусе километра.

Джава с Илюхой тоже решили не отставать от коллектива:

— Ага-ага! Слушай нас внимательно и не урони слуховой аппарат, брат!

Но больше всех заставить молчать Шеридана желал Владик:

— Заткнись! — лаконично проорал он, заставив того лишь поморщиться, словно от назойливой мухи. Длинный тощий Владик казался ему смутно знакомым.

— Вы же перед дамами, — укорил их Фил, его укор прозвучал как-то по-отечески, пристыжая по второму кругу.

Леся восторженно таращилась на своего героя — Фила Смита, молодого перспективного актёра, успевшего засветить своё идеальное лицо в известном женском журнале, которые Леся поглощала вместо завтрака, обеда и ужина; нет, на экранах он ещё не появлялся, но на театральных подмостках Лондона Фил имел ажиотаж. А недавно стал лицом («и телом» хихикали его фанатки) рекламной компании известного бренда одежды. Имея типичную европейскую внешность и превосходный английский, он все же оставался русским, даже больше — он был родом из этого же города, был знаком с Шером, дружен с его братом и сестрой. Леся этих подробностей его биографии не знала: в статье вёлся лишь рассказ о том какой он обаяшка и очаровашка, и его появление здесь представлялось ей как явление Христа народу.

— Он восхитительный… — пролопотала она себе под нос, но все услышали. Как это обычно и бывает: хочешь вставить слово — тебе не дают, а когда случайно вырывается, то почему-то именно в этот момент все восторженно ловят тишину.

Егор посмотрел на Лесю, увиденная в её глазах заворожённость ему не понравилась, и он вперил ревностный взгляд в Фила. Вика с Леси перевела взгляд на Егора, проследив за движением его глаз, она тоже стала таращиться на Фила, хлопая длинными ресницами и пытаясь отогнать дурные мысли прочь. Остальные ребята тоже уставились на красавчика, их взоры говорили об одном: «Вот же франт напомаженный…». Только Шер остался сух к её фразе, вновь включив сарказм на полную:

— Ну, восхищай нас, Иль Диво!

Его глаза также нашли в Филе мишень для просмотра — теперь парень стал центром всеобщего внимания, однако, его это никак не тронуло.

— Сейчас, дружище, — вновь располагающе улыбнулся Фил, пропуская мимо ушей очевидное ехидство Шера, — только с главным переговорю.

Далее, кивнув дежурному, который уже отказывался вообще что-либо понимать, не оборачиваясь и оставив без ответа ругательства Артёма, поощрительные крики и улюлюканья фанкиманов, он убежал совершать переговоры с подполковником Главнюком. Убеждал его он долго и основательно, в конце концов аргументы парня возымели должное действие и вскоре обе клетки были открыты:

— Вы свободны, дети мои! — радостно возвестил Фил, рассыпаясь в шутливых книксенах.

Все, включая китайца, на радостях ломанулись прочь, устроив давку на входе, а особо умный и прыткий Джава словно мартышка вскарабкался по решётке вверх и проскользнул над головами толпы. Во второй камере подобного ажиотажа не наблюдалось: Леся, качая бёдрами и нацепив на лицо благодарное выражение, продефилировала к своему спасителю, а Шер вновь развалился на лавке, мрачно закатив глаза.

— Э-эй! Кончай строить из себя болезную фрейлину её Величества в глубоком обмороке! — прикрикнул на него Джава, приклеившись к решётке, за которой сидел Артём, но не рискуя заходить внутрь.

— Ты